Прежде, чем их повесят
Шрифт:
— Очень любезно, — пробормотал Глокта. — Но я постою.
— Вы! — Глокта разглядел, как глаза за спутанными волосами расширились от удивления. Ее лицо было слишком худым и бледным — такой он ее не помнил. Платье измятое и слишком тонкое для холодной комнаты. Арди попыталась пригладить платье дрожащими руками, тщетно попыталась собрать сальные волосы. Потом коротко рассмеялась. — Боюсь, я не готова принимать посетителей.
Глокта услышал, как Иней протопал по залу, и увидел его в дверном проеме со сжатыми
— Все в порядке. Жди снаружи.
Альбинос скрылся в тени, а Глокта прохромал по скрипящим половицам в пустую гостиную.
— Что случилось?
Губы Арди дрогнули.
— Похоже, мой отец вовсе не был таким богатым, как всем казалось. У него были долги. Вскоре после отъезда моего брата в Инглию за долгами пришли.
— Кто?
— Человек по имени Фолло. Он взял все деньги, какие у меня были, оказалось мало. Забрали серебро, драгоценности матери — что оставалось. Они дали мне полтора месяца, чтобы найти остальное. Я рассчитала горничную. Я продала, что только возможно, но они хотели еще. Потом пришли снова. Три дня назад. Забрали все. Фолло сказал, что я еще должна спасибо сказать, что мне оставили платье, что на мне.
— Ясно.
Арди глубоко вздохнула.
— И с тех пор я так и сижу здесь и думаю — как молодой женщине без друзей раздобыть денег. — Она взглянула на Глокту. — Придумала только один способ. И скажу честно: если б хватило смелости, я бы уже им воспользовалась.
Глокта провел языком по деснам.
— Значит, нам обоим повезло, что вы трусиха.
Глокта выпростал одно плечо из пальто — а потом ему пришлось извиваться и трястись, чтобы достать руку из рукава. Потом пришлось переложить трость в другую руку.
«Проклятье. Даже щедрый жест не в состоянии сделать изящно».
Наконец он протянул пальто Арди, чуть припадая на больную ногу.
— Вы уверены, что вам оно не нужнее, чем мне?
— Берите. По крайней мере, тогда мне не придется снова напяливать эту сволочь.
Тут она почти улыбнулась.
— Спасибо, — пробормотала Арди, заворачиваясь в пальто. — Я пыталась найти вас, но не знала… где вы…
— Мне ужасно жаль, но теперь я здесь. Вам ни о чем не надо беспокоиться. Сегодня переночуете у меня. Квартира не слишком просторная, но как-нибудь разберемся.
«И потом куча места освободится, когда я поплыву лицом вниз в доках».
— А дальше?
— А дальше вы вернетесь сюда. Завтра этот дом станет точно таким, каким был.
Арди раскрыла глаза.
— Как?
— О, я позабочусь. Сначала надо вас согреть.
«Наставник Глокта, друг тех, у кого нет друзей».
Пока он говорил, Арди закрыла глаза, и Глокта услышал, как она зашмыгала носом. Она чуть качнулась, словно не осталось сил даже стоять.
«Странно, пока лишения длятся, мы терпим. Стоит кризису
Глокта протянул руку, чуть не коснувшись ее плеча, чтобы поддержать, но в последний момент ее глаза распахнулись, она встала прямо, и он убрал руку.
«Наставник Глокта, спаситель молодых женщин, попавших в беду».
Он проводил ее в холл и к разбитой входной двери.
— Если можно, я перекинусь парой слов с практиками.
— Разумеется. — Арди взглянула на него — большие темные глаза с тревожным розовым ободком. — И спасибо вам. Что бы ни говорили, вы хороший человек.
Глокта с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться.
«Хороший человек? Не думаю, что Салем Реус с этим согласится. Или Гофред Хорнлах, или магистр Каулт, или Корстен дан Вурмс, генерал Виссбрук, посол Ислик, инквизитор Харкер. И еще сотня прочих, разбросанных по исправительным колониям в Инглии или брошенных в Дагоске в ожидании смерти. И все же Арди Вест считает меня хорошим человеком. Странное ощущение, и не скажешь, что неприятное. Так, словно снова стал человеком. Жаль только, что так поздно».
Когда Арди в его черном пальто вышла, Глокта поманил Инея.
— У меня есть задание для тебя, старый друг. Последнее задание. — Глокта опустил ладонь на тяжелое плечо альбиноса и пожал его. — Ты знаешь ростовщика по имени Фолло?
Фрост неторопливо кивнул.
— Найди его и сделай больно. Притащи его сюда и объясни, кого он оскорбил. Все нужно восстановить — и лучше, чем было, поясни ему. Дай ему один день. Один день, а потом найдешь его — из-под земли достань — и начнешь резать. Понял? Сделай мне одолжение.
Иней снова кивнул, розовые глаза блестели в темноте прихожей.
— Нас ждет Сульт, — пробормотала Витари, уставившись на них с лестницы; руки в перчатках барабанят по перилам.
— Еще как ждет. — Глокта подмигнул и похромал к открытой двери. «Мы же не хотим заставлять его преосвященство ждать».
Щелк, клац, боль — таков был ритм шагов Глокты. Уверенный щелчок правого каблука, клацанье трости о звонкие плитки коридора, затем долгое подтаскивание левой ноги, сопровождающееся знакомой пронизывающей болью в колене, копчике и спине. Щелк, клац, боль.
Он шел от доков к дому Арди, в Агрионт, к Допросному дому, и там по всем ступенькам. Хромой. Один. Без помощи. И теперь каждый шаг был мучением. С каждым движением он гримасничал. Он кряхтел, потел и ругался.
«Но черт меня подери, если я замедлюсь».
— Вы не любите облегчать себе жизнь? — пробормотала Витари.
— А зачем ее облегчать? — отрезал он. — Можно утешаться мыслью, что эта беседа вполне может стать для нас последней.
— Тогда почему вы идете? Можно ведь сбежать?