Предназначенная для крылатого лорда
Шрифт:
Илана судорожно дернулась, будто заново переживая весь тот ужас. А я не могла издать ни звука. Потрясенная. Раздавленная ее словами. Он мстил мне, а отвечать пришлось моей подруге! Причем проклятый инварг позаботился, чтобы Илана четко осознала это. Считала именно меня главной виновницей всего, что произошло.
— Я до сих пор помню прикосновение его ногтей. Острых, как ножи… Он чертил ими кровавые узоры на моем теле. Особенно на груди. И все это время смотрел в глаза, будто наслаждался тем, что в них видит. Самым страшным было, когда он сомкнул зубы на моей груди и… Я думала, что откусит сосок, настолько больно и страшно было! И вдруг он что-то сделал, отчего вместе с болью пришло возбуждение. Это было дико. Странно. Неправильно! То, как мое тело стало реагировать! В одно и то же время больно и сладостно. Настолько, что я потерялась в ощущениях. И в то же время осознавала, что так не должно быть. Это все фальшивое, ненастоящее! Я не хотела испытывать удовольствие от того, что он со мной делает. Но ничего поделать не могла!.. Когда же он проник в мое тело… Всем ведь известно, что близость с инваргами причиняет обычным женщинам боль. Но я не представляла, насколько сильную! Такое ощущение, что меня пронизывало разрядами молний и разъедало кислотой одновременно. А я даже потерять сознание не могла! Он все время удерживал меня на грани и не позволял отключиться. Даже то возбуждение, что вызывал в моем теле, не заглушало эту боль. И я почти мечтала о том, чтобы вернулось то, что было раньше! Тогда не было настолько больно, как во время близости! Лорд же будто растягивал удовольствие. Иногда выходил из моего тела и снова возбуждал, почти притупляя боль. И опять обрушивал ее на меня. А я даже кричать не могла…
— Это ужасно, — вырвалось у меня сдавленное.
Рука, сжимающая ладонь Иланы, одеревенела. Как и я сама, пытающаяся осознать то, через что пришлось пройти подруге той жуткой ночью.
— Не знаю, сколько это длилось… — Илана высвободила руку и обхватила руками свои плечи. Съежилась в маленький дрожащий комочек. — Мне казалось, вечность. Но он все-таки насытился моими страданиями. А я обрела способность двигаться и говорить. Да что толку?! И пошевелиться не получалось без того, чтобы тело не отзывалось болью. А сказать ему что-то попросту боялась… От безумия удерживала одна лишь мысль. Ему не может сойти все это с рук! Как только родители узнают о том, что случилось, лорда Даргона ожидает наказание. И это единственное, что казалось тогда важным. О себе я уже даже не думала! Воспринимала как мертвую. Мне больше нечего терять и незачем жить. Я опозорена, осквернена. Еще недавно казалось, что жизнь только начинается. Что меня ждет успех при дворе, внимание мужчин, удачное замужество, семья и дети. И вот все разрушилось! Ничего больше не будет. Мое тело испещрено жуткими шрамами, способными вызвать разве что ужас и жалость у любого мужчины. А после того, что со мной сделали, ни один порядочный кайн и не взглянет в мою сторону! Остается жить затворницей в доме родителей до конца своих дней, не смея ни на кого и глаза поднять. Или покончить со всем раз и навсегда!
— Но ты… — я непонимающе смотрела на Илану. — О каких шрамах ты говоришь?! Ведь ничего же нет!
Подруга издала странный, полубезумный смешок.
— Он все это убрал! Поистине уникальный целитель. Провозился со мной довольно долго, но к тому времени, как закончил, не осталось и следа насилия. Лорд Даргон еще и сказал, что девственность мне восстановил, представляешь?! И что если я попытаюсь обвинить его в чем-то, никто не поверит! Доказательств ведь никаких нет. Я абсолютно здорова и невинна, как в ту минуту, как он забрал меня из спальни!
Сволочь! Все предусмотрел! И думаю, творит такое не впервые.
Теперь понимаю, о каких скандалах с женщинами ходили слухи. Видимо, кто-то что-то все же узнал, но доказать ничего не смогли.
Меня распирало от негодования и протеста. Да как же такое возможно?! То, что ему сходят с рук самые жуткие зверства? Ведь не может быть, чтобы не пытались жаловаться императору!
Тут же губы тронула горькая улыбка. Император предпочтет закрыть глаза на бездоказательные обвинения, чем лишиться источника долгой жизни.
— Еще он предупредил, — продолжила Илана глухо, — что если расскажу обо всем родителям, и те все-таки поверят… Я ведь не хочу смерти отца и брата? Спросил об этом так издевательски, словно в ответе и не сомневался. Мол, они сочтут своим долгом вызвать его на дуэль, а итог будет очевиден. И что я должна сделать вид, что ничего не было. Так лучше в первую очередь для меня и моей семьи.
— Но ты ведь рассказала все мне. Он разве не предполагал такой исход? — заметила осторожно.
— Предполагал. И даже сказал, что ничего страшного! Что тебе это послужит наукой. Вот, что может произойти, если продолжишь относиться к нему без должного почтения. Не с тобой, конечно, а с какой-нибудь бесполезной подстилкой вроде меня, которая вынуждена будет отвечать за твою дерзость! И что ты тоже будешь молчать, если не захочешь неприятностей для моей семьи.
— Подонок! — процедила я, чувствуя, как прямо руки чешутся выцарапать глаза лорду Даргону.
И окажись он сейчас рядом, вряд ли бы удержалась от попытки! Но энтузиазм поутих, стоило взглянуть на Илану. Кто поручится, что ей снова не придется отвечать за мои действия? Или какой-то другой невинной девушке?
— Илана, прости… Прости меня, пожалуйста, если сможешь! — по моим щекам тоже хлынули слезы.
Умом я понимала, что никакой вины за мной нет, но избавиться от угрызений совести не получалось. Это разозлившись на меня, лорд Даргон сотворил такое с Иланой!
И ведь ничего уже не исправишь! Теперь понимаю, почему подруга даже видеть меня не хотела после случившегося. Ее резкость и неприязнь. Не винила и прекрасно поняла бы, если бы Илана и вовсе теперь вычеркнула меня из своей жизни. Я буду служить ей постоянным напоминанием о той ночи!
Словно не услышав, девушка продолжила:
— Он сам одел меня и принес обратно в спальню. Напоследок еще и с усмешкой заявил, что будет рад повторить, если я захочу. Что будет счастлив увидеть меня в Реяне. Потом улетел. А я поняла, что не хочу жить дальше. Просто не хочу и не могу. Взяла ножичек для бумаг и попыталась перерезать себе вены. Но… не хватило смелости. Оказалась настолько жалкой, что даже это не смогла! И тогда что-то во мне окончательно сломалось. Вот с того времени и началась моя «болезнь», — она издала горький смешок. — Не хочу вылезать из кровати и куда-то выходить. Даже в зеркало на себя смотреть не могу. Противно и мерзко! А признаваться кому-то из родных, что со мной происходит, нельзя. Не хочу, чтобы и они пострадали.
— Бедная моя! — Я порывисто обняла ее со спины и попыталась успокоить, но Илана вдруг будто очнулась и сбросила мои руки.
Развернулась и посмотрела мне в глаза так, что я отшатнулась.
— Помоги мне умереть, Кэти! Пожалуйста! Сама я не смогу! Слишком слабая. А ты сильная. Всегда была такой.
— И думать об этом не смей! — с жаром воскликнула. — Мы справимся, слышишь? Вместе. Понимаю, что такое трудно отпустить и забыть, но со временем боль станет менее острой. Представь, каково будет твоим родителям и брату, если ты умрешь. Они ведь тебя любят! И ты тоже сильная, хоть и сама пока этого не понимаешь. Пусть твоей местью лорду Даргону станет то, что не сломаешься. Сможешь устроить свою жизнь, несмотря ни на что! Поверь, такой больной ублюдок только порадуется, если узнает, что из-за него ты умерла.
Некоторое время казалось, что мои слова разбиваются о глухую стену. Но постепенно из глаз Иланы исчезло так пугающее безумное выражение. Она обмякла на подушках и сомкнула веки.
— Я не знаю, смогу ли. Так устала… Все эти дни я даже заснуть не могла нормально. Стоило попытаться, как приходили кошмары. Приходил он… И опять…
Ее лицо исказилось, и я ласково сжала ее руку.
— Все хорошо, Илана! Он больше не придет. Ты не одна. Я рядом. Помогу и поддержу тебя во всем.
Пальчики подруги слабо шевельнулись и сжали мои в ответ. А я с облегчением перевела дух. Похоже, достучаться до нее все-таки удалось!
Так и сжимая мою руку, Илана незаметно уснула. И судя по всему, в этот раз кошмары ей не снились.
ГЛАВА 8
Реяна, императорский дворец, месяц спустя
Мы с отцом стояли перед дверями зала для торжеств в очереди из других придворных. Дожидались момента, когда глашатай объявит наши имена и сможем войти внутрь. Брату отец категорически запретил появляться при дворе, невзирая на его возмущение. И так дров наломал! Чем раньше он смирится с мыслью, что придется взяться за ум и осваивать управление баронством, тем для него же лучше. Ну да ладно, не до Вестера сейчас.