Прежде, чем их повесят
Шрифт:
— Ваше высочество, нужно либо сократить дистанцию, чтобы наши лучники смогли достать северян, либо отходить на возвышенность!
Ладислав молча уставился на Веста: он его не то что не понял, он, похоже, ни слова не слышал. Тем временем град стрел посыпался на стоящую перед ними пехоту, на рекрутов, у которых не было ни щитов, ни доспехов. Образовавшиеся в неровном строе многочисленные прорехи быстро заполнил туман. Казалось, стонет и дрожит весь батальон. Один из раненых кричал без остановки, тонко и пронзительно, точно животное.
— Ваше высочество, — вновь заговорил Вест, —
— Я… мы… — Ладислав растерянно повернулся к лорду Смунду, но юный дворянин, потрясенный еще сильнее, чем принц, если это вообще возможно, в кои-то веки утратил дар речи. — Как… я… — У его высочества задрожала нижняя губа. — Полковник Вест, а вы как считаете?
Какое искушение напомнить кронпринцу, что бремя командования лежит на нем, Ладиславе, и только на нем! Однако Вест прикусил язык, сдержался. Без управления это разношерстное войско рассеется в два счета. Лучше действовать неправильно, чем бездействовать. Он развернулся к ближайшему горнисту.
— Труби отступление!
И горны затрубили, шумно, нестройно. Даже не верилось, что всего несколько минут назад эти же инструменты дерзко призывали к атаке. Батальоны медленно двинулись назад. На рекрутов во второй раз посыпались стрелы. И в третий. Строй начал распадаться; люди бежали от смертоносного обстрела, натыкались друг на друга, падали; шеренги превратились в толпу, воздух наполнился пронзительными воплями, всюду царило смятение. Куда в очередной раз полетели стрелы, Вест не понял — слишком высоко поднялся туман. Союзные батальоны превратились в смутные очертания шлемов и лес копий, дрожащих над серым облаком. Даже здесь, наверху, среди обозов, туман клубился уже на уровне щиколоток.
Карлы тем временем принялись колотить оружием по раскрашенным щитам, сопровождая этот шум криком — но не низким ревом, а жутким, леденящим душу воем. Несущийся над долиной протяжный скорбный стон, перекрывая треск и скрежет металла, вливался в уши союзников. Казалось, столь бессмысленный, яростный, примитивный звук издают не люди, а чудовища.
Принц Ладислав и его штабные, что-то бормоча, ошалело переглянулись и уставились на карлов, шеренга за шеренгой нисходящих с холма в сгущающийся на дне долины туман, откуда вслепую все еще пытались выбраться союзные войска. Растолкав оцепеневших офицеров, Вест подошел к горнисту.
— Построение!
Парень перевел испуганный взгляд с северян на Веста.
— Построение! — рявкнул сзади чей-то голос. — Построиться в шеренги!
Команду отдал Пайк — орал он не хуже заправского сержанта-инструктора по боевой подготовке. Горнист торопливо поднес горн к губам и протрубил построение во всю мощь легких. Из тумана, окутавшего их уже со всех сторон, эхом донеслись ответные позывные: приглушенные сигналы горнов, приглушенные выкрики офицеров.
— Стоять! Построиться!
— В шеренгу, ребята!
— Приготовиться!
— Осторожно!
В гуще белесой пелены слышались треск и бряцанье. Клацали доспехи, приводимые в боевую готовность копья, лязгали о ножны мечи. Приказы разносились от солдата к солдату, от подразделения к подразделению. И к этому шуму примешивался жуткий, постепенно нарастающий вой идущих
Миг столкновения по звуку он не распознал. Лязг становился громче и громче, к ору и вою добавились пронзительные визги, басовитое рычание, крики боли, ярости — и все это смешалось в ужасающий гул еще более высокой частоты.
Штаб его высочества безмолвствовал. Каждый — в том числе и Вест — напряженно всматривался в туман, прислушивался: что же происходит у них под носом в долине? Хоть бы намек!
— Туда! — раздался неподалеку чей-то возглас.
К ставке принца сквозь сумрак брел смутный силуэт. Все взгляды обратились в его сторону. Наконец он подошел ближе. Лейтенант. Молодой, растерянный, задыхающийся, по уши в грязи.
— Где, черт подери, штаб?! — прокричал он, поскальзываясь на склоне.
— Штаб здесь.
Лейтенант демонстративно отдал Весту честь.
— Ваше высочество…
— Ладислав — это я, — резко бросил принц. — Говори, что ты хотел сообщить!
Солдат смущенно развернулся и вновь отсалютовал.
— Да, конечно, сэр, ваше высочество… Майор Бодзин просил сообщить, что наш батальон ведет ожесточенный бой, врагов много, и… — он никак не мог отдышаться, — нам нужно подкрепление.
Ладислав смотрел на молодого человека так, будто тот говорил на иностранном языке.
— Кто такой майор Бодзин? — спросил принц, переводя взгляд на Веста.
— Командир первого батальона рекрутов из Старикса, ваше высочество. Они на левом фланге.
— Ага… на левом фланге… кхм…
Ярко разодетые штабные офицеры замерли полукругом перед выдохшимся лейтенантом.
— Пусть майор там держится! — воскликнул наконец один.
— Да! — подхватил Ладислав. — Передайте майору — пусть держится! И… кхм… отбросит врага назад. Вот так! — Он снова начал входить в роль. — Пусть гонит их! Пусть бьется до последнего! Скажите майору Клодзину, что подмога уже в пути. Точно… в пути!
И принц с решительным видом отошел прочь.
Молодой лейтенант, развернувшись, уставился в гущу тумана и пробормотал:
— Где же мое подразделение?
Из тумана, задыхаясь, поскальзываясь в грязи, начали выскакивать новые люди. Рекруты, сразу понял Вест. Сбежали из задних рядов охваченных сумятицей подразделений, как только началась схватка с врагом. Можно подумать, кто-то надеялся, что они продержатся!
— Трусливые псы! — бранил Смунд отступающих. — А ну назад!
С тем же успехом он мог отдавать приказы туману. Бежали все: дезертиры, адъютанты, посыльные, требующие то помощи, то подкрепления, то спрашивающие направление… Вдобавок появились первые раненые. Одни хромали сами, другие опирались на сломанные копья, третьих вели, поддерживая, товарищи. К бледному парню, ковыляющему со стрелой в плече, бросился на подмогу Пайк. Следом на носилках вынесли еще одного несчастного с обрубленной по локоть рукой; он бредил, а сквозь тугую грязную тканевую повязку сочилась кровь.