Предчувствие любви
Шрифт:
– Неужто не понимаешь, что перед тобой заправская провинциальная кокетка? Либо у нее был опытный учитель, либо она обладает иезуитской хитростью.
– Ее «благородная прямота» – просто неумение вести куртуазный разговор, полный намеков, остроумных замечаний. А отсутствие злословия – всего лишь неумение наблюдать и отсутствие острого ума и языка. Посмотри, рядом с тобой она дышит так же ровно, как со всяким другим, со своим дядюшкой или сестрами.
– Где же твоя хваленая слава непобедимого ловеласа, способного совратить даже монашенку? Ты забыл все свои приемы. Да, здесь нужен только штурм, не надо давать ей говорить, не надо, чтобы она заглядывала тебе в душу. Что там может увидеть и понять девчонка?..
– Легко оставаться чистюлей, когда рядом не было ни одного блестящего кавалера. Другое дело ты! Дерзай!
Эжен решил во что бы то ни стало претворить свои планы в действие. В театре, на представлении оперы, Виолетте неожиданно стало плохо. Он успокоил ее родню и вызывался проводить домой, заверив, что ничего страшного, к их приезду все будет в порядке. Не успели они войти в дом, не успела она сказать и несколько слов, как оказалась в его объятиях. Он вложил в поцелуй всю страсть, все раздражение последних дней. Он был так страстен, что мог бы оживить и скульптуру. Виолетта не сопротивлялась, а он был так упоен своей победой, что не сразу удивился, не встретив почти никакого сопротивления. Лишь в самом начале она пыталась выставить перед собой руки и упереться ему в грудь. Но это слабое сопротивление было моментально сломано. Он был уже почти у цели, когда увидел перед собой ее спокойное лицо. Было очевидно, что она ни на йоту не потеряла рассудка.
– Я вас не боюсь. Можете надругаться над моим телом, но вы не затронете мою душу. Странно, что вы захотели утвердиться, как какой-нибудь лавочник со своей своенравной служанкой. С вашим-то умом и вкусом?..
Голос Виолетты был ровен и спокоен. В нем не была и намека на испуг или упрек, лишь немного удивления.
Эжен невольно отпрянул. Высвободившись из его объятий, девушка поправила оборки на платье и так же спокойно продолжила:
– По-видимому, с вами действительно что-то не так. Вот уж не думала, что на вас может повлиять такая малость, как мнение ваших друзей.
Если б Эжен почувствовал в голосе девушки хоть каплю насмешки или осуждения, он довел бы дело до конца. Но это было сожаление, сочувствие сильного человека к слабому.
Эжен улыбнулся как можно более развязно и сказал:
– Действительно, зачем спешить? У нас впереди еще много времени. Надеюсь, мне не будет с вами скучно… хотя бы месяц.
Все в нем клокотало от ярости, лишь правила светского приличия не позволили наговорить неприличного.
Всю дорогу домой он размышлял о тщетности дамских уловок, бесполезности их кокетства, убеждая себя, что хоть и поторопился, но в ближайшее время обязательно исправит положение. Он уже жалел, что раструбил всем о своей скорой победе и во всеуслышание объявил о помолвке.
«Виолетта – просто притворливая провинциалка! Не стоит ей больше докучать, пусть и впредь развивает свои теории с каким-нибудь святошей. Мне ж эта девица смертельно надоела, настолько, что готов в ближайшее время отправиться в полк и принять участие в сражениях, лишь бы смыть с себя этот постный запах», – почти убедил он себя.
Вся следующая неделя была как в дыму. Эжен принимал участие во всех безобразиях, устраиваемых его приятелями. Он выпил столько вина за эти дни, сколько не выпивал и за месяц. Но ни вино, ни распутство не могли отвлечь его настолько, чтобы забыть отповедь Виолетты.
Поступки Эжена стали непредсказуемы, в его поведении все было слишком, чересчур, и не укладывалось в рамки светской эксцентричности. Его общества стали избегать, двери в приличные дома для него закрывались.
Большую часть времени виконт проводил с невероятным сбродом. С их разудалой компанией опасались повстречаться даже отчаянные храбрецы, не говоря уже о дамах.
Слухи о выходках Эжена дошли и до семейства Пенкорнэ. Господин Пенкорнэ с возмущением говорил своей супруге:
– Хорошо, что не успели помолвиться. Вот был бы срам!..
Виолетта с показным спокойствием слушала о похождениях виконта.
Однажды увидела его в компании каких-то оборванцев, он распивал с ними прямо из бутылки. При виде ее он не отвел взгляда, посмотрел прямо и дерзко. Ни сожаления, ни просьбы в этом взгляде не было. Виолетта поняла: Эжен приговорил себя к гибели. Он стоит у последней черты, ничего не желает, ни о чем не жалеет и ничего не боится.
На одном из званых вечеров, где была довольно разношерстная компания, семейство де Пенкорнэ встретилось лицом к лицу с Эженом.
Как только прозвучали первые звуки музыки, виконт направился к Виолетте. Семейство де Пенкорнэ это восприняло как вызов.
За это время тетушка чуть не упала в обморок, сестры покрылись пунцовым румянцем, они успели сделать несколько шагов прочь и потянули за собой Виолетту, но та оставалась неподвижной. Когда Эжен подошел к девушке и с нарочитым усердием отвесил поклон, она спокойно подала руку. Виконт не произнес ни слова за время долгого танца. Дядюшка, ринувшийся было к Виолетте на помощь, остановился. Все с жадным любопытством смотрели на эту пару. Казалось, ожила библейская картинка – праведница в руках грешника. Виконт был чрезвычайно бледен, лишь неровный румянец на высоких скулах выдавал его волнение.
– Надеюсь, вы не очень скучали без меня? – отвратительно неестественным голосом спросил он.
– Нет. Но я много о вас думала.
– И что же вы думали?
– Что могло заставить человека с таким сердцем и умом, с такой славной фамилией столь низко опуститься.
– Это неразделенная страсть к вам, – также глумливо произнес виконт.
– Это вы о моем отказе? Неужели этакая безделица может так повлиять на столь искушенного кавалера?
– Если для вас это сущая безделица, так что вам стоило уступить? – Эжен постарался сказать это насмешливо и колко, но в голосе прозвучала неприкрытая надежда, а во взгляде промелькнуло дикое выражение отчаяния, надежды и… жажда мести.
Виолетта не испугалась и не отвела взгляда.
– Что ж, мы можем повторить наше свидание. Но чтобы снова попасть в наш дом, вы должны поменять свой образ жизни.
От изумления Эжен споткнулся и чуть не упал, Виолетта невольно поддержала его. Больше Эжен не шутил. Подведя девушку к семейству, смиренно поклонился.
– Я очень виноват перед вами, но прошу не судить меня слишком строго. Я решил изменить свою жизнь, и приступил к этому со слишком большим рвением, потому и отступился. Но, верьте мне, теперь я совершенно освободился от старых привычек, впредь вам не придется стыдиться знакомства со мной.