Правила Барби
Шрифт:
– Проехали и забыли, – прошептал он, прерывая поцелуй на секунду, а затем снова утягивая меня в него. Я оседлала его, чувствуя очередной прилив жара к низу своего живота. Подумать только, почему я стала ненасытной, словно мартовская кошка?
Фостер прервал нас.
– Солнце скоро сядет, твоя кожа покрылась мурашками от холода, еще нужно вернуть Рейджа в конюшню, так что нам пора, продолжим, на чем остановились, дома. – Я обернулась, замечая огромный оранжевый диск, незаметно приближающийся к горизонту.
Действия Фостера разнились с его словами, ведь в следующее мгновение, накрыв ладонью заднюю поверхность моей шеи, он принялся оставлять неспешные поцелуи на моем лице. Я прикрыла глаза, касаясь кончиками пальцев его пресса и медленно подбираясь к члену. Он перехватил мою руку и поднес ее к губам, в очередной раз оставляя маленькие поцелуи на костяшках пальцев, прямо рядом с платиновым кольцом и огромным розовым бриллиантом.
– Все хотела спросить. Почему ты выбрал его?
– Я не выбирал, кольцо было сделано на заказ, камень везли из Австралии. И я рад, что он не оказался персикового оттенка, тогда пришлось бы заказывать новое кольцо, – усмехнулся Фостер, помогая мне подняться с пирса и подавая мне мои трусики и тренировочные брюки.
– Столько усилий из-за одного маленького, – я откашлялась и перевела на него неловкий взгляд, – вернее большого колечка.
– Это не ради колечка, это ради тебя. Потому что ты заслуживаешь лучшего.
– Но для всего этого понадобилось бы время. Когда ты заказал этот камень?
Я быстро одела топ, и переплела влажные волосы в новую косу. Хотела вернуть футболку Джефри, но он не позволил, снова натягивая ее на меня. А после его ладони легли на мои щеки.
– В день, когда Далтон привел тебя в мой дом. Ты еще была вся в лошадином дерьме.
– Боже, не напоминай, – фыркнула я, пока до меня доходил смысл его слов. – Ты сразу заказал кольцо?
– Да. Первое, о чем я подумал в тот вечер. Не спрашивай, почему в следующие несколько недель я вел себя как идиот, обещаю, что заглажу всю вину.
– Ты уже загладил. – Он мягко поцеловал меня.
– Самое сладкое впереди. Весь дом в нашем распоряжении, – ухмыльнулся мерзавец, а затем повел меня к нашему черному коню.
Посмеиваясь, словно обезумевшие подростки, мы ввалились в дом. Последние лучи закатного солнца проникали в поместье сквозь панорамные окна первого этажа. Прижав меня к стене, Фостер нещадно терзал мои губы несдержанными, голодными поцелуями. Мгновение и его пальцы, минуя мои брюки, проникли в трусики и погладили так быстро ставшие влажными складочки нежной кожи, сцеловывая с моих губ удушливый всхлип.
– Джефри! – простонала я, сжимая его волосы в руках. Зарычав, он припал к моей шее и принялся покусывать ее, кружа пальцами над моим клитором.
– О, господи, я говорила тебе не совать пальцы в темные норы, медвежонок, ты ведь не хочешь напороться на больного бешенством суслика и остаться без них?
Мое сердце провалилось в пятки, я повернула голову на звук так резко, что боль пронзила мою шею. Его пальцы все еще были на моем клиторе, хоть Фостер, как и я, смотрел на источник звука. Я поспешно убрала его руку из своего белья и отдернула его футболку на мне.
Черт подери! Откуда она взялась здесь?
– Здравствуй, мама, – сухо бросил мой… медвежонок.
– Я застаю своего сына с пальцами в вагине дочери Эванса, что еще изменилось здесь, пока меня не было? – ядовито прожужжала Дорис, упирая руки в бока. Элегантное летнее платье цвета вина облепило стройную для ее возраста фигуру, браслет с огромными камнями повис на хрупком запястье, в другой же руке Дорис держала свою сумочку. Ее волосы стали короче, чем я помнила, и светлее, они доставали до линии ее челюсти и были сильно приподняты у корней. Сдвинув с глаз «стрекозьи» солнцезащитные очки, она прожигала меня ненавистным взглядом, совсем игнорируя своего медвежонка.
Мои щеки заалели от стыда. Хоть меня и не пугала Дорис, но посвящать ее в такие подробности наших отношений я точно не планировала. Джефри после ее слов выдвинулся вперед, загораживая мне весь обзор, и я уже хотела возмутиться его отношением ко мне, но вовремя осознала, что это был жест защиты.
– Зачем ты здесь? Обещала появиться в поместье не раньше июля.
Дорис причмокнула накрашенными красной помадой губами и подозвала его к себе. Джефри как послушный медвежонок подошел к ней. Дорис опустила ладони на лицо сына и оставила по поцелую на каждой его щеке. Стоило Фостеру отстраниться, Дорис молниеносно припечатала меня взглядом к полу. Наверняка, в этот момент, даже не зная всех подробностей, в ее голове зарождался план о том, как выставить меня из этого дома.
На щеках Джефри остались красные отпечатки ее губ, меня затошнило от подобного скользкого поступка взрослой женщины. Она пометила его, как свою собственность, увидев на своей территории чужую самку, показала ей, что в первую очередь это ее медвежонок. Она ревновала и видела во мне конкурентку. Ведь все внимание любимого медвежонка должно доставаться только ей.
– Решила навестить сына, который разучился отвечать на мамины звонки. И вижу, не зря, – отозвалась она. – Я очень сильно хочу тебя обнять, но прежде тебе стоит помыть свои руки, кто знает какие заболевания переносит твой новый питомец, а ты суешь свои пальцы куда ни попадя.
– Хватит, – прорычал он, угрожающе покачивая головой. Я не видела его взгляда, но судя по тому, как раздраженно дернулась губа Дорис, он не сулил ничего хорошего.
Ее взгляд вдруг замер на моих руках, которым я никак не находила места.
– Что это? На ее пальце?
– Согласна, цвет лака следует давно сменить, как насчет фуксии, Дорис? – ухмыляясь и выставляя вперед руку с платиновым кольцом и огромным розовым бриллиантом, спросила я. Лицо Дорис побледнело, а глаза устрашающе сузились. Мой внутренний диалог с собой был крайне прост, светлая часть меня умоляла темную не быть такой сучкой, а темная призывала светлую не притворяться святошей и не делать вид, что она не сучка.
– В кабинет, нам нужно поговорить, – упрямо вздернув подбородок, прошипела мать Джефри, а затем удалилась из холла поместья.
Джефри подошел ко мне и коснулся губами моего виска. Теплая ладонь проникла под его футболку на мне и легла на мою талию.
– Ты так сильно нахмурилась, что рискуешь появлением морщинок, будущая миссис Фостер, – ухмыльнулся он. Я не пошевелилась, не обняла его в ответ. Появление Дорис не нравилось мне, но я не должна показывать своего негодования.
Дернув головой, я поймала его взгляд.