Приказчик без головы
Шрифт:
– Водки не хотите? – перебил его Диди. – Налил вот, да передумал.
– Не откажусь!..
Однако ночью Дмитрия Даниловича посетили сомнения. А вдруг он действительно пал жертвой собственных умопостроений? Жизнь-то всегда проще, обыденней, вульгарней. Гонимая нуждой Маруся Муравкина поступила в услужение, да хоть к тем же Чечковым, и очутилась в доме Михалевой. Возможно такое? Без спору! Вероятно? Весьма!
Наскоро позавтракав, Диди побежал на Моховую.
Сашенька тоже хотела
– Мам, мам! – Володя, оказывается, не ушел. – Разве может убийца стать святым?
– Так! – разозлилась княгиня. – Кто тебе про княгиню Ольгу рассказал? Женька?
– Сам прочел! – похвастался младший. – У Карамзина!
Да что ж такое! Сашенька дернула сонетку.
Следом за гувернанткой в Сашенькин кабинет ввалился Прыжов:
– Доброе утро твоему сиятельству! – пошутил он, целуя ручку.
– Доброе! Володя, почему ты с Лешичем не здороваешься?
– Уже здоровались, – ответил карапуз.
– Когда? – удивилась Сашенька.
– Так я давно пришел, – Прыжов устроился в кутаном [48] кресле. – Десяти еще не было.
Княгиня удивилась еще больше:
– Почему не зашел?
– А я не к тебе, я к Наталье Ивановне.
Сашенька бросила в ярости перо:
– Наталье Ивановне водить гостей в дом запрещено!
Гувернантка залепетала в оправдание:
– Я подумала… решила… это ваш друг…
– Вот именно! Это мой друг.
– Простите!
48
Обитое (включая деревянные части) стеганой тканью.
– В последний раз. Вам следует заниматься Володей.
– Я занимаюсь…
– Я вижу чем! А бедный мальчик тем временем толчется у меня…
– Простите!
– Я спросить зашел! – возмутился Володя.
– И знаете, голубки, о чем он спросил? – все больше распалялась Сашенька. – Пятилетнему мальчику интересно, с чего вдруг княгиню Ольгу причислили к лику святых!
– Отличный вопрос, – погладил мальчика по голове Прыжов. – Молодец!
– Наталья Ивановна! Зачем вы дали ребенку Карамзина?
– Наташа не виновата, это я Володе посоветовал, – ответил за онемевшую гувернантку Прыжов.
Сашенька отметила про себя, что Лешич свою пассию уже по имени называет. Ладно, с этим после. Спросила с неприкрытым раздражением:
– Коньяку перепил?
– Володя интересовался, кто был первым царем, вот я и посоветовал почитать Карамзина.
– Володе пять лет. Он маленький! Он много просто не может понять.
– Ты про Ольгу? Тут я, признаться, тоже много не понимаю. Одних послов она закопала, других в бане уморила заживо, потом целый город спалила. Та еще равноапостольная святая!
Всплыли
– С меня довольно! – сорвалась Сашенька. – Карамзина под замок…
– Мама…
– Наталья Ивановна! Почему дети не на прогулке? Двенадцать дня!
– Старшие одеты, Володю ждали.
– Шагом марш!
Прыжов поднялся:
– А ты куда? – остановила его княгиня.
– С ними прогуляюсь.
– Останься! Надо поговорить.
– Давай вечером, – предложил Лешич.
– Сейчас!
Прыжов усмехнулся, но спорить не стал. Сел. Они остались одни.
– Зачем ты морочишь Наташе голову?
– Я не морочу, – сказал Лешич и со значением добавил: – Я ухаживаю!
– Но ты же не любишь ее.
– А что, разве для брака любовь обязательна?
Сашенька опешила. Хотелось что-то ответить, но не находила слов. Лешич с напускным безразличием пояснил:
– Надоела, знаешь, неустроенность. Еда из кухмистерских надоела. Проститутки вот уже где! Представляешь, у каждой второй сифилис…
– Замолчи! Ты не в кабаке! – раздраженно оборвала его Сашенька.
– Ой! Простите, ваше сиятельство.
– Лешич! Давай серьезно. Я – твой друг, я желаю тебе добра. И, конечно же, хочу, чтобы ты обрел наконец счастье.
– Неужели? Позволь тогда напомнить, что осчастливить меня может лишь один человек. Ты!
– Это невозможно!
– Я знаю. Поэтому и решил как-то устроить свою жизнь.
– Лешич! Жена не котенок, ее нельзя выкинуть на улицу, когда надоест! Нельзя жениться назло мне.
– Назло тебе? А вдруг мы с Натальей Ивановной просто нашли друг друга? А? Я вполне себе обеспечен, Наташа мила, романтична, свежа…
– Слишком свежа. Ты ей в отцы годишься!
– Ну и что? Когда разница в возрасте была препятствием к браку? Как врач, я нахожу ее весьма физиологичной. Женщина стареет быстрее, после пятидесяти утрачивает самую важную свою функцию – деторождение. А с нею вместе и привлекательность. Морщины, дряблая кожа, усы… А мужчина и в шестьдесят, и даже в семьдесят остается мужчиной. Мы будем отличной парой.
– Рогов не боишься?
– Посетительница к вам!
Прыжов и княгиня вздрогнули от неожиданности. Клавдия Степановна, подчеркивая тем пренебрежительное свое отношение, никогда к Сашеньке не стучалась, просто открывала дверь и входила.
– Кто? – спросила княгиня.
Клаша, не отвечая, медленно доковыляла до стола, протянула Сашеньке поднос с визиткой. «Живолупова Поликсена Георгиевна», – прочла княгиня с изумлением. Что ей надо?
– Проси!
Комната сразу наполнилась тяжелым ароматом духов, который домовладелица разгоняла от себя огромным веером:
– Княгиня! Как рада вас видеть! Ехала вот мимо, решила навестить. Ах, князь! Такая честь для меня…
– Я… – Лешич хотел объяснить ошибку, но Сашенька перебила: