Правила Барби
Шрифт:
– Ты спешишь, надеюсь, потому что, через сто метров есть потрясающий обрыв? – бросил мне в спину Мейсон, ведь они оба едва поспевали за мной, а мне всего лишь хотелось держаться от них на расстоянии.
– Знаешь, до меня доходили слухи, что ты лучший аутфилдер университетских «Флоридских Тигров», но сейчас ты плачешься и просишь меня идти медленнее. Может, перейдешь в балетный класс, Мейси? – спросил я, даже не оборачиваясь.
Мейсон прицепился ко мне с самого утра, возможно, всему виной визит моей матери, случившийся накануне, и ее ссора с Джеммой. Возможно, стоило винить молчаливость и отстраненность Дэниела, который не встал ни на одну из сторон в споре любовницы и жены, а может, Мейсон разозлился, когда утром я пихнул его плечом.
– Как ты меня назвал?
– Так, как следовало назвать тебя еще в родильном доме.
– Мы поссорились, – сказал я Барбаре, все еще ощущая холод дождевых каплей и стойкий запах леса: хвои и сырости земли. – Мейсон начал, я подхватил. На самом деле, в то время мне нужно было слишком мало, чтобы сорваться на младшего брата. Завязалась драка, в результате которой мы оба оказались на земле. Я бил, он бил, тогда это было обыденностью. Он придавил мою шею ружьем, я пытался сбросить его с себя, но вдруг раздался выстрел.
– Нет, неужели…? – Барбара не договорила, зажала руками рот. Яркий свет от экрана заставлял ее глаза блестеть, а значит, она едва сдерживала слезы. Она догадывалась.
– Отец хотел разнять нас, но не успел даже подойти. Раздался громкий шум – выстрел, и мы с братом замерли. Краем глаза я заметил, как отец упал, на ярком неоновом жилете росло красное пятно.
– Мейсон выстрелил в Дэниела?
– Случайно. Это была чудовищная и глупая случайность. Должно быть, он нажал на спусковой крючок, а ствол ружья был направлен как раз в сторону отца.
Когда Мейсон увидел, что натворил, вернее, мы оба натворили, его лицо побелело. Отец рухнул на землю, а я сделал первое, что пришло мне на ум, в два счета оказался рядом с ним, стянул свой жилет и зажал его рану.
– Вызови помощь! – заорал я на брата. В кармане его куртки была рация, у каждого из нас была такая, ведь связи в лесу не было. Мейсон будто остолбенел, остекленевшими глазами он смотрел на нас и не двигался. – Твою мать, Мейсон! Вызови помощь, сообщи Эвансу. Быстрее!
Брат быстро закивал, словно его шею заклинило, но послушал меня. Достал рацию и срывающимся голосом вызвал Эванса, рассказал ему о случившемся, и Эванс ответил, что приведет помощь.
– Ты слышал? Они скоро будут, они залатают тебя.
Я сжимал нейлоновую ткань, наблюдая за тем, как она пропитывается кровью моего отца. Время растянулось, пока я смотрел, как его глаза медленно закрываются. Мою челюсть свело от странного спазма, глаза наполнялись слезами, которые я просто не в силах был контролировать.
– Да, – выдохнул он. – Ты приведешь компанию к триумфу. Твои свежие взгляды, твое упорство, ты станешь лучшим управленцем, который только был у компании.
– Нет. Нет! О чем ты говоришь? Это ты будешь управлять!
Мейсон опустился рядом со мной и коснулся его плеча.
– Папа, – обессилено позвал он. – Прости, я не хотел этого. Боже, я не думал, что так получится.
– Все в порядке, сынок. Все в порядке, – выдохнул отец и быстро заморгал. – Ты станешь великим бейсболистом, Мейсон.
– Не говори так, словно прощаешься, помощь скоро будет, – залепетал брат, сжимая плечо нашего отца. Его лицо исказилось, словно от боли, но я не мог понять вижу на его щеках слезы или это были капли. Дождь усилился и нещадно бил по моей голове.
Глаза отца закатились, а хмурость, которой раньше было увенчано его лицо, стала пропадать.
– Нет. Нет, папа? Открой глаза! – зарычал Мейсон. – Что нам делать, Джефри?
Я не знал, что ответить ему, не знал, что делать. Весь мир вдруг исчез, оставляя меня наедине с отцом. На моих глазах его жизнь ускользала. А вокруг не слышалось ничего, кроме шума бьющихся о листья капель дождя.
– Они не успели, – сказал я, возвращаясь в реальность.
Тот случай сильно повлиял на меня и Мейсона, на всех нас. Мы с братом винили себя в смерти отца, нашим действиям не было оправдания. Да и кому нужны эти оправдания, если нашего папы не стало?
Дело признали несчастным случаем. Эванс и адвокаты семьи сильно постарались, чтобы об этом никто не узнал. Никто не хотел портить Мейсону будущее, никто не хотел наказывать его, впрочем, брат каждый день сам себя наказывал.
Барбара выпрямилась, спустила ноги с дивана и вытерла слезы со щек.
– Не представляю, что вы с Мейсоном испытали в тот момент, и Джемма… – Барбара нервно заправила за уши пряди волос и обняла себя руками. По ее щеке скатилась очередная слезинка, которую я мгновенно стер подушечками пальцев.
– Я злился на него всю свою жизнь, ожидая разговора от него и опасаясь начать этот разговор первым. А теперь его нет, и у меня не будет возможности поговорить с ним, – признался я в том, что истязало меня не один год. – Но это уже случилось, Барбара, смысла корить себя до конца жизни нет, они бы не хотели этого.
На самом деле я не знал, чего бы они хотели. И Оливер и Дэниел были очень противоречивыми людьми и без сомнения ставили себя и свои интересы превыше всего, это доказывали их неоднократные странные поступки.
– Может, если бы я не уехала, все могло бы быть иначе, – пробубнила она, прикрывая лицо руками, ее голос понизился, задрожал, и это насторожило меня. – Не было бы ссор, и все были бы живы.
– Эй, посмотри на меня, – протянул я, опускаясь на колени перед ней и смело располагая руки на ее обнаженных ногах. – Перестань брать на себя то, что никак не касается твоей зоны ответственности. Они оба были взрослыми людьми, которые сами отвечали за свои поступки. Они совершали ошибки – много ошибок, но мы к этому не причастны, единственное, что мы могли – наблюдать и знать, как не нужно делать. Ведь мы совсем не похожи на них.