Преследуя Аделайн

Карлтон Х.Д.

Медленно он наклоняется, пока его рот не оказывается прямо у моего уха, его глаза не отрываются от моих.

— Хочешь знать, почему я люблю зеркальный дом? — прошептал он мне на ухо, вызывая искры во всех моих нервных окончаниях. Его голос полон темных обещаний и опасных начинаний.

Я тяжело сглатываю.

— Почему? — шепчу я.

— Оглянись вокруг, — мягко приказывает он. Я нерешительно отвожу взгляд от его глаз и провожу взглядом по десяткам зеркал. — То, что ты сейчас видишь, я вижу каждый день. Не важно, как далеко я убегаю, как сильно я пытаюсь убежать от тебя — ты везде, куда бы я ни пошел. Ты — все, что я вижу. Любить

тебя — все равно что оказаться в зеркальном доме, мышонок. И я никогда не чувствовал себя так дома, когда был так потерян в тебе.

Мое дыхание сбилось, мои глаза вернулись к его глазам.

Мое сердце споткнулось и упало вниз по лестнице в ту секунду, когда слово «любовь» прозвучало из его уст. Слово, которое он произнес так непринужденно, что я не уверена, признание это или нет.

— Я не думаю, что ты знаешь, что такое любовь, — шепчу я.

Он хмыкает от удовольствия.

— Я не думаю, что кто-то знает, детка. Любовь — это загадка, и она переосмысливается каждый раз, когда кто-то говорит об этом.

Я хмурюсь. Все, что я чувствую, это разочарование. Не из-за того, что он сказал, а из-за того, как чертовски легко ему удалось достичь того, что он задумал.

Как он и хотел, безрассудное, импульсивное чувство поглощает меня. Все, что я хочу сделать, это позволить ему обладать мной. Так много ночей, когда он пробирался в мою постель и пользовался моей слабостью — будь то слабость моего тела или мозга — он использовал это против меня снова и снова. Но он никогда не доводил дело до конца, и каждая частичка моего существа ждала этого момента. Предвкушала его.

Я умираю от желания отказать ему, но мне приходится бороться со своим телом, чтобы не повернуться и не втянуть его в себя.

Может быть, только в этот раз…

Я прикусываю губу, перекатывая ушибленную и поврежденную губу между зубами.

Он внимательно наблюдает за мной, изучая каждое движение, словно пытаясь понять мертвый язык, скрытый в линиях моего тела.

— Ты говоришь это только потому, что думаешь, что это сработает? — спрашиваю я, мой голос хриплый и неровный.

Его рот все еще наклонен к моему уху, а глаза смотрят на меня. Медленно, он качает головой, его лицо сурово, а взгляд напряжен.

— Ты говоришь правду? — Я настаиваю, мой голос дрожит от отчаяния, что он просто солжет и скажет мне «нет».

— Да, Аделайн, — шепчет он.

Я закрываю глаза, смирение просачивается из моих пор. Почувствовав перемену, он проводит рукой по моему плоскому животу. Я напрягаюсь от его прикосновения, по коже бегут мурашки.

Его длинные пальцы цепляются за молнию моей толстовки, медленно тянут ее вниз, распарывая материал в болезненном темпе. Звук расходящихся металлических зубцов нарушает звук моего неровного дыхания.

— Не мучай меня, — вырывается у меня, гнев вспыхивает от его нарочито медленного темпа.

Злая улыбка вспыхивает, и даже зеркало не может уменьшить жестокость.

— Бедная маленькая мышка, — насмехается он. — Ты сильно ошибалась, если думала, что я не сделаю тебе больно.

Глава 30

Манипулятор

Он обладает странной способностью высасывать воздух из моих легких одним лишь взглядом. А когда его ужасающие слова сопровождаются смертоносным взглядом, кажется, что у меня вообще нет легких.

Толстовка расстегивается,

и он медленно стягивает ее с моих рук. Материал падает на пол, по которому сегодня тысячу раз ступала грязная обувь.

Это похоже на жестокую метафору. Наряду с одеждой, моя плоть и душа будут запятнаны этой ночью.

— Кто-то может зайти сюда, — шепчу я, мой голос едва пробивается сквозь напряжение в воздухе.

Он улыбается — лукавой улыбкой, которая говорит мне, что он не будет возражать, если кто-то это сделает.

— Как ты думаешь, что они сделают? — просит он, поднимая мою рубашку, подушечки его пальцев касаются моей кожи. Мурашки поднимаются, физическая реакция от электричества, танцующего по моей коже, когда он прикасается ко мне. — Как ты думаешь, они будут смотреть? — спрашивает он. — Как ты думаешь, им понравится вид твоего обнаженного тела? Может быть, они получат удовольствие от того, что твоя капающая киска будет отражаться в их глазах, куда бы они ни посмотрели. Или красивый румянец на твоей груди, когда ты кончаешь. Думаю, им бы даже понравилось наблюдать, как твои глаза закатываются к затылку, когда мой член заполняет тебя так полно, что ты не можешь больше вместить меня в себя.

Укол страха вонзается прямо в мое сердце, заставляя его работать в усиленном режиме. Но все же мое тело реагирует гораздо более мрачным образом.

Так же, как и его слова, я чувствую, как пульсирует моя киска, как постепенно увлажняются мои трусики, пока не становится так, как он сказал — капает.

Смогла бы я смириться с тем, что незнакомец смотрит? Не думаю. Но что-то в том, как он рисует эту картину, заставляет меня задуматься, позволила бы я это сделать в любом случае.

— Ты не будешь против, если другие люди увидят меня голой? — задыхаясь, спрашиваю я, наблюдая, как моя рубашка падает на черный пол. Его пальцы скользят вверх по моему позвоночнику, медленно и целенаправленно. Они горят, как лава, обжигая мою плоть.

— Нет, — бормочет он мне на ухо. Я смотрю на него через зеркало, его глаза опускаются вниз, пока не нацеливаются на мою грудь. Лямка бюстгальтера затягивается, материал впивается в кожу, прежде чем ослабнуть. Черные кружевные чашечки, поддерживающие мою грудь, падают и обнажают меня полностью.

Мои соски болезненно напряжены. Когда он видит мои затвердевшие пики, его язык проводит по нижней губе, как будто у него слюна выделяется при виде этого зрелища.

— Хочешь знать, что бы я сделал? — спрашивает он. — Я бы позволил им смотреть. Я бы позволил им смотреть, как я объявляю тебя своей и владею каждым дюймом твоего тела. Они бы смотрели, как мой член заполняет каждую из твоих дырочек, а потом смотрели, как ты плачешь от того, как сильно ты кончила. А потом я бы убил их нахуй. Мой член был бы еще мокрым от твоих соков, а я бы перерезал им глотки за то, что они посмели даже взглянуть на то, что принадлежит мне.

Страх внутри меня сжимается в острую точку, угрожая разорвать шарик здравомыслия, который у меня остался.

— Ты психопат, — задыхаюсь я. На этот раз он смеется, темный гул доносится прямо до вершины моих бедер.

— Ты научишься любить это, — рассеянно пробормотал он. Его внимание отвлечено, когда его руки скользят по моему плоскому животу и касаются груди. У меня отнюдь не маленькая грудь, я была благословлена хорошими генами. Но размер его рук — они настолько большие, что из-за них моя грудь кажется маленькой, едва переполняя его руки.