Правила Барби
Шрифт:
И откуда они все об этом знают?
– Как интересно, – пропела Дорис, облокачиваясь на стол и элегантно подпирая руками голову. – Знаменитостей, говоришь. Значит, ты приехала на похороны папочки или все же за его деньгами?
Джефри дернулся, и я точно знала, что он собирается прекратить этот разговор, но я сжала его колено под столом, чтобы даже не думал вмешиваться. У меня все под контролем.
– Я не была на его похоронах, так уж вышло, что я не знала, что он умер.
Дорис улыбнулась.
– Значит, за наследством. Кто бы сомневался.
– Все не так…
– Мама, хватит, – сузив глаза от негодования, сказал Джефри.
– И решила выскочить за моего сына, чтобы увеличить активы, не дурно.
– Нет! – уже громче воскликнула я.
– Дорис, – покачал головой Джефри.
– Вообще-то, она выскакивает за него только потому, что осталась полностью без денег, а Эванс в своем завещании указал крайне глупое условие о браке с одним из Фостеров. В противном случае Барбара не сможет получить свое наследство, – облокотившись на стол и по-скотски улыбнувшись, объявил Мейсон. – Я же ничего не забыл? А вот вы, кажется, забыли. Или все переменилось. Черт! Я запутался. Кажется, мне нужно почитать правила этой игры.
Мейсон собрал на себе комбо из взглядов: разъяренный Джефри, взволнованный мой и взгляд Дорис, который я не могла расшифровать, но, думаю, именно так смотрят на белку перед тем, как съесть ее живьем. И через несколько секунд этот взгляд обратился ко мне.
– Пожалуй, я отчалю, ужин был великолепным, но как оказалось, я не в силах выдержать этот театр абсурда, – сказал Мейсон, кивая на меня и Фостера, – а также женщину, которая в свое время едва не развалила брак моих родителей. Поеду поотбиваю мячи. Передайте мое спасибо Пен за ужин.
– Они работают до девяти, – сквозь зубы прорычал Фостер-старший.
Мейсон подкинул в воздух красное яблоко, которое секундой ранее взял со стола, затем поймал его и с громким хрустом откусил.
– Для Дикого Ангела они открыты круглосуточно – слова Симмонса – владельца клуба. Удачи.
Я смотрела вслед Мейсону и не понимала, почему так боюсь перевести взгляд на Дорис. Может потому что теперь, когда она узнала о моей слабости, она поймет куда бить, чтобы сделать мне больнее всего?
– То, что сказал Мейсон…, – начал Джефри, но тут же был оборван Дорис.
– А я все думала, в чем же дело? Свалилась из неоткуда и сидишь рядом с моим сыном как будущая хозяйка дома, – откидываясь на спинку стула и самодовольно складывая руки на груди, выдала Дорис. – Не пойми меня не правильно, я не собираюсь лезть в постель к сыну, однако я беспокоюсь за него. Пустышке вроде Чипси или Челси, – все никак не смогла запомнить, как ее звали, – ну, та, что стелилась по полу в этом доме чаще, чем половая тряпка экономки, невдомек приемы настоящей паучихи. А ты такая, девочка – Эванс, так похожа на свою маму, плетешь свою паутину: здесь дернула плечиком, там взмахнула ресницами, и любой у твоих ног. Ты знаешь, что делать, и умеешь пользоваться всеми своими женскими штучками в полной мере. Но знай, что я вижу тебя насквозь, ты не та, кто должна быть рядом с моим сыном!
– Прекрати, не тебе это решать! – вспыхнул Фостер.
– Не мне? А кому еще? Как и пять лет назад, стоит ей стрельнуть глазками, и ты напрочь забываешь обо всем. Не успеешь оглянуться, она получит наследство и отберет все твои активы.
– Замолчи, последний раз предупреждаю.
– Все в порядке, Джефри, я ожидала этого, и буду выше. Я не паучиха, и моя мама таковой не была, а наши отношения с Джефри, какими бы они ни были, не должны волновать тебя. Так что будь добра, заткни уже свой рот лаймовым пирогом, пока его не заткнула я. – Ну, да, я не сдержалась. Разве можно оставаться хладнокровной рядом с этим человеком?
Дорис взглянула на своего сына, ожидая поддержки, я же взглянула на Джефри с опаской, я нагрубила его матери и ожидала, что он осадит меня, но он молча смотрел на свою мать.
Его плечи были напряжены, и я понимала, что Фостер держится из последних сил, этот маятник внутри него раскачивался с каждой секундой и в любой момент мог слететь с крепления. Вот только на чью сторону он встанет: на сторону своей матери или девушки, разбившей его сердце?
Дорис, ужасно оскорбленная молчанием Джефри, громко цокнула и вскинула подбородок, снова останавливая взгляд на моем лице. И по блеску в ее глазах я поняла, она навесила на меня мишень.
– Как я не заметила, что ты в ужасном положении? Признаю, теряю хватку. Твое лицо пропитано отчаянием. Ужасно выглядишь и эти синяки под глазами, – невинно хлопая ресницами, начала Дорис. Я невольно коснулась пальцами своего лица. После моего возвращения в Солт-Лейк-Сити я стала меньше пользоваться косметикой и делала самую простую укладку.
– Ох, прости, у меня умер отец, я осталась без денег и едва не откинулась от анафилаксии. Ах, да, мать моего будущего супруга из кожи вон лезет, как мечтает испепелить меня, и я опасаюсь того, что ей взбредет в голову проникнуть в мою комнату ночью и придушить меня подушкой. Уж, прости, что не выгляжу как Блейк Лайвли23 в годы Сплетницы24, думаю, ты могла бы дать мне скидку. К тому же впредь я намерена очаровывать тем, что у меня внутри.
– Мужчин не интересует, что у тебя внутри, если у них не стоит на то, что снаружи, – усмехнулась Дорис, накалывая на вилку кусочек пирога и аккуратно закладывая его в рот. Все было предельно ясно, она чувствовала бессилие от того, что Фостер не собирался следовать ее наставлениям, и решила опуститься до обычных оскорблений. – И о платье позабыла, новая мода – разгуливать в белье или выглядеть прилично стало для тебя в тяжесть? – Я была в шелковом халате, в очень приличном халате, но кого это волновало?
– Знаешь что, Дорис…
– Ты немедленно заткнешь свой рот и будешь помалкивать до конца ужина, в противном случае ты не будешь сидеть за этим столом с нами, – раздался до ужаса взбешенный голос Фостера, я невольно дернулась и перевела взгляд на него, в ошеломлении от того, что он посмел сказать такое в мой адрес. Но когда мой взгляд нашел его лицо, я поняла, что он смотрит не на меня, он смотрит на Дорис – на свою маму.
– Что? – изумленно вскидывая брови, спросила она.
– Я устал от твоего дерьма, держи свой яд при себе, иначе я попрошу тебя убраться из этого дома! – На короткое мгновение мою кожу захватили мурашки. Джефри был так зол, и эта злость была направлена не на меня, а на его мать, которая решила втоптать меня в грязь. Наверное, это чертовски не нормально, но по моему животу проскользнул импульс, утопая между бедер.