Прежде, чем их повесят
Шрифт:
— Ты уверен? — прошипел Ищейка.
Тридуба даже не взглянул на него.
— Самое лучшее, если человек напуган, — атаковать! Завестись и превратить страх в гнев. Земля за нас, и мы не будем ждать их здесь!
— Ты уверен?
— Идем, — сказал Тридуба, отворачиваясь.
— Идем, — прорычал Доу, оборачиваясь к карлам, словно проверяя, не откажутся ли они.
— На счет «три»! — прогремел Грозовая Туча.
— Ага, — сказал Молчун.
Ищейка сглотнул, еще не решив, идти или нет. Тридуба выглянул за дерево. Его губы вытянулись в тонкую линию, он разглядывал фигуры в тумане — и самую большую в центре. Он раскрыл ладонь за спиной, подавая сигнал ждать. Ждать нужного
— Идти на три? — шепотом спросил Лихорадка. — Или после трех?
Ищейка помотал головой.
— Не так уж важно, главное — идти. — Но его ноги застыли.
— Один!
Уже один? Ищейка оглянулся через плечо и увидел тело Катиль, вытянувшееся под его одеялом у потухшего костра. От этого зрелища он должен был бы почувствовать ярость, но ему стало только страшнее. На самом деле он не желал погибнуть, как она. Он сглотнул и отвернулся, вцепившись в ручку ножа и в рукоять меча, который он позаимствовал у мертвеца. Железо не знает страха. Хорошее оружие, готовое для кровавой работы. Ищейка пожалел, что сам и вполовину не так готов, но ему доводилось бывать в переделках, и он знал, что никто не бывает готов по-настоящему. Не нужно быть готовым. Нужно просто идти.
— Два!
Почти пора. Он чувствовал, как раскрываются шире глаза, нос втянул холодный воздух, кожу покалывало от холода. Он чувствовал запах людей и сосен, шанка и влажного тумана. Он слышал частое дыхание за спиной, медленные шаги внизу, крики людей в цепочке, стук крови в своих венах. Он видел все в мельчайших подробностях, время тянулось, как капающий мед. Люди двигались вокруг, суровые люди с суровыми лицами переминались с ноги на ногу, рвались вперед наперекор страху и туману, готовились. Они пойдут, он нисколько не сомневался. Все пойдут. Он почувствовал, как напряглись мышцы в ногах, толкая его вверх.
— Три!
Тридуба первым перепрыгнул через ствол, Ищейка — сразу за ним, люди вокруг шли в атаку; воздух наполнился их криками, их яростью и страхом. Ищейка бежал и кричал, от топота ног тряслись кости, дыхание мешалось с ветром, черные деревья и белое небо сталкивались и дрожали, туман наползал на них, и в тумане поджидали темные фигуры.
Одну из них Ищейка ударил мечом, с ревом пробегая мимо, — клинок вошел глубоко и повалил шанка. Ищейку развернуло на пол-оборота, и он двинулся дальше, вертясь, падая и крича. Лезвие вонзилось следующему врагу в ногу, сбив на землю, а Ищейка понесся вниз по склону, поскальзываясь в снежной каше и пытаясь удержаться. Отовсюду неслись звуки сражения, приглушенные и странные. Люди изрыгали проклятия, шанка рычали, железо звенело о железо или глухо тыкалось в плоть.
Он крутился по лесу, скользя между деревьями и не зная, откуда выскочит новый шанка, не зная, откуда может ударить в спину копье. Он увидел фигуру в сумраке и бросился к ней, крича во все горло. Туман словно расступался перед ним, и вдруг Ищейка резко затормозил, и звуки застыли у него в глотке. Он чуть не упал навзничь, спеша убраться прочь.
Ужасный стоял в пяти шагах, он казался больше и страшнее, чем прежде, а сломанные стрелы торчали во все стороны из его разрисованной плоти. Хуже того — в вытянутой руке он держал за шею карла, который брыкался и дергался. Мышцы разрисованного предплечья напряглись, громадные пальцы сжались, и карл, выпучив глаза, раскрыл рот, но не издал ни звука. Послышался хруст, и гигант отшвырнул труп прочь, как тряпку, и он покатился с болтающейся головой по снегу и грязи и замер.
Ужасный стоял посреди клубящегося тумана и смотрел на Ищейку из-за своей черной маски, а Ищейка смотрел на него, уже готовый обмочиться.
Но некоторые вещи приходится делать.
Гигант поднял громадную, закованную в броню руку и поймал клинок. Металл звякнул о металл, так что у Ищейки застучали зубы. Гигант отбросил клинок прочь, но в тот же миг Ищейка взмахнул ножом и вонзил его гиганту в разрисованный бок по самую рукоять.
— Ха! — заорал Ищейка, но долго праздновать не пришлось.
Громадная рука Ужасного мелькнула в тумане, ударила тыльной стороной ладони Ищейку в грудь, так что он взлетел в воздух. Лес завертелся, а неведомо откуда взявшееся дерево ткнуло его в спину и свалило в грязь. Ищейка попытался набрать воздуха в грудь — и не мог. Попытался перевернуться — и не смог. Боль давила его ребра, как громадный камень, лежащий на груди.
Он смотрел вверх, пальцы скребли грязь, воздуху не хватало даже на то, чтобы застонать. Ужасный неторопливо шел к нему. Он потянулся и вытащил нож из своего бока. Нож выглядел игрушечным в громадных пальцах. Как зубочистка. Гигант отбросил нож, с которого падали капли крови, в лес. Потом он поднял ногу, закованную в броню, собираясь наступить Ищейке на голову и раздавить череп, как орех на наковальне. Ищейка, беспомощный от боли и страха, мог только лежать и смотреть, как громадная тень надвигается на лицо.
— Ах ты ублюдок!
И Тридуба, вылетев из-за деревьев, протаранил бронированное бедро гиганта щитом и отпихнул его в сторону. Громадный металлический сапог врезался в землю рядом с лицом Ищейки, обдав его грязью. Командир, продолжая наступать, пока гигант не восстановил равновесие, рубанул по голому боку Ужасного, осыпая его проклятьями. Ищейка тем временем тяжело дышал и извивался, пытаясь подняться, но сумел только сесть, облокотившись на дерево.
Гигант выбросил вперед бронированный кулак с такой силой, что мог бы снести дом, но Тридуба увернулся и отбил удар щитом, затем ткнут мечом вверх, оставив страшную зарубку на маске Ужасного. Гигант запрокинул огромную голову назад и зашатался, кровь брызнула из отверстия для рта. Командир снова ринулся вперед и нанес страшный удар по пластинам на груди гиганта. Клинок высек искры из черного железа и вспорол синюю голую плоть рядом. Смертельный удар, вне всякого сомнения, но только несколько капель крови упали с клинка, и не осталось никакой раны.
Гигант восстановил равновесие и так заревел, что Ищейка задрожал от страха. Ужасный отставил ногу, поднял массивную руку и двинул ее вперед. Она врезалась в щит Тридуба, отколов кусок обода и пробив щит насквозь, и ударила командира в плечо — он со стоном повалился навзничь. Ужасный бросился вперед, задрав синий кулак. Тридуба зарычал и воткнул меч в раскрашенное бедро по самую рукоятку. Ищейка увидел, как окровавленное острие вышло из ноги сзади, но это не остановило гиганта. Громадная рука опустилась на ребра Тридуба с таким звуком, словно ломались сухие ветки.
Ищейка застонал, вцепившись в грязь, но грудь горела, подняться он не мог, и ему оставалось только смотреть. Ужасный поднял второй кулак, закованный в железо. Поднял не спеша и тщательно, подождал и со свистом опустил, впечатав Тридуба в грязь. Громадная рука снова поднялась — на синих костяшках осталась красная кровь.
Черный силуэт вылетел из тумана и вонзил копье под мышку Ужасному, оттолкнув его в сторону. Это Лихорадка набросился на гиганта, стараясь спихнуть его вниз по склону. Ужасный поднялся повыше, сделал вид, что отступает, но неожиданно двинул рукой и смахнул Лихорадку, словно муху. И смелый воин с криком исчез в тумане.