Предвестники
Шрифт:
Но безмятежность и сны - не для меня. Я буду сражаться до последнего вдоха.
Я пробормотала слова благодарности, повернулась, выбежала из зала пророчеств, прыгнула вниз. Черные крылья разрезали воздух, справа и слева, - Амира и Рэгиль были рядом, мчались вместе со мной.
– Я должна понять, - повторила я.
Здесь, в моей комнате, эти слова звучали совсем не так, как возле туманного зеркала. Они стали упрямыми, детскими, почти лишенными смысла.
Мы сидели на полу, держась за
Лаэнар должен был сидеть рядом со мной, сжимать мою руку. Его мысли должны были гореть рядом с моими, - такие знакомые и ясные, что я могла предугадать каждое слово и каждый жест.
Но вместо Лаэнара была пустота, его мысли стали чужими, он предатель. Как я пойму его?
Но я должна.
– Почему Мельтиар оставил его там?
– в который раз спросила Амира.
– Почему просто не забрал его?
Одно движение темноты - и Лаэнар оказался бы в городе. Но Мельтиар исчез вместе с полукровкой, и не звал нас, даже эхо его мыслей нас не коснулось.
– Потому что Лаэнар нас предал, - тихо ответил Рэгиль.
Предал нас. Лаэнар предатель.
Каждый из нас произнес это вслух, но поверить было невозможно. Пустые слова, лишенные смысла, - душа замирает, когда они звучат, становится ледяной и прозрачной. Невозможно осознать и поверить, трудно даже думать об этом.
Предательство - самое тяжкое преступление. Как может предвестник предать свой народ, предать звезду, для которой живет и которой служит? Но это случилось - и какое будет наказание?
– Да, - сказала я.
– Он предал нас, но Мельтиар не хочет убивать его.
Рэгиль сжал мою руку, Амира прошептала что-то, неразборчиво, чуть слышно. Волна их чувств накрыла меня, - мы втроем словно падали в бездну, взлетали на восходящем потоке и вновь неслись вниз, а вокруг была ночь.
Я закрыла глаза, пытаясь собрать мысли, и проговорила:
– Если бы Лаэнар действительно нас предал, Мельтиар убил бы его. Но раз нет - значит это были просто слова. Или он хотел обмануть врагов. Или ему нужно время, чтобы прийти в себя. Вот почему я должна подняться на перевал, увидеть Лаэнара и все понять.
– Не надо, Арца, - сказал Рэгиль.
– Уже один раз...
Он замолк, но я знала, что он хочет сказать. Уже один раз я отправилась к врагам, не спросив Мельтиара.
Но я не могу спросить его сейчас. Он не позволит мне. И он сказал: "Мне тоже больно, Арца".
Я сделаю все, что в моих силах.
– Вы будете на связи.
– Я прикоснулась к браслету на руке Рэгиля, и сигнальные огни мигнули, стали синими, прозрачно-голубыми и белыми.
– Если будет опасность - придете мне на помощь, позовете Мельтиара.
Я слышала свой голос словно издалека, - он звучал так отстраненно и ровно, словно я говорила не про Лаэнара, словно обсуждала вылазку к врагам.
Словно верила, что Лаэнар действительно предал нас.
Амира и Рэгиль молчали так долго, что я решила - ответа не будет. Но потом Рэгиль кивнул и сказал:
– Хорошо.
Колодец услышал мое имя, раскрылся. Поток подхватил меня, небо качнулось. Я не опустила стекло шлема, и холодный ветер бил в лицо, звезды мерцали, сплетались в узоры созвездий. Я видела свою звезду, - она сияла высоко, указывала на север. Млечный путь струился надо мной, звал лететь вдаль, позабыть обо всем.
Но подо мной чернел перевал, и я развернулась, крылья забились, унося меня от небесной реки, вниз, сквозь потоки, к Лаэнару.
Я видела его на горной тропе, - он стоял с ружьем в руках, смотрел вверх. На меня.
Хвостовые перья щелкнули, закрылись, подошвы ботинок ударили о скалы. Крылья не дали ни оступиться, ни пошатнуться, - и сложились, прижались к спине.
Лаэнар стоял совсем близко, но я не различала его лица, лишь неясные очертания в темноте. Слева тропа обрывалась, чернела пропастью, справа скалы вонзались в небо.
– Лаэнар, - сказала я. Мой голос по-прежнему был далеким и ровным.
– Арца, - ответил он и взял меня за руку.
Слезы обожгли меня, и я зажмурилась на миг, удержала их. Они были теперь в каждом вдохе, горечью оставались в горле, затеняли мысли.
Даже сквозь перчатки я чувствовала, как заледенели пальцы Лаэнара. И ощущала, как пылает его душа, - она открыта мне, открыта, как прежде. Движется стремительно, свивается в незнакомый вихрь, - в нем страх, радость, непреклонность и тоска.
Я не заметила, как мы опустились на камни. Лаэнар положил ружье рядом с собой. Я вынула из браслета хрустальный шарик, спящую каплю звездного света. Она ожила в моих ладонях: сперва мерцала едва приметно, но становилась все ярче, пока не превратилась в ослепительную белую искру. Я положила ее на землю и взглянула на Лаэнара.
Белое сияние озаряло его, отражалось в темноте зрачков, серебряными нитями блуждало в волосах. Жизнь среди врагов не изменила его, - он смотрел на меня как раньше, и прежняя уверенность, знакомый огонь, были в каждом его движении, а каждом биении сердца.
– Почему?
– спросила я.
Почему ты здесь, а не в городе? Почему так говорил с Мельтиаром? Почему остался с врагами, хотя был рожден, чтобы уничтожить их?
Почему ты предал нас?
– Ты не поймешь, - ответил Лаэнар. Он снова держал меня за руку, и я знала - он уверен в каждом слове.
– Это нельзя понять, не выйдя отсюда.
Я смотрела, как серебристый свет мерцает, блуждает по его лицу.
Не выйдя отсюда? Но я лишь недавно вернулась в город, мы облетели весь мир, сражались в столице и на побережье, мы убивали врагов над морем.