Предчувствие любви
Шрифт:
– Неужто не понимаешь, что перед тобой заправская провинциальная кокетка? Либо у нее был опытный учитель, либо она обладает иезуитской хитростью.
– Ее «благородная прямота» – просто неумение вести куртуазный разговор, полный намеков, остроумных замечаний. А отсутствие злословия – всего лишь неумение наблюдать и отсутствие острого ума и языка. Посмотри, рядом с тобой она дышит так же ровно, как со всяким другим, со своим дядюшкой или сестрами.
– Где же твоя хваленая слава непобедимого ловеласа, способного совратить даже монашенку? Ты забыл все свои приемы. Да, здесь нужен только штурм, не надо давать ей говорить,
– Легко оставаться чистюлей, когда рядом не было ни одного блестящего кавалера. Другое дело ты! Дерзай!
Эжен решил во что бы то ни стало претворить свои планы в действие. В театре, на представлении оперы, Виолетте неожиданно стало плохо. Он успокоил ее родню и вызывался проводить домой, заверив, что ничего страшного, к их приезду все будет в порядке. Не успели они войти в дом, не успела она сказать и несколько слов, как оказалась в его объятиях. Он вложил в поцелуй всю страсть, все раздражение последних дней. Он был так страстен, что мог бы оживить и скульптуру. Виолетта не сопротивлялась, а он был так упоен своей победой, что не сразу удивился, не встретив почти никакого сопротивления. Лишь в самом начале она пыталась выставить перед собой руки и упереться ему в грудь. Но это слабое сопротивление было моментально сломано. Он был уже почти у цели, когда увидел перед собой ее спокойное лицо. Было очевидно, что она ни на йоту не потеряла рассудка.
– Я вас не боюсь. Можете надругаться над моим телом, но вы не затронете мою душу. Странно, что вы захотели утвердиться, как какой-нибудь лавочник со своей своенравной служанкой. С вашим-то умом и вкусом?..
Голос Виолетты был ровен и спокоен. В нем не была и намека на испуг или упрек, лишь немного удивления.
Эжен невольно отпрянул. Высвободившись из его объятий, девушка поправила оборки на платье и так же спокойно продолжила:
– По-видимому, с вами действительно что-то не так. Вот уж не думала, что на вас может повлиять такая малость, как мнение ваших друзей.
Если б Эжен почувствовал в голосе девушки хоть каплю насмешки или осуждения, он довел бы дело до конца. Но это было сожаление, сочувствие сильного человека к слабому.
Эжен улыбнулся как можно более развязно и сказал:
– Действительно, зачем спешить? У нас впереди еще много времени. Надеюсь, мне не будет с вами скучно… хотя бы месяц.
Все в нем клокотало от ярости, лишь правила светского приличия не позволили наговорить неприличного.
Всю дорогу домой он размышлял о тщетности дамских уловок, бесполезности их кокетства, убеждая себя, что хоть и поторопился, но в ближайшее время обязательно исправит положение. Он уже жалел, что раструбил всем о своей скорой победе и во всеуслышание объявил о помолвке.
«Виолетта – просто притворливая провинциалка! Не стоит ей больше докучать, пусть и впредь развивает свои теории с каким-нибудь святошей. Мне ж эта девица смертельно надоела, настолько, что готов в ближайшее время отправиться в полк и принять участие в сражениях, лишь бы смыть с себя этот постный запах», – почти убедил он себя.
Вся следующая неделя была как в дыму. Эжен принимал участие во всех безобразиях, устраиваемых его приятелями. Он выпил столько
Поступки Эжена стали непредсказуемы, в его поведении все было слишком, чересчур, и не укладывалось в рамки светской эксцентричности. Его общества стали избегать, двери в приличные дома для него закрывались.
Большую часть времени виконт проводил с невероятным сбродом. С их разудалой компанией опасались повстречаться даже отчаянные храбрецы, не говоря уже о дамах.
Слухи о выходках Эжена дошли и до семейства Пенкорнэ. Господин Пенкорнэ с возмущением говорил своей супруге:
– Хорошо, что не успели помолвиться. Вот был бы срам!..
Виолетта с показным спокойствием слушала о похождениях виконта.
Однажды увидела его в компании каких-то оборванцев, он распивал с ними прямо из бутылки. При виде ее он не отвел взгляда, посмотрел прямо и дерзко. Ни сожаления, ни просьбы в этом взгляде не было. Виолетта поняла: Эжен приговорил себя к гибели. Он стоит у последней черты, ничего не желает, ни о чем не жалеет и ничего не боится.
На одном из званых вечеров, где была довольно разношерстная компания, семейство де Пенкорнэ встретилось лицом к лицу с Эженом.
Как только прозвучали первые звуки музыки, виконт направился к Виолетте. Семейство де Пенкорнэ это восприняло как вызов.
За это время тетушка чуть не упала в обморок, сестры покрылись пунцовым румянцем, они успели сделать несколько шагов прочь и потянули за собой Виолетту, но та оставалась неподвижной. Когда Эжен подошел к девушке и с нарочитым усердием отвесил поклон, она спокойно подала руку. Виконт не произнес ни слова за время долгого танца. Дядюшка, ринувшийся было к Виолетте на помощь, остановился. Все с жадным любопытством смотрели на эту пару. Казалось, ожила библейская картинка – праведница в руках грешника. Виконт был чрезвычайно бледен, лишь неровный румянец на высоких скулах выдавал его волнение.
– Надеюсь, вы не очень скучали без меня? – отвратительно неестественным голосом спросил он.
– Нет. Но я много о вас думала.
– И что же вы думали?
– Что могло заставить человека с таким сердцем и умом, с такой славной фамилией столь низко опуститься.
– Это неразделенная страсть к вам, – также глумливо произнес виконт.
– Это вы о моем отказе? Неужели этакая безделица может так повлиять на столь искушенного кавалера?
– Если для вас это сущая безделица, так что вам стоило уступить? – Эжен постарался сказать это насмешливо и колко, но в голосе прозвучала неприкрытая надежда, а во взгляде промелькнуло дикое выражение отчаяния, надежды и… жажда мести.
Виолетта не испугалась и не отвела взгляда.
– Что ж, мы можем повторить наше свидание. Но чтобы снова попасть в наш дом, вы должны поменять свой образ жизни.
От изумления Эжен споткнулся и чуть не упал, Виолетта невольно поддержала его. Больше Эжен не шутил. Подведя девушку к семейству, смиренно поклонился.
– Я очень виноват перед вами, но прошу не судить меня слишком строго. Я решил изменить свою жизнь, и приступил к этому со слишком большим рвением, потому и отступился. Но, верьте мне, теперь я совершенно освободился от старых привычек, впредь вам не придется стыдиться знакомства со мной.