Прекрасно, милая (Его последняя ставка, Итак, моя прелесть, Итак, моя милая, Казино, Смерть в “Диане”)
Шрифт:
Она взглянула сначала на него, затем на Чендлера.
— Это мой друг, Мич Коллинз, — объяснил Чендлер. — Проходи, пей кофе… он вкусный. Это Лолита.
Мич протянул влажную руку.
— Я всегда говорил, что Джесс разбирается в женщинах, — сказал он, пожимая ладонь девушки. — Ты, кажется, спрашивала, не хочет ли кто-нибудь чего-нибудь съесть?
— Оба будете? — уточнила Лолита, улыбаясь Мичу.
— Оба.
— Яичницу с ветчиной?
— Класс!
— Тогда не мешайте. Вы не выйдете, пока
— Конечно! — Чендлер взял чашку и вместе с Мичем пошел из кухни в гостиную.
— Она знает? — спросил Мич, как только дверь за ними закрылась.
Чендлер кивнул.
— За нас могут пообещать вознаграждение, — сказал Мич. — И немаленькое.
— Я понимаю.
Оба переглянулись.
— По-твоему, ей можно доверять? — спросил Мич.
— Разве у нас есть выбор? — Чендлер подошел к окну и выглянул. — Если мы остаемся здесь, нам нужна еда. Лолита — наша единственная связь с внешним миром. Может, с вознаграждением торопиться не будут.
Мич сел в мягкое кресло и начал маленькими глотками пить горячий кофе.
— Я тебе не сказал… В Уоша стреляли… он убит.
Чендлер не взглянул на него. Только втянул голову в плечи.
— Этот сукин сын разыграл перед нами неплохой спектакль. Но может, мы его еще найдем, — с надеждой проговорил он.
— Ты думаешь? — Мич взял сигарету из пачки Чендлера. — Я в этом не уверен. Он хитер и умен. Думаю, он свинтил, так что плакали наши денежки.
Чендлер пожал плечами. Несколько минут он продолжал смотреть в окно, затем отвернулся, внезапно вышел из комнаты и отправился на кухню.
Лолита стояла над сковородой и рассматривала вылитые на нее шесть яиц.
— Я тут подумал, — сказал Чендлер, подойдя к ней ближе. — Не следовало тебя в это впутывать. Если нас обнаружат и найдут тебя здесь, ты будешь считаться соучастницей.
— Я, конечно, глупая, — ответила Лолита, — но не настолько, чтобы об этом не подумать. За меня не беспокойся, Джесс. Я же тебе сказала… я по тебе неровно дышу. Тебе без меня сейчас не обойтись, так ведь?
— Это точно.
Она улыбнулась.
— Значит…
Он наклонился и поцеловал ее в затылок.
— Я буду тебе благодарен, детка.
Она стала раскладывать яичницу с ветчиной по тарелкам.
— По-моему, мне лучше сюда переехать, — сказала она, протягивая ему тарелки. — Если кто-нибудь зайдет, ты ведь не сможешь открыть дверь. Пока вы едите, я съезжу к себе и соберу сумку. Мне нужны кое-какие вещи. У тебя есть деньги?
Он поставил тарелки, достал пачку пятидолларовых купюр и протянул ей десять.
— Ты рискуешь головой, детка, — сказал он, с тревогой спрашивая себя, увидит ли он ее снова.
— Это моя голова. — Она коснулась ладонью его руки. — Я быстро. — Пройдя мимо него, она оказалась в коридоре и закрыла за собой входную дверь.
Чендлер
— Ешь давай, — сказал Чендлер.
— Она уезжает?
— Она вернется. Только возьмет вещи… она переезжает к нам.
— Можешь поклясться? — Мич придвинул стул и сел.
— Она вернется.
Оба жадно набросились на еду, затем Мич вдруг произнес:
— Я не люблю обманываться, Джесс. Из этой засады нам не выбраться.
Чендлер приступил ко второму яйцу.
— Шанс невелик, но он все-таки есть.
— Я не хочу снова в тюрьму. — Мич макнул кусочек ветчины в желток. — Хватит с меня.
— Не волнуйся, — отозвался Чендлер. — В тюрьму тебя не отправят. Ты пойдешь в газовую камеру… как и я. Это ограбление с убийством.
— Да… меня в живых не оставят. Не знаю, как насчет тебя. Но я бы предпочел шальную пулю, чем несколько недель в камере смертника.
— Может, ты заткнешься? — спросил Чендлер. — Аппетит портишь.
Мич вдруг усмехнулся.
— Стряпать она умеет. А сейчас, возможно, уже беседует с каким-нибудь легавым.
Чендлер отодвинул пустую тарелку.
— Кофе будешь?
— От кофе никогда не отказываюсь.
Чендлер ушел на кухню. Мич почесал затылок, потянулся к пачке сигарет, вытряхнул одну и закурил.
Когда Чендлер вернулся с кофе, он смотрел куда-то в пространство, думая о том, что его ждет; взгляд его был мрачный и отсутствующий.
Глава 6
Небо было ярко-малиновым, когда солнце скрылось за холмами. Том Уайтсайд посмотрел на часы: было восемнадцать минут девятого.
— Поедем по грунтовой дороге, — сказал он.
— Сократим десять миль. Через час нам надо вернуться.
Шейла Уайтсайд ничего не ответила. В течение последнего часа она дулась: они поссорились из-за золотых часов, которые она хотела получить в подарок на первую годовщину свадьбы. Уайтсайд напомнил ей, что часы стоят сто восемьдесят долларов, а ему такие деньги не потянуть.
Он искоса посмотрел на нее, затем отвернулся. Ему было тоскливо. «Вот так отдых!» — думал он. Он подозревал, что нарвется на неприятности, когда настоял на совместном путешествии с палаткой. С палаткой — о Господи! Но как бы еще им удалось две недели провести вне дома? Ведь ни отель, ни даже дешевый мотель они позволить себе не могли. Друг одолжил ему необходимое снаряжение. Оно было прекрасным: просторная палатка, плитка и спальные мешки. Но поездка превратилась в настоящее бедствие! Шейла исколола себе ноги и отказалась готовить. У нее каникулы, объявила она. Если они не могут позволить себе отель, тогда готовить должен он. Ведь он устроил этот поход. А она станет загорать и ничего делать не будет.