Превосходство Борна (др. перевод)

Ладлэм Роберт

— Ясно, — кивнул Хевиленд. — А как отреагировал он на крушение советской системы?

— Он объяснял это привычкой русских ко взяточничеству, склонностью к бездумному раболепству в верхних эшелонах власти и повальным пьянством среди простого люда.

— Насколько мне известно, он стажировался в Международном торговом банке.

— Возможно. Он ведь отвечал за многие новые направления в торговой политике КНР. Его деятельность принесла Китаю большие прибыли. — Советник снова наклонился вперед в своем кресле. Он по-прежнему чувствовал себя неуютно, в глазах его, выражавших смятение, застыл вопрос. — Боже, почему кому-то на Западе или Востоке понадобилась вдруг смерть Шена? Это же просто абсурд! Он — наш союзник в вопросах, касающихся развития американо-китайских экономических связей, фигура, содействующая стабилизации политических отношений между нашей страной и крупнейшей в мире нацией, которая идеологически противостоит нам. Благодаря ему и таким, как он, мы достигаем некоего подобия согласия с китайцами. Без

него же неизбежно возрастет опасность краха всей нашей политики. Я, господин посол, как аналитик, профессионально занимавшийся Китаем, еще раз говорю вам: то, что вы задумали, — просто абсурдно! Человек вашего ранга обязан осознавать это лучше, чем кто-либо другой.

Стареющий дипломат вперил в разошедшегося советника тяжелый взгляд.

— Только что мы с вами находились в отправной точке нашей беседы, — медленно, тщательно подбирая слова, заговорил он. — Теперь же настал момент, когда необходимо продвинуться чуть дальше. Так вот, бывший сотрудник нашего зарубежного представительства по имени Дэвид Уэбб заделался Джейсоном Борном не случайно: мы преследовали определенную цель. Ну а относительно Шен Чу Янга я вынужден вам сказать, что вы по-настоящему не знаете этого человека, поскольку не изучали его как вашего противника. А между тем то, что он стал нашей мишенью, вполне закономерно.

— Ну о чем вы? — тотчас возразил Мак-Эллистер. — То, что я рассказал вам о нем, зафиксировано в официальных отчетах. Это сугубо секретная информация, в основу которой положены сообщения людей, видевших все, о чем говорится в этих документах, собственными глазами.

— Неужто и впрямь собственными глазами? — переспросил саркастически бывший посол и поддразнил: — Ох, уж эти мне собственные глаза, собственные уши или собственный язык, которым вы мелете невесть что, воображая о себе слишком много. Официальная точка зрения основана на записях наблюдений, а наблюдения эти производились людьми, которые не имели ни малейшего представления о том, как будут восприняты их сообщения: главное для них — изложить на бумаге, что они видят непосредственно у себя под носом. Нет, господин советник, этого слишком мало и далеко не достаточно.

— Вы, безусловно, обладаете информацией, которой у меня нет, — холодно заметил Мак-Эллистер. — Если только, конечно, это действительно информация, а не дезинформация. Человек, которого я описал и которого я знаю, это и есть подлинный Шен Чу Янг.

— В таком случае и тот Дэвид Уэбб, которого мы описали вам, и есть подлинный Джейсон Борн, не так ли?.. Нет уж, увольте, воля ваша, но в детские игры мы не играем. Важно, чтобы вы поняли наконец: Шен совсем не тот, кем он вам представляется. И никогда им не был.

— Но кого же я знал? Кем был тот человек, вместе с которым я вел подготовку к торговым переговорам между нашими странами?

— Он — предатель, господин советник. Шен Чу Янг — изменник своей родины. Рано или поздно это непременно обнаружится, и тогда Пекин обрушит на свободный мир поток обвинений в злокозненном заговоре. Страшно даже подумать о том, чем может обернуться для нас неминуемое разоблачение Шена. Но одно, вне сомнения, ясно: он вынашивает какой-то собственный план.

— Шен — и вдруг предатель? Не верится как-то. В Пекине на него буквально молятся. В один прекрасный день он станет их председателем!

— В таком случае Китаем будут управлять фанатики-националисты, связанные идеологически с Тайванем.

— Да вы просто рехнулись! Утверждаете, будто Шен чего-то там добивается. «Одно, вне сомнения, ясно: он вынашивает какой-то собственный план» — вот они, подлинные ваши слова.

— Шен со своими людьми намеревается овладеть Гонконгом. Он пытается провести тайно экономический блицкриг, что позволит поставить всю торговлю и местную финансовую систему под контроль «нейтральной» комиссии — расчетной палаты, фактически подчиненной Пекину, а значит, ему самому. Поводом для этой операции служит договор с Англией: срок действия его истекает в тысяча девятьсот девяносто седьмом году, и в переходный период, как утверждает кое-кто, без комиссии Шена не обойтись. Подобное развитие событий представляется нам в нынешних условиях делом вполне реальным, поскольку дорога перед Шеном открыта и он не встретит на своем пути никаких препятствий: ведь его голос является единственным, к которому прислушиваются верхи при решении экономических вопросов. То, о чем мы говорим, может произойти в течение месяца или двух. Хотя не исключено, что и на следующей неделе.

— Вы думаете, Пекин пойдет на это? — усомнился Мак-Эллистер. — Вы ошибаетесь! Словно с ума посходили! Китайская Народная Республика никогда не станет серьезно вмешиваться в дела Гонконга. Шестьдесят процентов его экономики связано с Китаем, который гарантировал для него статус свободной экономической зоны на пятьдесят лет. Шен — один из тех, кто подписывал этот документ, причем подпись его была самой весомой.

— Но Шен — это не тот Шен, которого вы знали.

— Но тогда кто он, черт возьми, на самом деле?

— Приготовьтесь услышать кое-что новое для себя, господин советник. Шен Чу Янг — старший сын шанхайского промышленника, сколотившего свой капитал в коррумпированном мире старого Китая, когда страной правил чанкайшистский [14] гоминьдан. Как только стало ясно, что революция Мао побеждает, эта семейка, подобно многим другим землевладельцам и фабрикантам, сбежала со всем, что сумела с собой прихватить. Старик в данный момент — один из наиболее могущественных тайпанов [15] в Гонконге, но который именно из них — этого мы не знаем. Так что благодаря министру из Пекина, любимейшему чаду его, ему и его семье будет подчинена вся колония. Ирония судьбы состоит в том, что контроль над Гонконгом, о чем издавна мечтал патриарх этого рода, не изгнавший из души своей жажды мести, установят, в конечном итоге, те же люди, которые некогда разлагали Китай националистический. [16] На протяжении многих лет они без зазрения совести высасывали кровь из своей родины, извлекая прибыль из труда вечно голодных, лишенных элементарнейших прав людей и тем самым расчищая дорогу для революции Мао! И хотя то, что я сейчас говорю, и похоже на обычную коммунистическую чепуху, тем не менее все это пусть и неприятная, но все же правда. При всем при том эта горстка фанатиков — банда головорезов, ведомая безумием, — понимает, что ни один международный суд никогда не оправдает их. — После короткой паузы Хевиленд произнес с отвращением: — Одним словом, все они просто маньяки!

14

Чан Кайши (1887–1975) — с 1927 г. глава гоминьдановского режима, свергнутого в результате революции в Китае в 1949 г.; с остатками войск бежал на остров Тайвань. Гоминьдан — политическая партия, созданная в Китае в 1912 г.; после 1949 г. продолжает свою деятельность лишь на острове Тайвань.

15

Тайпан — предприниматель (кит.).

16

То есть Китай в эпоху гоминьдановского правления.

— Но если вам неизвестно, кто именно этот тайпан, то как можете вы быть уверены в том, что все сказанное вами соответствует действительности?

— В нашем распоряжении самые разные и к тому же совершенно секретные источники информации, — вновь вступил в разговор Рейли. — Так вот, полученные из всех этих источников сведения практически полностью совпадают. Один из наших осведомителей был членом правительства националистов. Осознав пагубность проводимого ими курса, ведущего прямиком к кровавой бойне на всем Дальнем Востоке, он обратился к нам с мольбой предотвратить катастрофу. И на следующее же утро был найден мертвым — с тремя пулями в голове и перерезанным горлом. По неписаным китайским законам это означает, что его казнили как предателя. Чуть позже аналогичная участь постигла еще пятерых, чьи тела были изуродованы подобным же образом. Таково положение дел. Как видим, преступный сговор существует, и участники его пребывают в Гонконге в полном здравии и благополучии.

— Но это же полный абсурд!

— Что бы там ни было, они своего никогда не добьются, — заключил Хевиленд. — Если у них появятся вдруг какие-то шансы, мы примем свои контрмеры. В общем, победы этим типам не видать. С ними скорее всего расправятся так же, как с участниками заговора Линь Бяо против Мао Цзэдуна в семьдесят втором. Но при этом всю ответственность за случившееся Пекин возложит на деловые круги Америки и Тайваня, а заодно и на Англию как их соучастницу и на ведущие мировые финансовые институты, с чьего молчаливого согласия и могло, мол, только произойти подобное. А в результате восемь лет экономического роста полетят ко всем чертям, поскольку упомянутая выше группа фанатиков возжаждет мести. Как вы сами отлично видите, господин советник, Китайская Народная Республика — беспокойная, вызывающая серьезные опасения страна, и если вы позволите мне поделиться с вами кое-какими из моих наблюдений, то я скажу также, что китайским правительством все быстрее овладевает паранойя, его терзают мучительные, основанные на подозрениях мысли о предательстве как внутри страны, так и на сопредельных территориях. Китай скоро решит, что ему устраивают экономическую блокаду, стараются вытеснить его с мировых рынков и в конечном итоге поставить на колени, что несомненно даст повод русским, по ту сторону северной границы, скалить в самодовольной ухмылке зубы. И тогда он предпримет в лихорадочном темпе адекватные, по его представлению, ответные шаги, ну а если выразиться конкретнее, то попросту начнет хватать и поглощать буквально все, что только сможет. Его армия оккупирует Коулун, остров [17] и прилегающую к нему Новую территорию. А это значит, что все наши триллионные капиталовложения в данный регион будут навсегда потеряны для нас. Лишившись покровительства колониальных властей, торговля в Гонконге рухнет, миллионы рабочих низвергнутся в пучину хаоса, пышным цветом расцветут голод и болезни. Дальний Восток охватит мощное пламя пожара, чреватого войной такого масштаба, который никто из нас не сможет себе и представить.

17

Имеется в виду остров Сянган (Гонконг).