Правила Барби
Шрифт:
Я приложу все силы, чтобы она захотела остаться.
Что-то болезненно кольнуло в моем затылке, напоминая мне о жестокой реальности. То, что я скрывал правду о договоре с ее отцом, нельзя было назвать ложью, это было скорее сокрытием деталей.
Нет, это банальная подмена понятий. Ложь в любом случае ложь, как бы ее не назвали. И лжи не бывает оправданий.
Дьявол!
Дорис подошла ко мне, взяла мое лицо в ладони и стала вглядываться в мои глаза, намереваясь рассмотреть в них хоть малейший огонек, который объяснил бы ей мои действия, ведь она никак не могла понять мои мотивы. А может,
– Ладно, я могу понять. Она симпатичная, породистая и причесанная, вся в свою покойную мамочку. Вспыхнувшая страсть. Но свадьба? Почему ты не мог просто позабавляться с ней? Зачем женишься?
Ее слова разозлили меня. И я сам удивлялся этой злости, что такого было в слове «позабавляться», что оно ощущалось таким болезненным давлением в районе сердца? Ответ нашелся также быстро. Потому что это слово означало лишь короткую вспышку, мимолетное мгновение, проведенное с Эванс. Но мне было мало одного мгновения, я хотел все эти мгновения, до самой смерти – моей, потому что жизнь без нее не имела смысла.
Я хочу, чтобы Барбара была моей женой, хочу давно и упорно. Чтобы не добавляла слово «фиктивная» каждый раз, стоило мне назвать ее невестой, чтобы не кривила губы, когда я просил ее ответить на такой простой вопрос: что мы значим для нее?
– Потому что она дорога мне, я хочу ее и хочу эту свадьбу, – просто ответил я, не прерывая зрительного контакта с мамой. Дорис вспыхнула, словно канистра бензина, оставленная у открытого огня: моментально и ярко.
– Она промыла тебе мозги! Эта подлая сука такая же, как и ее отец, ей что-то нужно от тебя… Эвансы никогда ничего не делают просто так! И когда я пойму что она задумала, я покажу тебе, кем на самом деле является невинная дочка Эвансов, а затем уничтожу ее!
– Хватит! – Мой строгий голос разрезал помещение, мгновенно погружая его в тишину. Дорис округлила глаза от изумления. Я не позволял себе повышать на нее голос ранее.
– Я не потерплю ее в этом доме! И я не даю тебе своего благословения. Очнись, Джефри! Что произошло за эти недели?
– Я не буду отчитываться перед тобой. Барбара и я женимся, и мне все равно, что ты думаешь по этому поводу, – сказал я, прежде чем покинуть кабинет и вернуться к ней.
Я нашел Эванс в гостевой комнате, резко прижал ее к стене, заставляя выронить сотовый телефон, и впился в ее губы жадным поцелуем. Одна мысль о том, что она снова исчезнет, выворачивала мои внутренности наизнанку, заставляла злиться на нее, хотя она ни в чем не была виновата. Барбара успела пискнуть и попыталась отстраниться, но я не позволил, снова обрушиваясь на ее рот, сцепляясь своим языком с ее, сжимая в руке спутавшиеся светлые волосы. Я толкнул ее на кровать, наваливаясь сверху. Она изогнула пухлые губы в улыбке.
– Дикий-дикий Фостер.
– Не болтай, Эванс. – Ее одежда полетела на пол, моя оказалась там же.
– Твоя мама в доме. Я постараюсь быть тихой.
– Не старайся, мне нужен каждый чертов стон, срывающийся с твоих губ, – сказал я, резко подаваясь вперед и заполняя ее собой. Барбара жалобно изогнула брови, вцепилась ногтями в мои бицепсы, откидывая голову на покрывало и громко вскрикивая. Ее лицо исказилось в гримасе удовольствия, она прикрыла глаза.
Так прекрасна. Она само совершенство.
Я замер в ней, и это требовало огромной выдержки, но в противном случае я не смог бы насладиться этими секундами, а мне было это необходимо. Мой взгляд жадно проследовал по ее вскинутому подбородку и губам, сложившимся в форме буквы «о», заалевшим щекам и гладкой веснушчатой коже лица со слегка покрасневшим от солнца носом.
Когда ее ресницы затрепетали, я вышел из нее почти полностью, чтобы затем снова податься вперед, в этот раз комнату разрезали сразу два стона, один из них был грубее и принадлежал мне.
– Да, Джефри! Да!
Я усмехнулся, начиная двигаться быстрее, прижиматься к ней теснее, чтобы чувствовать ее кожу на своей коже, чтобы пропитаться ее запахом и стать с ней одним целым. Никто больше не помешает нам.
– Всегда к твоим услугам, Барби, – прошептал я, утыкаясь носом в ее шею и закатывая глаза от дрожи, охватившей мое тело, когда Эванс сжала мои волосы на затылке, и обернула ноги вокруг моих бедер, не оставляя между нами и сантиметра расстояния.
***
Стоило Барбаре содрогнуться от оргазма и выкрикнуть мое имя, она уснула, прижимаясь щекой к моей груди. Мне нужно было оставить ее и уйти, мне нужно было работать, ведь выходные подходили к концу, и впереди меня ждала очередная рабочая неделя, где мне просто необходимо было вести бой с Джонсоном и его шестерками. В конце концов, нужно было поговорить с мамой после того, как я сорвался и вылетел из кабинета с такой скоростью, словно за моей спиной горела комната.
Возможно, если мне удастся объяснить все Дорис, то она успокоится и просто отойдет в сторону?
Нет, она крайне упертая и неуступчивая. Она продолжит в своем духе, и никому не под силу помешать ей. Не стоит забывать и о Мейсоне, который узнал о том, что теперь мы с Барбарой вместе, и явно не обрадовался этому, однако его реакция была более чем нормальна. Усмехнулся в своем совершенно скотском стиле и даже не стал бросаться очередными словами, за которые легко мог лишиться зубов. Однако я знал, рано или поздно он рванет. Это ведь Мейсон, он умеет выжидать, но в определенный момент просто взрывается.
Я почувствовал шевеление рядом с собой и перевел взгляд на искрящуюся в оранжевых бликах светлую макушку. Закатное солнце освещало ее спину и округлую попку, спускалось по бедрам и обрывалось на скомканном одеяле у нее в ногах. Я начал мягко перебирать ее волосы, наслаждаясь их золотистым сиянием, затем погладил хрупкую спину и не смог удержаться от того, чтобы примкнуть губами к ее макушке. Легкий запах пота и сладости ее кожи наполнил мои легкие, вынуждая мои губы растянуться в довольной улыбке.
Это не сон, в очередной раз повторил я себе. Барбара была реальностью, тихо сопела, прижимаясь щекой к тому месту, где под ребрами билось мое сердце, пока ее ладонь покоилась на моей шее.
Я усмехнулся, когда понял, что едва ли она является примерной и послушной, нет, она была куда коварнее и взрывнее Мейсона, гораздо упрямее и настырнее моей матери, но я бесконечно обожал это в ней и не собирался подавлять. И при таких переменных, в этом доме значительно повысится градус напряженности. Поэтому мне оставалось только гадать, кто рванет раньше, они или я?