Правитель Аляски
Шрифт:
В тяжёлых чувствах пребывал после разговора с Шеффером и Тимофей Тараканов. Знай он, что Шеффером незаконно задержан на Сандвичевых «Ильмень», он был бы более осторожен в своих личных планах и не стал торопиться с женитьбой. Согласится ли Лана уехать с ним? А если и согласится, не будет ли мучить её смертельная тоска по солнечной родине? Впрочем, отказ доктора Шеффера подчиниться приказу Баранова всё упрощал. Он остаётся, но надолго ли? Тревога за будущее, злость на обманувшего его и других русских Шеффера поселилась с того дня в сердце Тимофея Тараканова.
Март 1817 года
Утаив
Канаки, мобилизованные королём Каумуалии на рубку сандалового дерева, начали возвращаться с гор. Доктор Шеффер жадно следил за их стройными, покрытыми потом телами, когда длинной цепочкой они появлялись на заходе солнца в гавани Ваимеа. Ведь каждый нёс на спине от четырёх до шести поленьев сандалового дерева, тщательно увязанных листьями дерева ти. Они опускали вязанки возле склада компании и расходились по домам, чтобы утром, ещё до восхода солнца, вновь уйти в горы.
В марте неутомимый доктор вместе с Джорджем Янгом отплыл на «Ильмене» в Ханалеи и целую неделю пробыл в долине, которой он дал собственное имя. Вождь Ована Платов сказал ему, что, несмотря на случившееся в декабре неприятное происшествие, большинство канаков предано русским и хочет жить с ними в дружбе. Доктор и сам убедился в этом, наблюдая, в каком согласии продолжают трудиться на строительстве фортов Александра и Барклая, на полях таро, на хлопковых и фруктовых плантациях русские, алеуты и канаки. Он с хозяйским видом обходил свои владения, отеческой улыбкой приветствуя трудовой народ, пожимал руки, давал советы и указания и перед отъездом поставил Петру Кичерову задачу завершить строительство фортов к двадцать первому мая, к годовщине подписания торжественного акта, в котором была выражена просьба короля к императору России о принятии его в российские подданные.
По возвращении в Ваимеа доктор обратил внимание на то, что над резиденцией короля Каумуалии впервые за всё время действия их договора не был поднят русский флаг.
Посетив короля, доктор Шеффер выразил своё неудовольствие такой небрежностью. Каумуалии с каким-то равнодушием ответил:
— Должно быть, мои слуги проспали ваш корабль.
«В таком случае ты должен быть сговорчивее в другом вопросе», — подумал доктор и напористо сказал:
— Ваше величество, я видел, что заготовлено уже достаточно сандаловых деревьев, чтобы заполнить ими трюм «Ильменя». Не пора ли организовать погрузку дерева? Мне опять понадобится ваша помощь. Соблаговолите выделить людей.
— Я не против, но мне сейчас не до этого. Решайте этот вопрос с вождём Камахалолани.
— Раньше мы все вопросы могли решить при личной встрече, — удивился доктор Шеффер.
— А мне уже надоели ваши бесконечные просьбы, — довольно грубо ответил король и повернулся к доктору спиной, давая понять, что аудиенция окончена.
Это был нехороший знак, но доктор Шеффер успокоил себя мыслью, что и у сговорчивого прежде Каумуалии бывает временами скверное настроение.
Пришлось идти на поклон к вождю Камахалолани, с которым у доктора Шеффера отношения были далеко не безоблачными. Выслушав просьбу помочь с людьми, вождь напрямик осведомился:
— А что я буду иметь за это?
— Что бы вам хотелось? — едва сдерживая себя при таком откровенном вымогательстве взятки, спросил доктор Шеффер.
— Я хочу иметь такие же часы, как у Тараканова, — невозмутимо ответил Камахалолани.
Английские
— Я поговорю с ним. Может, он и согласится расстаться со своими часами ради общего дела.
Но Тараканов расставаться с часами не хотел.
— Эти часы, Егор Николаевич, — хмуро сказал промышленник, — были подарены мне лично Барановым за долгую примерную службу компании. Они дороги мне. Как же я могу отдать их?
— Да что вы так уцепились за свои часы! — загорячился Шеффер. — Неужели из-за ваших часов мы будем срывать погрузку на «Ильмень» сандалового дерева? Меня, Тимофей Осипович, просто поражают ваши шкурные наклонности и нежелание жертвовать личным ради компанейства.
— Да ладно, — презрительно сказал Тараканов, — берите. Только не надо называть меня шкурником. Это несправедливо.
Так часы Тараканова перешли в собственность Камахалолани, и посланные вождём люди начали грузить на «Ильмень» сандаловое дерево.
Тем временем в Ваимеа зашла британская торговая шхуна «Колумбия». Её капитан Дженнингс сообщил доктору Шефферу, что на Оаху ходят слухи о разрыве отношений между Россией и Соединёнными Штатами и что по требованию американского правительства русский консул покинул территорию Американских Штатов. Если это действительно обстояло так, то в скором времени могло последовать оживление враждебных действий со стороны базирующихся на Сандвичевых американских купцов.
Тем не менее доктор Шеффер, передав Тараканову, Лещинскому и некоторым другим это крайне неприятное известие, попросил не паниковать и спокойно заниматься своими делами.
Сам же он отправился вместе с вождём Платовым в провинцию Ханапепе, чтобы проследить за ходом весенне-полевых работ в долине Георга.
Апрель 1817 года
Доктор Шеффер нашёл на своих землях относительный порядок. Поля и плантации возделывались переданными в его собственность канаками под руководством оставленных здесь русских промышленников. Свиноматки собирались произвести потомство. Словом, долина Георга, как и долина Шеффера, процветала, и, показывая пример другим, доктор сам, засучив рукава, с удовольствием поработал на плантациях, организовал посадку виноградных кустов и маиса и до середины мая не собирался возвращаться в Ваимеа.
Но неожиданное известие изменило его планы. Трудившийся вместе с доктором вождь Ована Платов сообщил ему, что в гавани Ваимеа был вновь замечен американский корабль, а канаки, недавно вернувшиеся с острова Оаху, где они гостили у своих родственников, привезли слухи о том, что в Гонолулу американцы подстрекают местных жителей на войну с русскими. И доктор вместе с Платовым поспешил обратно в Ваимеа.
Он всё же не представлял, что дела обстоят так плохо. Два дня назад в Ваимеа действительно приходил американский корабль. Это был тот самый «Авон», от приобретения которого для короля Каумуалии Баранов отказался. По словам Лещинского, капитан корабля Виттимор привёз Каумуалии какое-то важное и очень неблагоприятное для русских известие. «Авон», простояв в гавани часа полтора, отплыл обратно на Оаху, но на берегу осталось с десяток американских матросов, вставших лагерем возле резиденции Каумуалии. Странно было, что король позволил им это. Сразу после встречи Виттимора с Каумуалии канаки прекратили погрузку на «Ильмень» сандалового дерева, а день назад вдруг был объявлен приказ короля Каумуалии всем русским покинуть остров. Тараканов находился на «Кадьяке» и уже готовил корабль к погрузке имущества компании.