Приключения мальчика с собакой
Шрифт:
Сквозь щели сарая скользнул солнечный луч и снова исчез.
— Опять туча набежала!..
— Нет, это облако.
Снаружи загремел засов, дверь открылась, и на пороге появились Кимбр и Орозий. У одного была в руках корзина с лепешками, у другого — мех с водой, в которой были перемыты виноградные выжимки. Рабы с жадностью набросились на еду.
После обеда приказали собираться. Вздыхая и бранясь, рабы натянули влажные одежды и, шлепая по лужам, отправились в путь. Все были утомлены и угрюмо молчали. Только хлопали бичи да позади колонны распевал во все горло подвыпивший Аполлодор.
К Риму подошли на рассвете и остановились на окраине города в харчевне.
— Рад тебя видеть! — приветствовал Аполлодора хозяин харчевни. — Жаль, что ты не прибыл раньше. Вчера вечером Эльвий Медуллий справлялся, нет ли у меня кого из работорговцев. Он хочет отделаться от трех строптивых рабов.
— Так сообщи ему, что я здесь и к его услугам. А сейчас приготовь горячей воды и лохань… Эй, сицилиец! — позвал Аполлодор Клеона. — Иди за хозяином, он покажет тебе, где можно вымыть пса. При одном взгляде на эту собаку начинает чесаться тело: кажется, она собрала на своей шкуре всю грязь и всех блох Сицилии и Кампании. Такой товар никуда не годится… Эй, Орозий!.. Сними с мальчика цепь. Ты же слышишь, что я ему приказываю.
— Вот и радость у нас, — приговаривал Клеон, поливая водой Льва: — горячая ванна и свободные руки. Ничего, Лев, не унывай, мы еще уйдем из неволи! Только не вешай нос.
Лев смирно стоял в корыте и, наклонив голову набок, слушал Клеона. Струи теплой воды и ласковое прикосновение рук приятно щекотали кожу, и пес блаженствовал. Время от времени он встряхивался, обдавая мальчика брызгами и весело скаля зубы.
Вымыв Льва, Клеон по приказу Орозия уложил его на сене в сарае. Надсмотрщик с порога бросил мальчику ремень:
— Привяжи своего дружка, чтобы он за тобой не увязался: сейчас пойдем в баню.
— В баню?!
— Ну конечно. Чего рот разинул? Все вы так грязны, что на вас никто и взглянуть не захочет, не то что купить. Ну, живо привязывай его, и пойдем!
— Его не надо привязывать. Мне достаточно только сказать ему.
— В таком случае, скажи этому оборотню, чтобы он не выл, не лаял и не грыз дверь, когда ты уйдешь.
Клеон присел на корточки перед собакой:
— Теперь пойду купаться я. А ты останешься здесь… Понимаешь?… Без меня! Слышишь? Ты должен лежать тихо, как полевая мышка. Понимаешь?… Я ухожу, а ты остаешься.
Клеон поднялся. Лев сделал движение за ним.
— Что я сказал?! — топнул ногой мальчик. Лев покорно улегся, жалобно глядя ему вслед.
Баня, в которую надсмотрщики Аполлодора повели рабов, была тесной и довольно грязной, но Клеону она показалась великолепной. Особенно поразило его обилие горячей воды и большие ванны в полу, где могли мыться несколько человек сразу.
После купания Кимбр и Орозий укладывали рабов на длинных скамьях и растирали — одних маслом теребента, других — пемзой, чтобы хоть на время сделать дряблую или шершавую кожу упругой и гладкой. Волосы самых молодых Орозий завил раскаленными щипцами.
По законам Римской республики, обманутый торговцем покупатель мог взыскать с него убытки, а в некоторых случаях даже потребовать, чтобы торговец вернул ему деньги и забрал свой товар. И все же барышники, продававшие рабов, пускались на всякие хитрости: больным подкрашивали щеки и давали лекарства, от которых у них начинали блестеть глаза и мускулы приобретали временную силу; старым расправляли морщины массажем и разными впрыскиваниями под кожу; на одних напяливали украшения, чтобы скрыть врожденное уродство, других раздевали донага, чтобы показать их красоту и силу. Клеон изумлялся, глядя, как под руками Орозия и Кимбра менялась наружность грязных, заморенных людей, с которыми вместе пришел он в баню. Но вот Орозий подошел со щипцами к нему, и Клеон вскочил и попятился:
— Не трогай меня!
— Как это «не трогай»?… Ну-ка, подержи его, Кимбр. Кимбр своими огромными лапами прижал локти мальчика к туловищу и стиснул его ноги коленями. Клеон отчаянно мотал головой, стараясь уклониться от щипцов. Рабы смеялись над его страхом. Орозий ударил его по одной щеке, потом — по другой:
— Стой смирно, а то я тебя не так еще нарумяню! Клеон закусил губу. На глазах его выступили слезы.
— Вам же хуже будет, если Лев меня не узнает и перестанет слушаться.
Глава 2. У храма Кастора [46]
Надсмотрщики подняли рабов задолго до рассвета: Аполлодор спешил на форум, [47] где за храмом Кастора работорговцы выставляли по утрам свой «товар» для продажи.
Торг должен был начаться с первыми лучами солнца. Но, видно, те, кто прибыл в Рим раньше, явились на форум еще с полуночи: когда подошли Аполлодор и его рабы, площадь уже была освещена факелами. Работорговцы, переругиваясь между собой, стремились пробиться под какой-нибудь портик или к стене храма, тень которых могла бы защитить днем от палящих лучей солнца. Надсмотрщики кричали на рабов и хлестали их бичами. Рабы, стараясь увернуться от ударов, метались.
46
Кастор — один из Диоскуров, мифических близнецов, сыновей Зевса.
47
Форум — у древних римлян городская площадь, где происходили народные собрания, торговля, суд и по вечерам прогулки горожан.
Никогда еще Клеону не приходилось попадать в такую сутолоку. Все слилось для него в общий гул, и он крепко держал ошейник Льва, никого и ничего вокруг себя не различая.
На римский форум свозили рабов со всех концов света. Здесь можно было купить быстроногих нумидийцев и славившихся силой каппадокийцев; диких германцев и ученых греков — библиотекарей, писцов, риторов, счетоводов, актеров, музыкантов; здесь были темноглазые финикийские танцовщицы и искусные в рукоделиях гречанки; лиловатые, словно спелые сливы, эфиопки и женщины севера — белые, как снега их родины. Здесь продавали матерей с детьми и детей, похищенных у родителей. На строптивых и тех, кто часто убегал от хозяев, были ошейники. У иных на лицах было выжжено клеймо, и покупатель без объяснений уже знал, чего можно от них ждать, у других колпаки на голове указывали, что они много раз перепродаются и работорговцы за них не ручаются. На военнопленных, словно в насмешку, были надеты венки. Этих продавало государство, и содержатели гладиаторских школ покупали их целыми когортами, чтобы обучить самым разнообразным приемам боя: отныне им предстояло сражаться и умирать на аренах цирков. И у всех этих выставленных на продажу людей ноги, как и у Клеона, были выбелены мелом или краской. И очень многие здесь, как и Клеон, стали добычей пиратов. Барышники скупали их на рынках Танаиса, Эфеса и особенно Сиды Памфлийской и острова Делос, где морские разбойники продавали своих пленников, не скрывая, что они свободнорожденные.
Отчаянно ругаясь и раздавая пинки, Аполлодор пробивался сквозь толпу. Лев волновался и рычал. В колеблющемся свете факелов он казался громадным. От него шарахались. Это помогло Аполлодору довольно быстро достичь стены храма и разместить у ее подножия своих невольников. Отдуваясь, он уселся на камень, с которого, когда начинался торг, глашатай объявлял цену рабов.
За Палатинским холмом [48] засияла розовая полоса, будто кто-то приподнял полу шатра и в него проникли извне отблески пожара. Лев нежно сжал зубами руку Клеона и потянул ее. Мальчик печально покачал головой:
48
Палатин — один из семи холмов, на которых построен Рим; Палатин считался аристократической частью города.