Позови меня трижды
Шрифт:
– Люда, а с Аленкой-то как?
– Да все, ты знаешь, в норме. Но фрукты-овощи нужны. Живем помаленьку. Я ведь теперь за старшую долю беру, но и доходы у девчонок стараюсь перераспределить, черную кассу держу, с крышей договариваюсь. Вообще, это ведь, Кать, тоже самое производство... И какая разница где быть трахнутой? Институтом нашим, архитектором Алешей по всем статьям, или тут? Так здесь я уже почти сутенером стала, у меня всего три постоянных клиента, и все! Это даже не работа, а так, развлечение. Да и девочкам я тут очень нужна.
Катя смотрела на Люду и видела какие-то незаметные штрихи, которые уже накладывала на нее ее новая профессия. Хотя в целом выглядела Людка прекрасно. Все в ней казалось очень простым и неброским: кожаный жилетик
Стоя в душной трамвайной сутолоке, Катя решила больше на пятачке не выходить. Если она узнает, что с Людкой что-нибудь приключилось, то с ней самой уже будет все кончено.
* * *
Два раза без нее домой заходил Карташов. Забрал новый электрический чайник и тостер. Оставил записку, что надо бы поговорить. Катя уже не удивлялась, что у него был свой ключ от замка, поставленного Валерой. Но она с тревогой ожидала его визита чуть не каждый день. Тут бы дома, конечно, посидеть, но надо было ездить на материны шесть соток. Оставаться без зимних заготовок предстоящей зимой Катя побаивалась.
В пятницу мама с Машей, поворчав для приличия, все-таки уехали на все выходные в деревню. Тереховы как раз гусей резали, просили в письме помочь. Упустить гуся и пуха на подушку Маше Валентина Петровна никак не могла в их нынешнем положении. Катя попросила маму осторожно прозондировать почву в деревне про то, что там слышно о Терехе и Валере. Все-таки положение было достаточно деликатным. Валера должен был принять во внимание, что его маму, тетю Галю, тут, можно сказать, на всем готовом приютили, чтоб ему квартиру освободить. Да и деньги на раскрутку фирмы и тетя Галя, конечно, давала из сэкономленной пенсии, но как бы она экономила, если бы ее Терехов-старший не кормил всех со своим хозяйством! И вовсе уж неладно получается, что самого Тереха Валера не только не сделал учредителем, не смотря на то, что они чуть ли не братья по папе с мамой, так ведь еще и деньги его перевел в свою долю! А теперь на улицу с голой задницей выставить норовит!
Мама полностью разделяла ее возмущение и обещала прокачать ситуацию. Приходилось после стольких лет признавать, что мама, всегда резко настроенная против Валеры, была в чем-то права. Хотя у Кати до сих пор при воспоминании о нем немели руки. Но в голове стучала только одна мысль пусть только Терех теперь останется жив!
От мамы Катя сразу поехала домой. Она в последнее время очень боялась, что Карташов в ее отсутствие может забрать в счет оплаты новую Машкину дубленку, купленную Раей недорого в начале лета. А мама прятать дубленку у себя категорически отказывалась, заявляя, что у нее все сожрет моль.
Собирались тучи, они плотно застилали небо над ее головой, злой ветер срывал афиши и, похоже, надвигалась гроза. Ее трамвай еще не подошел, когда все вокруг потемнело, грянул гром, фиолетовыми и белыми вспышками сверкнули молнии, и хлынул дождь. Катя едва успела заскочить в вагон трамвая, с которым ей было по пути только до Людкиного пятачка. Вот и ладно, с Людкой можно повидаться, если, конечно, дождь не разогнал всю ее блядскую команду.
Из окна трамвая Катя смотрела, как ветер гнет к земле большие деревья, ломает ветви, выворачивает зонтики у случайных прохожих. К каждому закутку жались промокшие насквозь люди. Но, чем дальше трамвай двигался к Людкиной остановке, тем реже становился дождь, и утихал ветер. Видно, ураган шел с запада. И когда Катя вышла у пятачка, дождь совсем прекратился. На остановке выстроились все Людкины товарки, сама она приветливо помахала Катьке рукой из бывшего ларька Петровича. Катя уже пошла к ней, как позади нее, на другой стороне дороги через трамвайную линию резко взвизгнули тормоза, и произошло невероятное. Катя обернулась и увидела, что какая-то огромная машина чуть не врезалось в джип Валеры. Шофер успел вовремя затормозить, если, конечно, он подрезал Валерия не нарочно. Ничего страшного как будто не случилось, но на лакированном боку вишневого джипа пролегла мерзкая мятая полоса. Вместе с шоферами из машин на разборку выскочили Валера и... Вовка, ее муж! Нет, все происходит в жизни назло! Вот если бы она сегодня накрасилась, одела бы купленный Райкой костюм и французские туфли, то, конечно, она бы их не встретила. А как поедешь с огорода, потная, с грязными ногами, заскочишь к маме поговорить, да денег с ее пенсии занять, да остановишься полалакать на известном всему городу пятачке, то нате, кушайте за бесплатно! Вот они все!
К соседней остановке подошел трамвай, здесь всегда много пересаживалось народа, двигавшегося, в том числе, и в сторону Катькиного дома, но в этот раз трамвайные пути не перешел никто, будто всем было с нею не по пути. Вдруг на Валеркиной стороне Катя увидела Раю и Бобку тоже, видно, возвращавшихся с огорода. И, как только Рая заметила Катю, она радостно завизжала и потащила Бобку через трамвайные пути. Тут из машины Валерия вышел и Терех, так же разглядев Катерину через тонированное стекло. Ни на минуту не тормознув, он, не обращая внимания на тяжелый взгляд Валерия, потопал к ней с разлапистыми объятиями. И от его прикосновения, ее всю пронизало током. Кивнув Райке, Терех повернулся корпусом к Бобке и стал его о чем-то расспрашивать. И когда он перестал загораживать для Кати ту сторону, она увидела эти взгляды, которыми обменялись участники ДТП Володя и Валерий. Это были настороженные взгляды сообщников, понимавших друг друга без слов.
Подошел трамвай теперь уже со стороны Кати, но большинство людей опять поспешили перейти на другую сторону. И на стороне Кати остались только два старика с колодками на видавших виды пиджаках, измученная женщина с ребенком и какой-то мальчик с большой черной собакой. В тесном соседстве с Людкиной командой они все выглядели довольно жалко, в сравнении с многолюдной противоположной стороной. Из-за туч на минуту выглянуло солнце, и в глазах Карташова, лениво, сквозь зубы о чем-то договаривавшегося с Валерой, уже читалась откровенная насмешка.
У Катьки упало сердце, когда вдруг снова раздался визг тормозов, но теперь уже прямо за ее спиной, и на пятачке появился кое-кто еще. Вернее, не появился, а вывалился. А точнее, за их спинами прямо в лужу возле остановки с Катиной стороны какую-то девку выкинули из большой черной машины с оглушительно ревевшей магнитолой. Катя боялась оглянуться, но вслед за жадными взглядами Вовы и Валерия она все же обернулась.
Девушка встала посреди лужи с их стороны на огромных каблуках, показала средний палец вслед машине, притормозившей у светофора, и громким резким голосом крикнула: "Мудаки-и-и!". От ее вопля вздрогнула даже промокшая Людкина команда. Катя тут же отвернулась, но, подходя к остановке, девушка на минуту больно ухватила Катю за руку, вцепившись в нее наманикюренными ногтями. Другой рукой она сняла с левой ноги модельную лодочку, вылила из нее воду под ноги оторопевшему Тереху и пошла, как ни в чем ни бывало, дальше
И тут подъехала машина ГАИ, Терех хлопнул Бобку по плечу, махнул рукой Кате и побежал к Валерке, матеря на ходу Карташова.
Катя пристально рассматривала девушку, которая, оправив на себе мокрую юбку с черными блестками, решительно направилась к подошедшей Людке, безошибочно определив в ней разводящую.
– Ты здесь - мамочка? А? Я теперь к ва-а-ам... Ой, колготки па-арвала-а... Вот сволочь!
– выпалила она, поправляя чашечки бюстгальтера.
Что-то в ней было не то. Подошедшая из закутка Людка взглянула на Катю с недоумением, но та и сама сразу не могла понять, что именно было с этой фифой не то. Может, макияж слишком яркий? Так все тут наштукатурились, для этого самого на пятачок и пошли... Парик? Не то... Почему она тут? Слишком шикарна она для этого пятачка, и какая-то вообще слишком...