Пожитки. Роман-дневник
Шрифт:
Так вот, мне одна такая рассказала, что не смогла, в силу особо восторженного состояния, пройти фейсконтроль в ночном клубе. Тогда она встала на четвереньки и попыталась проползти в клуб у охранника между ногами, будучи совершенно уверенной, что так ее не заметят. Я не стал спрашивать – чем закончилась эта история. Я просто уже не мог.
Бог знает, чем способны заниматься люди после работы глубокой ночью с караоками и фриками. Неизвестно что вообще делается в таких заведениях. Может быть, там даже продают боржоми.
Я сам работал в клубе. Да, я работал там. Прошедшее
Еще я сторож. И тоже – бывший. Целых полтора месяца мне довелось охранять строительство многоквартирного высокоэтажного дома. Выглядело строительство так: обширная пустошь на окраине вавилонов, в центре которой – гора фрагментов будущего забора. До моего увольнения его поставить так и не успели… Больше ничего не было.
Еще я нанимался в бюро охранников и телохранителей. Пропустив мимо себя громилу размером с Эверест (он выходил из кабинета, где проводилось собеседование), я зашел к начальнику бюро и сел на указанный мне стул. Помню, в тот день было жарко. Я надел рубашку с короткими рукавами. Мыслящий тростник весом в пятьдесят килограммов. На вид вдвое моложе своих двадцати. В рубашечке черного цвета… Начальник внимательно смотрел на меня. В одном его глазу был весь опыт «Альфы», в другом – «Беты». Посидев какое-то время молча, я попросил разрешения уйти и ушел.
Чудесная эпоха…
Мой знакомый философ, пожилой безработный мужчина, прошедший извилистый жизненный путь от должности советского цензора – через сибирский застенок – к поприщу репетитора математики и литературы, взял один частный урок вождения автомобиля, надеясь обрести тем самым новую профессию.
– Мне, главное, с места стронуться, – говорил философ, – а по прямой-то я доеду.
Он планировал стать водителем маршрутки, возить людей.
Сегодня попался совершенно пролетарский, но не вызывающий отторжения водитель. Может, потому, что интересно рассказывал.
– У меня их, таких, много было, – доверительно сообщил он. – Но понял: знаменитости разные бывают. Вот я Зайцева однажды вез – тот нормальный. А Зверев! Ой, пидара-а-а-ас… Вы представить себе не можете. Они вдвоем ехали. С продюсером. Четыре часа – по магазинам! За продуктами, ага. В Чечню собирались, на гастроли… Зверев ссыт, а продюсер его уговаривает. Большие деньги, мол, обещали. Какие там деньги? У него ж рожа – хуже, чем у Майкла Джексона! Мутант, блин… И перед каждым магазином, я только остановлюсь, он тут же свои малярные кисти достанет – и ну давай рожу подкрашивать. Тьфу… Не, я умных люблю возить. Помню, вез этого… как его? Из «Своей игры». Самый образованный. Вассерман, во! Он же девственник. Да-а-а… Сел рядом. А здоровый же! И в жилеточке специальной. Там у него компьютер разложен, журналы специальные. Все при нем! Сел так, что я скорости переключать не могу. Все места занял, понимаешь? Ну, я его назад и отсадил. Так он – ничего. Сидит, хихикает…
Я параллельно прикидывал: это ведь крайне унизительная штука, отработав пятнадцать – семнадцать часов кряду и обвально поизносив нервные окончания, вернуться типа домой, в обширную вроде бы квартиру,
То-то, помню, летом, когда домочадцы благополучно сваливали на дачу, всякий раз возвращаясь к «себе», вооруженный подобающими напитками и сопроводительными закусками к ним, держа в уме фильм, загодя отложенный для просмотра, или музыку, припасенную для благостного прослушивания, распахнув входную дверь, громко, ради утверждения столпа личной истины, можно сказать, сугубо в профилактических целях, я орал в глубину жилища: «А МЕНЯ НЕ Е…!!», мгновенно тем самым очищаясь от скверн пустопорожнего, обрыдлого бытия, приходя в надлежащее чувство, восстанавливая кислотно-щелочной баланс, после чего преспокойно жил дальше.
Кажется, так давно это было…
Недавно видел, как трудится человек, управляющий компанией с активами на миллиард долларов.
Он говорил мне:
– Ща, погоди минутку!
И потом – в трубку телефона, с употреблением множества слов, имеющих далеко не здешние корни.
Заканчивался диалог так:
– Извини, у меня вторая линия, я перезвоню.
Оборачивался ко мне. Я понимающе кивал.
И все повторялось.
Снова повторялось.
Повторялось, понимаете?
Снова и снова.
Но я был спокоен. Задействовал все свои женские гормоны и просто следовал за ним. Как ад.
Перерыв был всего один. Когда менты попросили нас выйти из машины, предъявить документы, открыть бардачок и багажник. Документов у меня не было. Никаких. Я их не взял впервые в жизни. Предъявил содержимое карманов, дал понюхать сигарету из своей пачки. Оказывается, в банке, напротив которого мы случайно остановились в ожидании юриста, полчаса назад незаконно обналичили крупную сумму денег. Конечно, это были мы, йопта! Обналичили и съели. А потом сидели напротив, детально обсуждая успех и модернизацию машины. Ему поставили турбину на автомобиль среднепредставительского класса. Расход топлива увеличился до бака на сто пятьдесят километров, при наборе скорости до ста за несколько секунд.
– От погони уходить? – романтично предположил я.
– От погони уходить, – ответил он.
В его голосе не было ничего, кроме прагматики.
Оно и понятно, каждому свое утруждение. И способ отдачи.
Возьмем самое тривиальное – уборку квартиры.
Помню, как я убирал квартиру, живя один. Это было приятно. Сам насрал, сам и убрал. Все лаконично, тэкнократично, без всяких плюшевых поверхностей и пошлейших салфеточек под дурацкими вазами.
Потом нас стало двое, и работы прибавилось. Правда, нас связывали чувства, обеззараживающие любую рутину.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
