Пригласила тетенька медведя в гости…
Шрифт:
Подъезжая к усадьбе, я мысленно сочиняла, что я буду говорить Егору по поводу своего плачевного вида. Ничего путного не придумалось, и я решила, что проще всего сказать правду, всю, какая есть. Понятное дело, лекции на тему нашей с Валькой «безбашенности» мне не избежать. Ну ничего, потерплю, не рассыплюсь. А если посмотреть на это с другой стороны, так даже приятно получается. Человек за меня волнуется, переживает. Я уже подъезжала к усадьбе, издалека, за кронами деревьев была видна крыша. И тут, вдруг сердце у меня ухнуло куда-то вниз, а потом, подпрыгнув кверху, забилось пойманной птахой, норовя выскочить из горла.
Ярка ткнулась мне сзади в плечо мордой, намекая на то, что ждет от меня заботы и внимания. И это заставило меня немного встрепенуться. И правда, чего это я так разволновалась-то? Ну, подумаешь, не приехал. Может позже приедет, а может и завтра. Мало ли… Он же экспонаты поехал собирать. Но тренинг на тему «все будет хорошо» на меня, почему-то, не действовал. Действуя на автомате, расседлала Ярку, позволив ей свободно бродить по двору, налила в корыто воды, и поплелась в дом, который манил меня светом своих окон. Кажется, там кипела работа по разбору экспонатов. Дядя Слава молодец, выполнил поручение, загрузив подругу по полной программе. Ну хоть за Вальку переживать не придется, все-таки тут, с дядей Славой, она под бдительным присмотром.
Подруга меня встретила в дверях. Откинув со лба непослушную прядь, на которой висел клок паутины, Валька окинула оценивающим взглядом мою физиономию, и удовлетворенно кивнула головой:
– Ну ты уже почти красавица. Отек спал, глаза открылись, а синяки… Синяки пройдут, я тут тебе бодягу нарыла, на ночь приложишь к своему разноцветию, и завтра будешь уже, как новенькая!
Я вяло кивнула, мол, да, буду. Видя мою грустную мордаху, Валентина слегка напряглась:
– Полька, ты чего? Устала? Голодная? Так я сейчас быстро… Дядя Слава такое рагу сварганил – пальчики оближешь!
Я вяло от нее отмахнулась.
– Да не голодная я, и не особо устала…
В глазах подруги мелькнула тревога. Оглянувшись по сторонам, словно была во вражеском тылу, шепотом спросила:
– Случилось чего?
Я пожала плечами, и так же шепотом ей ответила:
– Может, и случилось, только мне об этом пока ничего неизвестно.
Подруга несколько мгновений смотрела на меня, пытаясь постигнуть все услышанное, а потом, нахмурившись, гаркнула во все горло, так, что я от неожиданности подскочила на месте. Уж больно, стремительным был ее переход от конспирации к атаке.
– Ну и чего ты мне тогда голову морочишь?! Давай, умывайся, да за стол, а то рагу остынет! Что, дядя Слава зря старался?!
Я покорно поплелась в нашу комнату. В ванной глянула на себя в зеркало и только тяжело вздохнула. Опухоль, действительно спала, но на лице сейчас преобладали все цвета радуги. Ну и Бог с ним! Пройдет. Моя внешность сейчас была самой маленькой проблемой. Да, если честно, и проблемой-то это назвать было сложно. Так, мелкая неприятность, причем, быстро проходящая.
Ужин прошел в тягостном молчании. Нет, конечно, дядя Слава изо всех сил пытался балагурить, рассказывать нам какие-то истории, но в его глазах то и дело появлялась настороженность, когда он смотрел на нас с Валькой. В конце концов, он не выдержал:
– Девки, вы чего такие смурные-то? Али случилось чего?
Валентина выразительно посмотрела на меня, из чего я заключила, что отдуваться по всем позициям перед нашим хозяином придется мне. Тяжело вздохнув, я проговорила вяло:
– Да, вроде бы, ничего еще не случилось. – И, не удержавшись, жалостно добавила: – Егор должен был уже приехать…
Дядя Слава просветлел лицом, и хитро мне подмигнув, ответил:
– Вона чего! А я-то уж думал, вы опять, девки, куда-нибудь встряли… А Аркадьевич задерживается. Дело обычное. Дороги у нас тут, сами знаете, какие. Да и дела у него понятные. Может, какой еще эк-спо-нат добыл… – Он по слогам произнес трудное слово «экспонат», и остался весьма доволен, что у него получилось.
Я кивала головой, принимая разумность его доводов, но на душе вовсю веселились кошки, которые так и норовили выпустить все свои когти.
Когда мы остались с Валентиной вдвоем, она, нетерпеливо ерзая на краю кровати, спросила более определенно:
– Ну, что там…? Рассказывай…
На мгновение задумавшись, чтобы самой понять «как там», проговорила:
– ТАМ, вроде бы, все нормально. Никто лаз не нашел. Но какой-то народ по речке плавал. Я, правда, не увидела, что за народ, но готова слопать собственный сапог, что это были чужаки.
Валентина с непониманием смотрела на меня. Хлопнув пару раз ресницами, спросила:
– Чужаки плавали, и что…?
Я, почему-то, разозлилась.
– Что, что? Ничто! Говорю, трутся они чего-то вокруг того места! Мне интуиция подсказывает, что неспроста они там объявились!
Валентина почесала нос, и миролюбиво произнесла:
– Нет, ты не подумай… Я твоей интуиции верю, как в детстве своей бабушке верила… Но, Полиночка, может ты того…
Я нахмурилась.
– Чего того?
Валентина замурлыкала ласковой кошкой:
– Ну, знаешь, как бывает… Нам ведь тогда досталось. Так может ты сейчас, как это… Во! – Вспомнила она нужную фразу и так обрадовалась, что мне тоже стало за нее радостно. – Обжегшись на молоке, сейчас на воду дуешь! Может, они и впрямь, обычные блатные, которым захотелось отдохнуть в заповеднике? Ну, типа, всем нельзя, а нам можно… Комплекс неполноценности это у них. Это я тебе, как медик, причем, со стажем, говорю…
Раздражение мое при виде ее умильной мордахи разом куда-то улетучилось. Я, вздохнув тяжело, сгребла ее в охапку.
– Ох, ты, медик мой, да еще со стажем… А кто тогда меня по башке в подземелье отоварил? – Подружка скисла, а я назидательно продолжила: – Вот и я о чем. С замка слепки сняли, и, наверняка, дубликаты ключей подделали, иначе в подземный ход не попасть. Нашим это не по зубам. Да и потом, как потайной вход открывается из склепа, знали только мы с тобой, да еще бандюки, о которых даже вспоминать не хочется, хоть один из них и является моим будущим свекром. – На секунду задумавшись, нерешительно добавила: – Ну, по крайней мере, я на это надеюсь. А как эти догадались? Конечно, могли точно, как мы, путем тыка, так сказать. Не одни же мы с тобой такие умные. Только, на подобный метод время нужно вагон, слету этого не обнаружишь, если только… – Тут я замолчала. Пришедшая мне в голову мысль меня, честно говоря, ошарашила.