Правила Барби

Аллен Селина

Барбара промурлыкала что-то нечленораздельное и прижалась губами к моему подбородку, мой враждебный настрой моментально испарился. Я точно знал, ее эти мысли не касались, не думаю, что она способна вызвать мой гнев снова. Завести меня, зажечь и заставить обойтись с ней грубо, так, как ей непременно понравится – да, но это если мы говорим о постели, в противном случае ей ничего не грозило.

– Голодна? – спросил я, поглаживая ее спину и соединяясь с теплыми губами в поцелуе.

– Прости, мне нужен перерыв, оказалось, что получать оргазм за оргазмом так утомительно, твой член вымотал меня сильнее работы в конюшне.

– Приму это за комплимент, – усмехнулся я, наслаждаясь видом ее чуть взъерошенных волос и примятых на правом глазу ресниц. Она выглядела забавно, но я не мог отвести взгляда. Невероятный закат, переливающийся розовым и красным цветами, мерк по сравнению с ней. – Но вообще-то я об ужине, Пенелопа должна была запечь говядину и приготовить лаймовый пирог.

Улыбка моментально пропала с ее губ, Барбара села и подтянула к себе одеяло, моментально накрывая им свою обнаженную грудь.

– Что не так?

– Лаймовый пирог – любимый пирог твоей мамы. Ужин в компании Дорис? Я не сяду с ней за один стол.

Я тяжело вздохнул и погладил ее поясницу раскрытой ладонью.

– Тебе не кажется, что пора отпустить прошлое?

– Я не могу сделать этого. Понимаю, что винить следует лишь отца, но он умер. Я не могу злиться на него, а вот твоя мама здесь, и каждый раз, видя ее лицо, я злюсь. Она влезла в семью, она манипулировала и играла, и ради чего? Я все думаю, что не закрути она роман с отцом, может, моя мама и не решилась бы на ребенка, может, она осталась бы жива?

– Перестань терзать себя, Барбара. Мы не знаем, что было бы, и прошлого не вернуть, какой смысл постоянно думать об этом? – Я обхватил ее талию и вынудил Барбару вернуться назад – на подушки и в мои объятия.

Она несогласно фыркнула, однако не стала вырываться.

– Я спущусь и сяду за стол, я поужинаю и не скажу ей ни слова, даже не буду реагировать, если она в очередной раз решит оскорбить меня, но я никогда не прощу ее. Просто, чтобы ты знал.

Что ж, я попытался, они не должны быть подругами, я не ожидал этого, но и война этому дому ни к чему. Думаю, мы все сможем совладать с этим.

Как оказалось, у Эванс все же были силы, ведь уже через десять минут она стонала, цепляясь руками за мою шею, ее спина терлась о кафельную стенку душевой, а ноги обвивали мою талию, пока я вонзался в нее, придерживая за задницу. После она решила уложить волосы, а я, переодевшись в чистую домашнюю одежду, спустился вниз.

– Могли бы слегка снижать громкость, когда трахаететсь как кролики прямо рядом с моей комнатной, – фыркнул Мейсон, стоило мне зайти на кухню. Брат стоял у барного острова, облокотившись на него, и что-то увлеченно читал в своем смартфоне. Темные, чуть вьющиеся волосы, были взъерошены, будто он только что вышел из душа, плечи обтянула темно-синяя с белыми полосами футболка его бейсбольного клуба «Ангелы Флориды».

– Не припомню, чтобы ты снижал громкость, когда водил в этот дом «бабочке-однодневок», кстати, ни одной из них не видно больше. О, нет, Мейсон, тебе следует подыскать хорошего врача, эректильная дисфункция поддается лечению, главное не затягивать. – Я подмигнул брату, хватая с огромной вазы красное яблоко.

– Меня смущают твои познания в этой сфере, приходилось сталкиваться лично?

Его самодовольство накаляло меня.

– Спроси Барбару, – ухмыльнулся я, уже собираясь надкусить яблоко, но вдруг замер. Нечто смертоносное показалось во взгляде брата, будто прямо сейчас он представлял, как затолкнет это яблоко в мою глотку.

– Может, следовало согласиться, когда она предложила стать ее мужем? Если бы я согласился, то она была бы в моей постели, не так ли?

Я напрягся, подавляя в себе желание сделать все, чтобы яблоко в моих руках, оказалось уже в глотке Мейсона.

– Не оказалась бы. Да и сомневаюсь, что ей захотелось бы быть рядом с глупым и ослепленным прошлыми обидами бывшим.

– Кажется, это именно ты из нас двоих вынудил Барбару работать в конюшне, тем временем трахая ее лучшую подругу? – Черт возьми, он был прав, может, поэтому мне хотелось сделать так, чтобы Мейсон навсегда заткнулся. Ну, не знаю, приложить его лицо о каменную столешницу, например.

– У нас ничего не было с Челси, после того как Барбара осталась в этом доме.

– Ну, конечно, как благородно, Джефри влюблен в Барбару Эванс, он относится к ней как к принцессе, нет, как к королеве. Только ваши трогательные взгляды и улыбки, от которых меня тошнит – фальшь. Вы заигрались, Джефри. Спорим на двадцатку, что из этого ничего не выйдет? Она получит свои деньги и уедет из города, если не решит свалить раньше.

Я сжал руки в кулаки с такой силой, что захрустели костяшки.

Не ведись! Он провоцирует тебя, как делал это всегда от бессилия, потому что влюблен в Барбару, но знает, что даже если она и переспала с ним, ему никогда не быть с ней.

– Если у тебя паршивое настроение, Мейсон, не стоит выливать его на меня или на нее. Что бы между нами с ней не происходило, тебя это не касается, и, опять же, если она решит уехать из этого города, то тебя, черт возьми, это не должно волновать!

– Но меня волнует, – ухмыльнулся он, наслаждаясь тем, что с каждым его словом я заводился все сильнее. Что-то болезненно кольнуло в груди, ведь на лице Мейсона появилась ухмылка, которой он одарил меня в то самое утро, прямо перед тем, как я разбил его нос.

– Она никогда не будет с тобой. Она видит в тебе лишь друга, – прямо сказал я.

Мейсон взглянул на меня исподлобья, уголок его губ пополз вверх.

– Но ты ведь сам не уверен в этом?

Он напросился, только я дернулся вперед с твердым намерением сломать шею родному брату, как кто-то остановил меня, вырывая яблоко из моих рук. Я перевел пылающий гневом взгляд вниз с новым намерением – уничтожить помешавшего мне человека, но вместо будущего покойника заметил Эванс. Кокетливо подмигнув мне, она улыбнулась и надкусила фрукт.