Предвестники
Шрифт:
Я старался запоминать, но боль, пробившая мне сердце, не умолкала, говорила вновь и вновь: нет смысла, не убежать, не вырваться отсюда.
Только бы Тин добрался до корабля и предупредил Аник. Только бы Джерри и Лаэнар вернулись туда. Лаэнар должен был понять меня, он будет защищать Ниму. Если они не медлили, то корабль уже пустился в обратный путь. К утру они вернутся на Королевский остров, будут в безопасности. Король поймет, что крепость врагов неприступна, согласится искать новый дом в другом краю.
Только бы было так.
– Куда вы меня
– спросил я.
Рыжий засмеялся, а его спутник ответил:
– После того, что ты сделал? В тюрьму, конечно.
В тюрьму, а не на казнь. Зачем я им нужен живым? Хотят что-то узнать? Но они знали, что мы прилетим. Знали, что Лаэнар будет с нами, знали даже то, какими песнями я изменил его.
Тюрьма. Я один раз поднимался в тюремную башню в Атанге - помнил высокие ступени, кованые двери, железные прутья на окнах - но никогда не думал, что окажусь за решеткой сам. Есть ли в здешней тюрьме решетки? Вряд ли. Должно быть, меня оставят в пещере в сердце гор: вокруг будут скальные своды, и ни единого окна, ни луча света, тишина.
Рыжий жестом велел мне остановиться, и я подчинился, взглянул вперед.
Коридор обрывался в шахту. Огромная, круглая, она уходила вниз насколько хватало глаз; и вверх, в сияющую высоту. Мерцающий свет струился в воздухе, поднимался, искрился как ручей в Роще в предрассветный час. И, как и ручей в Роще, он знал, что солнце появится в небе, он ждал утреннюю песню. Ее напев уже звенел в моем сердце, рвался наружу. Я протянул руку, зачерпнул сияющий поток.
Он звучал и струился, был рад, что я рядом.
– О, нет.
– Темноволосый ударил меня по запястью, заставил опустить руку. Я повернулся к нему.
Его глаза были такими черными, что не различить было, злится он или спокоен.
– Слушай внимательно, - сказал он. Слова чужого языка звучали отчетливо и ясно.
– Сейчас мы поднимем тебя наверх. Не дергайся.
– Иначе нам придется тебя вырубить, - добавил рыжий. Его голос был прерывистым и звонким, в нем бился сдерживаемый смех.
– Мельтиар сказал, что ты наш - так что можем делать, что хотим.
Я не ответил, запрокинул голову. Что-то парило там, в вышине, - мерцающий свет обтекал преграду, струился дальше.
Тюремщики обняли меня с двух сторон, - их крылья со свистом рассекли воздух, пол ускользнул из-под ног, стены устремились вниз. Поток был вокруг меня, пел и звал, но мы мчались так быстро, что я не успевал вдохнуть его голос и зачерпнуть силу.
Несколько мгновений, - и полет прервался. Мы парили, крылья моих тюремщиков бились, стремительно и неистово, воздух вокруг них сиял.
Перед нами висела сфера, - размером с мою комнату в Атанге, - мерцала, как хрусталь в сумерках. Мне чудилось в ней движение, серебристый водоворот песен и голос ветра из моих снов.
Рыжий взмахнул рукой, и сфера раскрылась.
Я не успел увидеть, что внутри. Меня швырнули вперед, я упал, а когда обернулся, вокруг было лишь серебристое мерцание.
Пол подо мной был сумеречным, мягким, отзывался на прикосновения. Я медленно поднялся и огляделся.
Все вокруг было серебристо-серым: поверхность, на которой я стоял, купол потолка, перегородки выгнутые под стать стенам, и сами стены. Больше никого не было, я остался один.
Один внутри волшебной сферы. Внутри хрустального шара, ставшего моей тюрьмой.
Я сделал три шага, прикоснулся к вогнутой стене. Она поддалась под моими пальцами, - как натянутый парус. Я сделал глубокий вдох и запел.
Песня, знакомая с детства, - я столько раз пел ее вместе с учителем на берегу ручья, - коснулась сумеречной поверхности. Но не смогла пройти сквозь преграду, - отразилась, вернулась ко мне, влилась в сердце с новым вдохом.
Этот шар - зеркало для песен.
Лаэнар, позвал я.
Мысль отразилась, как и песня, прошла сквозь душу.
Я стоял, прижавшись к стене, и пробовал снова и снова, пел песни, звал Лаэнара и Тина. Но уже знал, - я не смогу прорваться сквозь эти стены.
Камень и железо - не преграда для волшебства. Но это тюрьма для магов, тюрьма для меня, она держит крепче любых оков, мне не вырваться.
Они поймали меня, я в плену.
48.
Я мчалась вниз, падала в колодец, пластины крыльев дрожали и пели, заглушали чувства. Я летела сквозь теплые ветра города и ледяные потоки с вершин, - каждый из них пытался успокоить меня, осушить мои слезы.
Я должна быть спокойной, должна рассказать Рэгилю и Амире обо всем, должна найти Эли, коснуться его души. Я должна понять, что случилось с Лаэнаром и кем он стал.
Мои мысли вспыхивали, улетали по встречным потокам. И я ничего не хотела сейчас, - только падать в пропасть, в сплетение света и ветров.
Но я не могу отступить.
Я забила крыльями, поймала теплый поток, скользнула по нему в устье коридора.
Ботинки чиркнули по зеркальному полу, хвостовые перья щелкнули, но не закрылись до конца, - мое сердце все еще билось слишком часто, душа была полна полетом. Я огляделась, - Амира и Рэгиль должны были ждать меня здесь. Но коридор был пуст, лампы горели вполсилы, шум вентиляторов казался громким в ночной тишине.
Я пошла вперед - мимо дверей, за которыми спали крылатые воины, мимо металлических скоб, поднимающихся к потолку, мимо закрытых люков. С каждым шагом тревога все нарастала, горела в груди, - где Амира, где Рэгиль? Крылья распахнулись вновь, я уже не могла идти. Не могла быть спокойной, - рванулась вперед, стук подошв отразился эхом.
Коридор впереди ветвился, я метнулась налево, к нашим комнатам. Свернула за угол, - и налетела на Мельтиара.
Я не успела ни отступить, ни поднять на него взгляд, - он обнял меня, так крепко, что я не могла шелохнуться. Я стояла, прижавшись щекой к его груди, слушала удары его сердца, тяжелые и ровные, - выстрелы, падающие в бездну. И его чувства были как штормовой шквал, но замерший, словно время остановилась, гигантская волна застыла за миг до падения, повсюду тьма и мир ждет.