Приговоренный к смерти
Шрифт:
И в то же мгновение прямо у себя за спиной почувствовал мощную магию. Природный щит лопнул, как яблочная кожура под ножом. Острая боль пронзила ему плечо, и Рик увидел изумление в устремленных куда-то вдаль глазах Эйона, отвлекшегося от схватки.
Это была сияющая золотая стрела. Та самая, что рождается от совместной магии эльфов.
Стиснув зубы, Рик метнулся в тень и возник на прежнем месте, в десяти шагах. А со всех сторон на поляну стягивались появившиеся из ниоткуда эльфы в шипастых черных доспехах. В руках у них по обыкновению сияли луки, но кроме них у каждого на поясе имелся короткий эльфийский меч.
Магическая стрела уже исчезла, оставив сквозную кровоточащую рану.
— Харрата шадр…
Черно-фиолетовое марево взметнулось над его головой, ярость заполнила все существо.
В Рика устремилось целое облако стрел. Они вспыхивали магией молнии, соединяясь в единую искрящуюся сеть.
Но Рик сейчас видел не их. Перед его глазами до сих пор стоял образ золотой стрелы, только что пронзившей ему плечо.
Эльфийская гряда решила расправиться с ним, как с каким-то разбойником или наемником. Она атаковала его в спину. Священным орудием единения — и Эйоном, верность которого предали, чтобы его самого превратить в орудие предательства.
Это как если бы мать заставила сына убить побратима, угрожая расправой над детьми.
Рик взревел, в безотчетном порыве ударяя во все стороны своей яростью. Мгновенно набрякшие вены на лице и шее стали красными. Мощная энергия, все еще смешанная с неудержимой магией пустыни, вырвалась из центра его груди и черно-фиолетовой волной выплеснулась во все стороны. Как демонам удавалось заклинание кругового огня, так сейчас Рику удалось заклинание круговой пустоты.
Волна пустоты была бесшумной. Она одновременно была жидкой, как если бы Рик плеснул ее себе под ноги, и обладала свойствами воронки. Но поглощала она не только магию: стрелы, не долетев всего пару шагов, упали вниз, теряя свечение наложенного на них заклинания. Эльфов расшвыряло в стороны. Конь Рика, привязанный к дереву, с перепуганным ржанием так дернулся, что простенький дешевый повод не выдержал и лопнул, и животное, перекатившись с боку на бок, вскочило на ноги и с треском унеслось в лес.
А в воздухе прямо перед Риком вспыхнула новая, еще никогда не существовавшая руна. Внутри себя он услышал заклинание, и эхом повторил его. И по разлившейся до самых колен пустоте прошла еще волна, и еще, а вокруг Рика сиял уже целый рой точно таких же рун, имя которых он теперь знал.
«Опустошение».
Выхватив фламберг, он бросился к ближайшему телу в черных шипастых доспехах. Эльф вскинул руку, пытаясь начертать какое-то заклинание — но напрасно. Рик видел, что его аспект пуст, словно вся магическая энергия была выпита прошедшей волной. Фламберг вошел воину в грудь, с хрустом ломая доспех. Упираясь в еще живое тело ногой, Рик вырвал обратно волнистый клинок, раздирая зазубринами плоть, и бросился к следующему врагу, который уже поднялся на ноги. Тот тоже был пуст.
С яростью берсерка Рик рассек красным мечом нагрудник, и из прорези заструился жемчужный свет. Вторым ударом он прикончил противника и метнулся к следующим — эльфы понемногу приходили в себя.
«Рик, ты почти настолько же пуст, как и они! — испуганно проговорила Рут. — Ты потратил почти всю свою энергию!»
Рик не откликнулся. Добив лежавшего без сознания воина, он схлестнулся со следующим. И через мгновение отрубленная рука с коротким эльфийским мечом шлепнулась в черноту пустоты, которая постепенно иссякала и теперь едва доходила до щиколоток. Раненый эльф с криком упал, и Рик с ревом снес ему голову, тут же отпрыгнул от броска одного из противников сбоку, и после недолгой схватки пропорол тому фламбергом грудь.
И встревоженно взглянул в ту сторону, где в последний раз видел Эйона.
В момент атаки опустошением он стоял ближе всех к Рику. А сейчас ни его магии, ни даже опустевшего аспекта он чувствовал.
От затянувшегося сражения стало жарко. Ожоги на ногах ныли все сильней, плечо будто вновь разрывало десятком корней. Рука начинала неметь, но пока еще слушалась. Пустота под ногами медленно таяла, и вскоре на голой земле лежало десять мертвецов.
Вытащив окровавленный клинок красного меча из живота последнего противника, Рик осмотрелся.
Вся середина поляны казалась выжженной. Ни снега, ни ветвей, ни прошлогодней травы. Только голая черная земля.
«Вальд, где он?..»
«Его Путеводной Звезды я не чувствую, Рик», — многозначительно проговорил Вальд и умолк.
Потому что говорить что-то еще было уже излишним. Аспект Путеводной Звезды у Эльфа не виден только в одном случае — если он мертв.
Рик закрыл глаза.
Улыбка, как у младшего брата. Только глаза не голубые, а желтые.
«Научи меня владеть мечом, как ты!..» — сказал ему Эйон много сотен лет назад.
«Я теперь понял, для чего люди обнимают друг друга при встрече — чтобы убедиться в реальности дорого образа, который видят перед собой.» — сказал он Рику совсем недавно.
Вернув фламберг пустоте, он убрал красный меч в ножны. Тронул раненое плечо — больно, но ничего непоправимого. Маритима все затянет. Потом посмотрел на свои ладони. Тонкие перчатки стали мокрыми от впитавшейся в них крови. Рик сорвал их с рук, швырнул на землю и вышел к тому месту, где стоял Эйон. И, осмотревшись, направился к сухому малиннику позади, но там никого не было. Тогда Рик прошел к густому кустарнику чуть в стороне — и здесь он нашел то, что искал.
Тело Эйона.
Эльф лежал на спине, белые волосы перепачкались в грязи, от ноздрей к посиневшим губам тянулись две кровавые дорожки. Коснувшись пальцами его шеи, Рик еще раз убедился в том, что уже и так знал.
Он сел рядом с ним на землю. В изнеможении растер ладонью лицо.
Смотреть на Эйона он не мог. Как не мог встать и уйти.
Рик вдруг понял, почему Тано так долго сидел, не шевелясь, у тела Вигге.
Издалека донесся топот копыт. Над головой захрустели ветви старой ели — это горгулья Бруно, спеша услужить своему хозяину, первая отыскала пропажу.
Надо бы подняться и выйти навстречу — но Рик не мог. От потери крови голова начала кружиться, а тело стало ватным и непослушным.
А может, были и другие причины.
Топот приближался, и вскоре Рик услышал голос Клыкастого.
— Эй, командир! Ты где? Ты там живой?..
— Да здесь я, — каким-то чужим голосом ответил Рик, заставляя себя встать. Горгулья с довольным урчанием скатилась по стволу к его ногам.
— Ну ты даешь, вот теперь шиш мы тебя теперь одного куда-нибудь отпустим! Горе ты ходячее! — ругался Бруно, пробираясь через кусты. — Хорошо хоть…