Правила Барби
Шрифт:
Он резко взглянул в мои глаза.
– Да?
– Слава богу! Я уж было подумала, что тебя инсульт хватил, – засмеялась я, располагая руки на его плечах, опасливо опираясь на них, и пододвигаясь к самому краю пирса.
Ничего страшного. Он будет держать меня. Фостер не позволит мне утонуть. Я доверяла ему.
– Так и есть, новый вид инсульта имени Барбары Эванс, – пробормотал он, касаясь холодными губами горячей кожи моей правой груди, и затем, легко прикусывая напряженный сосок, вынуждая меня зашипеть от яркого чувства.
– Я думала, что ты собираешься спустить меня в воду, – сказала я, оглаживая ладонями его мускулистые плечи и шею.
Джеф отстранился, одной рукой обвил мою талию, а другой схватился за край пирса.
– Прости, мои губы случайно натолкнулись на твою грудь.
– Надеюсь, когда ты опустишь меня в воду, я случайно не натолкнусь на твой член.
Он криво улыбнулся.
– Не могу обещать.
Я вдохнула поглубже, и когда была готова, о чем сообщила и ему, Джефри принялся осторожно опускать нас в воду. Я пыталась успокоить себя и не выглядеть глупой трусихой, чей страх даже не был ничем подкреплен. Никто не сбрасывал меня в воду, не было трагичной истории из моего прошлого, из-за чего бы я могла бояться воды, да и воды как таковой я не боялась, я просто не умела плавать и паниковала, когда не чувствовала своими ступнями дно.
Заметив, что с силой стиснула пальцами шею Джефри, я постаралась успокоить себя. Он не отпустит меня. Джефри превосходный пловец, а озеро не было бездонным.
Оказавшись в холодной воде почти по шею, я зашипела и обвила его талию ногами. Фостер перебрался чуть ближе к берегу, где я все еще не могла достать ногами до дна, но мог он.
Сводом бедер я впечаталась в его боксеры, чувствуя под слоем ткани твердое и горячее достоинство Фостера, и это так разнилось с температурой воды.
– Так и знала, – самодовольно прошептала я в его губы, сжимая ногами его талию и прижимаясь к нему плотнее. Джефри напряженно выдохнул, трение между нами становилось невыносимым для обоих.
– Ничего не могу поделать с реакцией своего организма. Видимо от очарования Барбарой Эванс нет спасения даже в холодной воде, – пошутил он, при этом даже не улыбнувшись.
Несколько мокрых прядей налипли на его лоб, капельки воды сбегали по по-мужски прекрасному лицу. Его ресницы слиплись от воды, но эти черные влажные пучки казались мне до чертиков очаровательными. Кончиками пальцев я огладила его щеку, чувствуя под нежной кожей однодневную щетину.
Долгое время мы молчали и просто смотрели друг на друга. Тревога отступала, а всему виной его глаза, в которых я видела полную непоколебимую уверенность. Он не отпустит меня, Фостер ни за что не позволит мне снова угодить под воду.
Его кадык дернулся, когда взгляд опустился на мои приоткрытые губы. Это моментально отозвалось в моем теле. Отвердевшие от холода соски, вжимавшиеся в его грудь, заныли, а волна тепла, опалившая мое тело, заставила меня порезать на нем, потираясь о его напряженный член.
– Ты в порядке? – спросил он, сильнее сжимая мою талию.
– Да.
– Знаешь, чего я хочу прямо сейчас?
– Утопить меня?
Джеф усмехнулся, решительно накрывая мои губы и овладевая ими в поцелуе. Я несдержанно застонала, но он жадно поглотил этот стон, так и не позволив ему вырваться. Крупная ладонь легла на мою задницу и сжала ее.
– А знаешь, чего я хочу? – спросила я, прикусывая его нижнюю губу.
– Мм? – Фостер потерся носом о мой нос, что совершенно лишило меня рассудка. За последние несколько дней я заметила за Джефри одну непривычную для меня черту: он был чертовски тактильным. Джефри любил касаться меня и любил, когда я касалась его. Каждое утро, просыпаясь в его постели, я чувствовала его поцелуи на спине и легкие поглаживания на талии и ягодицах. Такие пробуждения заставляли меня улыбаться, даже не оправившись полностью ото сна. Куда лучше, чем просыпаться одной.
Я коснулась губами его уха и прошептала:
– Хочу показать свои навыки наездницы, но жаль, что в воде этого не сделать.
Стоило словам сорваться с моих губ, как Фостер мгновенно вытащил нас из воды. Его большое тело прижало меня к пирсу, а губы примкнули к моим губам в поцелуе полном страсти и желания.
– Черт возьми, Эванс, ты сводишь меня с ума, – задыхаясь, выпалил он, ловкие пальцы избавили меня от трусиков и накрыли пульсирующую точку между моих ног. Я застонала от ощущения его холодных пальцев на горячей коже, откинула голову на пирс, не разрывая зрительного контакта с этими дьявольскими зелеными глазами.
– Ты… ты повторяешься, – задыхаясь от импульсов удовольствия, играющих с моими нервными окончаниями, выдохнула я. Твердые бусины сосков изнывали, желая почувствовать его руки, его губы и зубы, но Фостер был занят, лаская меня между ног. Поэтому я сама обхватила свою грудь и принялась играть с сосками. Я не видела его лица, ведь яркое солнце позади него слепило меня своим светом, однако по его тяжелому дыханию понимала, что ему нравится то, что он видит.
– Последствия инсульта имени Барбары Эванс.
Я замычала, когда сразу два его пальца легко проскользнули внутрь. Мои лопатки и задница терлись о шершавую поверхность пирса, пока я двигала бедрами навстречу его пальцам, стараясь насадиться на них как можно глубже. Но мерзавец лишь отстранял пальцы и замедлялся, специально мучая меня, хотя сам был на грани, о чем ясно говорил твердый и горячий член в его боксерах, прижимающийся к моему бедру.
Как же хорошо ощущать его пальцы в себе.
– Да, стони громче, не смей сдерживаться. В прошлый раз, на этом самом пирсе я не смог позволить себе чего-то более дерзкого, но сейчас… ты ведь не девственница, малышка Барби? – скалясь в улыбке, спросил он.
Я оттолкнула его, меняя нас местами. А если быть точнее, то это он позволил мне поменять нас местами. Теперь он был прижат к пирсу, а я властно стиснув его ноги своими бедрами, восседала на нем.
– Будто ты не знаешь.
– Знаю, ведь это я лишил тебя девственности, – самодовольно заявил он. – Чувствовал вкус твоей киски на языке, ты сжимала мою голову ногами и громко стонала.
– Не так уж и громко.
Я приспустила мокрые боксеры, выпуская наружу его твердый и горячий член. Нежно обхватила его и большим пальцем надавила на головку, теперь была очередь Фостера зашипеть и удариться головой о пирс.