Позови меня трижды

Дедюхова Ирина Анатольевна

– Ага, я вот с мужем при разводе обязана поделиться по-божески. У него машину сегодня видела, так она стоит - как эти две квартиры. А он мне какой-то акт оценки представил на пять тысяч по суду... Долларов! А у меня и денег нет, чтобы своего оценщика нанять. Ну, не может же эта хрущеба столько стоить, если еще и Машкину долю учесть.

– А Машенька у нас кто?

– Она, Люся не у нас, она у меня дочка! Так вот. И не дожидаясь суда, Валера приходит и уносит вещи. А в ментовку обращаться бесполезно. Во-первых,

мы еще не разведены...

– А во-вторых?

– Во-вторых, он - Карташов по фамилии. Слыхал? Вот и я о том же. И как с ним разводиться, даже не знаю. Я понимаю, что он меня запугивает. Но это значит, что он побаивается моего интереса на счет его имущества. И еще это означает, что все это самое имущество было записано в период брака либо на нем, либо даже на меня! Если бы у него был супер надежный подставной человечек, он бы так не переживал и чайники электрические из дома не утаскивал и маме бы моей по телефону гадости не говорил.

– Ой, какой мудак! И как ты это терпишь, бедненькая? А, кстати, ты-то у нас кто по профессии? Уж больно ты, Катюша, хорошо в этом деле сечешь! Ты не из ментовки?

– "Финансы и кредит" - у меня специальность была. И, если бы у нас после нее народ в ментовку шел, то таких, как Карташов на воле бы очень мало оставалось.

– А почему ты сама никакой банк там не открыла? Ну, раз ты такая умная?

– Я, Люсь, не мотор. Мне бы вот спину крепкую мужскую, да денег на первое время. И потом я ни за что не буду некоторыми делами заниматься. Например, страховым бизнесом... Или еще подобными штучками, ты понимаешь?

– А любовник этот твой помочь тебе не мог? Живешь-то ты скудненько.

– Нет, у него трудности были всякие... Универсам он строит. И мне неудобно было как-то...

– А-а... трудности... неудобства... Понятно. Не расстраивайся, это пустяки! Две недели удачной работы, в сущности. Людочка эта с пяточка твоя знакомая? Она приличная девочка?

– Она очень хорошая! Ей на лечение дочки деньги были нужны, вот и пошла туда. Мы раньше в проектном институте вместе работали, она у нас отличным конструктом была!

– Вот после этого ты мне, пожалуйста, даже не говори, что ты вообще видела в жизни каких-то мужчин, кроме меня. И что я - не такой мужчина, как все, и должен быть каким-то другим. Скажи мне, разве нормальный мужчина позволил бы женщине-конструктору в ее лучшем конструкторском возрасте уйти на панель? Что, в нашей стране уже и конструировать нечего? И как она ребеночка заимела? Папа у этой больной девочки имеется? Или как? Нет, что ты мне не говори, все они - мудаки! И пусть не обижаются, если я их немножко ограблю для нашей пользы.

– Ты не прав, не все мужчины такие, вот мой папа был не такой, он очень много работал!

– Твой папа был ишаком? Не обижайся! Мой папа был главным врачом областной клинической больницы. Я с трудом вспоминаю его лицо, я очень редко с ним общался, ему было не до меня. Сначала был садик-пятидневка, а потом, с четвертого класса - школа-интернат. Недолго, правда, до восьмого класса. И там днем надо было только дождаться ночи, потому что только во сне я чувствовал себя свободным. И в этих снах я бывал в разных временах, и мужчины там одевались очень разнообразно. А в брюки - редко, да, в общем-то, практически никогда! Юбки, балахоны разные, драпировки такие по талии, роскошные... Но не брюки! Я полагаю, что брюки вообще мужчине вредно носить. Для здоровья. Кать, ты спишь, что ли? Ладно, спи.

Утром Катю разбудил запах кофе и табачный дым, на минуту она подумала, что к ней опять вернулся Валера. Но, с трудом вспомнив вчерашний вечер, поняла, что на кухне хозяйствует Люсиль. Он действительно сидел в ее халате на кухне, положив длинные стройные ноги на подоконник, пил кофе и курил.

– С добреньким утречком, дорогая! Я решил тебя не будить, очень вид у тебя был во сне жалостный. Чо спросить-то хотел... У тебя мама-то где с дочкой проживают?

– У мамы в ее квартире, где же еще.

– Ты прости мне мою бестактность, Котенок, но ты тоже не могла бы там недельку-другую пожить?

– Ты вообще с катушек съехал, или как? Притон тут организовать решил, да? Выездные гастроли?

– Ну, не хами! Ремонт я тут сделать решил, вот что! Гляжу, здесь даже потолки обшарпанные, черные все. Твои мужчины по потолкам ходили, что ли?

– Спасибо, конечно, но ты тут жить не будешь! Это - без комментариев! Вдруг муж бывший за чем-нибудь придет, а? Меня же здесь двенадцать лет все знают!

– Ой, да перетопчутся они все! И мужа я твоего как надо встречу, часть долга хотя бы натурой выдам. Ой, не делай такие глаза! Может, я шучу! У меня триста баксов с собой в колготках было... Или в трусах?
– задумчиво сказал Люська, потушив сигарету. Он встал и принялся легонько подталкивать Катю в коридор.

– Да ведь Люда сейчас должна зайти после смены! Чо ты меня, как зайца из избушки лубяной толкаешь-то!

– Вот я с ней и поговорю без ненужных посредников. В мамочки, что ли, ко мне набиваешься?

– А что я своей мамочке-то скажу?

– Скажешь, что от мужа скрываешься. Достойных вещей у тебя тут практически нет, караулить нечего. И почему ты вообще с мамой не съехалась после развода? У нее какая квартира?

– Такая же, двухкомнатная.

– Поменяли бы на пяти комнатную, отделали бы по евростандарту... Какие же вы непрактичные. С мужем бы хоть расплатилась!

– Я... В общем, я Валеру, наверно, ждала. Всю жизнь, - сказала Катя, засовывая в целлофановый пакет зонтик.
– А мама моя его терпеть не могла. Правильно, наверно.