Правила больших мальчиков

Урбан Марк

В нем говорилось, что большинство сотрудников полиции правильно выполняли свои обязанно­сти, но пришли к выводу, что у некоторых заключенных были травмы, которые «не были нанесе­ны самим себе и были получены во время содержания под стражей в полиции». После этого признания в том, что некоторые заключенные подвергались избиениям, были приняты меры по защите прав подозреваемых. В комнатах для допросов были установлены телекамеры с замкну­тым контуром, а заключенные проходили медицинские осмотры. КПО предприняла такие шаги задолго до большинства британских полицейских подразделений, хотя это изменение было им навязано. Впоследствии новое законодательство в рамках «Акта противодействия терроризму» дало детективам три или даже семь дней

на допрос подозреваемых и получение информации или признаний, что уменьшило давление на них, вынуждающее прибегать к незаконным и на­сильственным средствам. Обвинения в жестоком обращении не прекратились, но было призна­но, даже многими республиканцами в частном порядке, что физическое принуждение в центрах содержания под стражей стало более редким явлением.

Но выгода, которую Специальный отдел получил от поворота фортуны уголовного розыска в конце 70-х годов, была лишь одной из причин, по которой он начал снова внушать доверие. В 1976 году помощник главного констебля Мик Слевин занял пост начальника Специального отде­ла (НСО). Ранее он занимал должность старшего суперинтенданта, отвечавшего за работу в штатском в Белфасте. Слевин стал чем-то вроде героя среди своих коллег-детективов: в первые дни беспорядков он лично обезвредил две бомбы, получив награду за отвагу, а в 1973 году Ор­ден Британской Империи. Он уже проработал в полиции тридцать один год, когда его назначили НСО.

Помощник главного констебля Слевин, уроженец Ольстера, многое сделал для восстановления департамента. Он увеличил его ресурсы и превратил в центр разведывательного истеблишмента, преобразованного в конце 70-х годов. После нескольких лет ожесточенного конфликта с бри­танской армейской разведкой новый НСО разрядил атмосферу. Высокопоставленный сотрудник штаба в Лисберне комментирует: «У нас с ним были отличные отношения».

В конце 70-х и начале 80-х годов Специальный отдел Королевской полиции Ольстера, или департамент «E», был разделен на свои нынешние пять подразделений. Административное подразделение «E1» выполняет обычные административные функции: обслуживает автомобили Департамента, проверяет его персонал и обеспечивает безопасность его зданий. Юридический отдел «E2» тесно сотрудничает с уголовным розыском в подготовке дел против подозреваемых и в надзоре за оставшимся контингентом СО в центрах для допросов. «E3» - это разведыватель­ный отдел, центральный организационный и аналитический орган Департамента. Оперативный отдел «E4» осуществляет наблюдение, управляет библиотекой департамента и собирает соответ­ствующие вырезки из прессы. «E5», отдел сопоставления, обновляет данные о подозреваемых и инцидентах и анализирует их в попытке установить связи между отдельными лицами, а также инцидентами.

Из этих подразделений «E3» и «E4» являются наиболее важными. Разведывательный отдел подразделяется на «E3A», «E3B» и «E3C», которые осуществляют надзор за операциями соот­ветственно против республиканских групп, лоялистских организаций и левых групп, которые считаются подрывными. «E4A» стал хорошо известен как группа наблюдения внутри Депар­тамента – наблюдатели, которые следят за подозреваемыми и устанавливают наблюдательные посты. Его поддерживает «E4B», который занимается техническим наблюдением, установкой оборудования для прослушивания и слежения. Считается, что «E4C» и «E4D» занимаются спе­циализированным фотонаблюдением.

Центральная организация дополнена штаб-квартирой в каждом из трех регионов, и подразделе­ния сгруппированы под ними. Региональный руководитель Специального отдела (РСО) обычно является главным суперинтендантом, а самого подразделения - главным инспектором или супер­интендантом. Это организация регионального уровня, сотрудники которой работают в поли­цейских участках по всему Ольстеру, которая занимается наиболее важной работой СО. Эти подразделения контролируют информаторов в различных сообществах и полувоенных груп­пировках. Специальное подразделение

военной разведки армии (SMIU) взаимодействует с СО на каждом уровне, как со своей штаб-квартирой в Ноке, так и с помощью примерно тридцати офи­церов военной разведки в полицейских дивизионах.

После успеха трех региональных подразделений по борьбе с преступностью и разведке, осно­ванных Кеннетом Ньюманом для улучшения общей работы полиции в середине 70-х годов, руко­водители служб безопасности решили расширить систему, чтобы охватить сотрудничество меж­ду полицией и армией, создав новый интегрированный разведывательный центр под названием Группа по постановке задач и координации (ГПЗК). Создание ГПЗК было, вероятно, самым важ­ным из всех шагов, предпринятых в конце 70-х годов в направлении расширения сбора информа­ции.

Каждая группа объединяла специалистов уголовного розыска, Специального отдела и армии; но в то время как угрозыск отвечал за региональные подразделения по борьбе с преступностью и разведку, ГПЗК командовал офицер СО. Несмотря на свое внушительное название, ГПЗК не бы­ла обширным нервным центром с рядами полицейских и военных, смотрящих на экраны и изучаю­щих карты, а состоял из гораздо более простой коллекции сборных зданий или комнат. Когда ГПЗК не занималась организацией каких-либо операций, в ее штате часто был всего один человек, дежурный офицер, иногда такого же низкого ранга, как детектив-констебль. По словам опрошенных, имеющих опыт подобной деятельности, во время проведения операций в них мог­ло быть задействовано от двадцати до тридцати человек.

Первая ГПЗК была создана в 1978 году в Каслри для служб округа Белфаста. В 1979 году за ней последовала еще одна в казармах Гоф для служб Южного округа, а позже еще одна в Лондондер­ри для Северного округа. Хотя за последние десять лет в функционировании различных округов произошли некоторые изменения, центры в Каслри, Гофе и Лондондерри обычно назывались ГПЗК «Белфаст», ГПЗК «Юг» и ГПЗК «Север» соответственно.

ГПЗК сыграли решающую роль в том, что руководители служб безопасности называли «испол­нительными действиями», объединении разведданных от информаторов с деятельностью по на­блюдению и организации засад подразделениями под прикрытием. Офицер связи армии в ГПЗК, капи­тан или майор, почти всегда является ветераном разведывательной роты САС или 14-й разведро­ты в Ольстере, в чьи обязанности входит выступать в качестве посредника и консультировать старших детективов о возможностях армии. В армии и СО были люди, постоянно делегирован­ные в ГПЗК, но в Службе безопасности (МИ-5) их не было, по словам людей, которые работали в этой области. Однако сотрудники службы безопасности могли присоединяться к ГПЗК на огра­ниченный период времени во время операций, в которых они проявляют особый интерес, напри­мер, когда был задействован один из их агентов.

В результате этой инициативы региональные руководители специальных подразделений, дей­ствующие через свои ГПЗК, смогли устранить дублирование усилий армейских и полицейских подразделений наблюдения. Они обеспечили «деконфликтизацию», объявив районы, где прово­дились тайные операции, закрытыми для посторонних, чтобы предотвратить случайные столк­новения с патрулями в форме. Новое соглашение также уменьшило вероятность того, что армия или полиция по ошибке арестуют информаторов друг друга.

Созданию первой ГПЗК предшествовало изучение усилий по сбору разведывательной информа­ции Морисом Олдфилдом и его Штаба планирования. Система произвела на них впе­чатление как ключевой шаг в интеграции разведывательной деятельности сил безопасности, и в своем докладе Уайтхоллу они рекомендовали создать аналогичную систему совместных опера­ций и разведывательных центров на уровне округов КПО/армейского батальона. Эти группы бо­лее низкого уровня имели менее формальную структуру и были сосредоточены на координации патрульной деятельности, а не на реагировании на секретные разведывательные данные.