Приключения Арсена Люпена
Шрифт:
Оставался мой вор. Он зашевелился. Что мне было делать? Я не мог ни спасти его, ни осудить.
Я обезоружил его и выстрелил в воздух из револьвера.
«Сейчас прибегут те двое, – подумал я, – вот пусть они и выкручиваются. Все будет так, как написано у него на роду».
И я быстро зашагал в обход по тропинке, которую заметил во время погони. Она привела меня прямо к автомобилю.
В четыре часа я отослал телеграмму в Руан друзьям, сообщив им, что непредвиденные обстоятельства помешали мне навестить их. Между нами говоря, я сильно подозреваю, что, учитывая все то, что им теперь известно, мне придется отложить этот визит на неопределенный срок. Как же они будут разочарованы!
В шесть вечера я уже возвращался в Париж через Л’Иль-Адам, Энгьен и Порт-Бино.
В
Назавтра – не стоит недооценивать достоинств хорошей рекламы – газета «Эко де Франс» опубликовала сенсационную заметку:
Вчера в окрестностях Бюши в результате ряда попыток Арсен Люпен произвел задержание Пьера Онфрея. Незадолго до этого в поезде, следовавшем по маршруту Париж – Гавр, убийца с улицы Лафонтена ограбил мадам Рено, супругу заместителя начальника пенитенциарной администрации. Арсен Люпен вернул мадам Рено ее ридикюль с драгоценностями и щедро отблагодарил двух агентов Сюрте, помогавших ему в ходе этого драматического ареста.
Ожерелье королевы
Два или три раза в году по случаю больших торжеств, таких как бал в австрийском посольстве или прием у леди Билингстон, графиня де Дрё-Субиз украшала свои роскошные плечи ожерельем королевы.
Это было то самое знаменитое и легендарное колье, которое придворные ювелиры Бомер и Бассанж изготовили для Дюбарри [25] . Говорят, что кардинал де Роган-Субиз [26] подарил его королеве Франции Марии Антуанетте, а авантюристка Жанна де Валуа, графиня де Ламотт, вместе с мужем и их сообщником Рето де Вийетом как-то февральским вечером 1785 года разобрала его на части.
25
Дюбарри Жанна (1743–1793) – графиня, фаворитка французского короля Людовика XV.
26
Очевидно, речь идет о Рогане Луи Рене, принце де Роган-Субиз (1734–1803) – князе-кардинале, епископе Страсбурга.
По правде говоря, подлинной в ожерелье была лишь оправа. Рето де Вийет сохранил ее, а супруги де Ламотт промотали варварски вырванные оттуда изумительные камни, с таким тщанием отобранные Бомером. Позднее в Италии Рето де Вийет продал оправу Гастону де Дрё-Субизу, племяннику и наследнику кардинала, спасшему его от разорения во время скандального банкротства семейства Роган-Гемене [27] , а тот в память о дяде выкупил несколько бриллиантов, остававшихся в собственности английского ювелира Джефриса, добавил к ним другие, гораздо менее ценные, но схожие по величине, и таким образом сумел восстановить изумительное ожерелье королевы в том виде, в каком оно вышло из рук Бомера и Бассанжа.
27
Бароны Роган-Гемене носили фамильное имя Людовик (Луи) с прибавлением порядкового номера. Банкротство их рода произошло в 1782 г. по вине князя Анри-Луи-Мари де Рогана и его супруги, их долги достигли 33 млн ливров.
В течение почти целого столетия поколения Дрё-Субиз оставались гордыми обладателями этого исторического сокровища. И хотя различные обстоятельства мало-помалу истощали их состояние, они были готовы скорее вести более скромный образ жизни, чем расстаться с драгоценной королевской реликвией. В частности, нынешний граф дорожил ею так, как дорожат родовым гнездом. Из предосторожности он снял сейф в Лионском кредите и хранил там ожерелье. Он сам шел за ним в тот день, когда жена собиралась надеть его на выход, а на следующее утро собственноручно клал его обратно в сейф.
В тот вечер графиня блистала на приеме в Кастильском
Камни струились вокруг грациозной шеи. Бриллианты искрились тысячами граней и переливались в лучах света. Казалось, никто, кроме графини, не мог с такой легкостью и благородством носить на себе столь весомое украшение.
Это был двойной триумф. Граф де Дрё сполна им насладился и был весьма доволен собой, когда они вернулись домой, в свой старинный особняк в предместье Сен-Жермен, и вошли в спальню. Он гордился женой не меньше, чем драгоценным ожерельем, приносившим славу уже четырем поколениям его предков. Его супруга испытывала искренний восторг, что полностью соответствовало ее надменному нраву.
28
В 1864 г. богатый русский дворянин Александр Базилевски построил дворец на авеню Руа де Ром (позднее – авеню Клебер) и продал его в 1868 г. герцогу де Сю. Тот назвал его Кастильским дворцом (Palacio Castilla), поскольку он предназначался для Изабеллы II Испанской, королевы в изгнании.
29
Видимо, имеется в виду король Дании Кристиан IX (1818–1906), правивший страной с 1863 г. вплоть до своей смерти.
С некоторым сожалением она сняла колье и протянула его мужу. Тот с восхищением оглядел его, словно видел впервые. Потом положил в красный кожаный футляр, украшенный гербом кардинала, и вошел в кладовую, вернее, небольшой альков, полностью изолированный от спальни: вход в него находился в изножье кровати. Как обычно, он спрятал футляр на высокой полке среди шляпных коробок и стопок белья. Закрыл дверь и разделся.
Утром он встал в девять часов, намереваясь отправиться до завтрака в банк. Оделся, выпил чашку кофе и спустился в конюшню. Отдал приказания. Его беспокоила одна из лошадей. Он велел, чтобы ее провели перед ним во дворе шагом и рысцой. Потом вернулся к жене.
Она еще не выходила из комнаты, горничная причесывала ее. Она спросила мужа:
– Вы куда-то идете?
– Да… по этому делу…
– Ах да, конечно. Так разумнее.
Он зашел в кладовую. Но через несколько секунд спросил, впрочем, без малейшего удивления в голосе:
– Дорогая, вы взяли его?
Она ответила:
– Что? Да нет же. Я ничего не брала.
– Вы его переложили куда-то?
– Вовсе нет… Я вообще туда не заходила.
Он появился на пороге с изменившимся лицом и еле слышно прошептал:
– Вы не брали?.. Это не вы?.. Значит…
Она подбежала, и они стали лихорадочно рыться на полке, сбрасывая на пол шляпные коробки и разваливая стопки белья. Граф твердил:
– Бесполезно… Все это абсолютно бесполезно… Я его положил сюда, вот на эту полку.
– А вдруг вы ошибаетесь?
– Нет, абсолютно точно – на эту, а не на другую.
Они зажгли свечку, поскольку в кладовой было темно, и сняли с полки все, что на ней лежало. И когда полка опустела, были вынуждены признать в полном отчаянии, что знаменитое ожерелье королевы на золотой цепи исчезло.
Графиня, решительная от природы, не теряя времени на пустые стенания, поставила в известность комиссара Вальроба, в чьей мудрой проницательности и прозорливости они уже имели возможность убедиться. Его подробно проинформировали о случившемся, и он сразу же спросил:
– А вы уверены, господин граф, что никто не мог проникнуть ночью в вашу спальню?
– Абсолютно уверен. Я очень чутко сплю. Более того, дверь этой комнаты заперта на задвижку. Утром, когда жена вызвала горничную, я собственноручно ее отодвинул.