Приключения мальчика с собакой
Шрифт:
— Нам нельзя отсюда уйти… Ляг, Лев!
Пес повертелся, выбирая место, и, шумно вздохнув, улегся у ног. мальчика.
— Смотрите, Аполлодор, кажется, собирается продать это чудище! — вскричал один из работорговцев.
— Да еще выставил у самого храма! — возмущенно отозвался другой.
— Прекратите болтовню! — огрызнулся Аполлодор! — Нечего совать нос в дела честного торговца!
— Честного? — иронически переспросил сосед. — А кто недавно побывал у Манлиевой колонны?
У Манлиевой колонны на форуме судили воров и мошенников. Аполлодор взбесился и набросился на соседа с кулаками:
— Порождение ехидны!.. Гнусный
— Тшш!.. Эдил! [49] — остановил их третий работорговец, указывая на приближающегося к ним человека в белой тоге, которому все уступали дорогу.
В один миг Аполлодор успокоился и скромно уселся на ступеньку храма.
— Вот погоди, оштрафует тебя эдил за то, что ты на форум притащил продавать собаку! — пригрозил сосед.
Аполлодор презрительно выпятил губу:
— Думай лучше о своих делах. Мне эдил не страшен: я не выдаю больных рабов за здоровых, а слабоумных дураков — за ученых библиотекарей.
49
Эдил — выборное должностное лицо, обязанностью которого было следить за благоустройством и чистотой города, за соблюдением правил торговли и т. д.
Клеон видел, что Аполлодор только хвастает, будто не боится: лицо его выражало неуверенность и напряженное ожидание. Притихли и другие работорговцы. Те, возле которых останавливался эдил, заискивающе кланялись и услужливо подводили к нему рабов, на которых он указывал. Слуга сопровождавший эдила, осматривал их, заставляя прыгать, бегать, заглядывал, как лошадям, в зубы и щупал мышцы. Некоторых по приказанию эдила раздевали донага. Вот он остановился перед группой гетулов и сардов, [50] одетых в козьи шкуры.
50
Гетулы — народность северо-западной Африки. Сарды — жители Сардинии, острова в Тирренском море.
— Сними с них это! — приказал он хозяину.
Брезгливо осмотрев их кожу, слуга с отвращением вытер о плащ руки:
— Болезни на теле не видно, но… может быть, она скрыта под грязью?
— Сколько ты за них просишь? — холодно спросил барышника эдил.
— По восемьдесят сестерциев за штуку.
— Половины за глаза довольно, — бросил эдил, отходя. Работорговец кинулся за ним:
— Помилуй, достоуважаемый!.. Мне самому они стоили по тридцать. Да еще я внес пошлину! Да заплатил за право торговли! Что же мне останется, если снизить цену?
— Жадные всегда теряют! — отрезал эдил. — В другой раз не жалей расходов на баню. — Отмахнувшись от назойливого работорговца, он остановился перед Аполлодором: — Что это ты сегодня так мало выставил?
— Разбежались, почтеннейший… — Аполлодор жалобно развел руками, стараясь прикрыть Льва от взоров эдила. — Боги бессмертные!.. Что мне пришлось перенести!.. О-о!.. Что пришлось мне видеть собственными глазами!.. Презренные гладиаторы напали на лагерь…
— Не место здесь вести об этом речь! — прервал эдил нахмурившись.
— Я только хотел сказать, почему возникла суматоха и как разбежались мои рабы…
— Этих кто продает? — перебил эдил, указывая на рыжую девушку в ошейнике и трех мужчин, у каждого
— Эльвий Медуллий. Они ему надоели: женщина строптива, а мужчины уже несколько раз убегали от своего господина. Вот он и прислал их вчера вечером в харчевню, где я остановился…
— Погоди-ка! — Эдил отстранил Аполлодора. — А это что такое?
Клеон побледнел. Если эдил прикажет разлучить его с собакой, он крикнет Льву: «Возьми!» — и, может быть, их обоих за это убьют.
Аполлодор сделал наивное лицо и ткнул пальцем в титульную дощечку на груди Клеона:
— А вот тут написано: «Сицилиец Клеон, четырнадцати лет, пастух, здоров, продается вместе с собакой».
— Гм… — сказал эдил. — Ты знаешь, что закон…
— Куда же годится пастух без собаки?… — Аполлодор показал эдилу глазами, что их слушают посторонние, и вполголоса добавил: — Прости, почтеннейший, я забыл спросить, доволен ли ты рабыней, которую я дал тебе в канун январских календ? [51]
51
Календы соответствуют первому числу месяца в нашем календаре. Канун январских календ — 31 декабря.
— Доволен, — отрывисто ответил эдил, искоса поглядывая на Льва. — Если собака продается не отдельно, то пусть останется. — Он повысил голос, чтобы соседи Аполлодора могли его слышать: — Значит, эта собака продается не как животное само по себе, а в дополнение к пастуху?… Ну, пусть остается… Она служит как бы указанием, чем занимается ее хозяин. Так же как палочка для письма и дощечка, покрытая воском, указывают, что вон тот старик — писец. Все же постарайся продать их поскорее, — шепнул он Аполлодору.
Эдил пошел дальше. Клеон и Аполлодор облегченно вздохнули. «Нас не разлучат!» — радовался Клеон. А работорговец самодовольно усмехался: «Умный человек всегда может избежать штрафа».
Едва отошел эдил, возле Аполлодора остановились четыре носильщика с нарядной лектикой. По узким улицам столицы езда на лошадях была запрещена, и богатые люди, не желая утомлять себя ходьбой, приказывали рабам таскать их по городу в крытых носилках, называвшихся в Риме лектиками.
Из-за шелковой занавески высунулась женская рука с такими блестящими ногтями, что в первую минуту Клеон принял их за перламутровые наконечники. Рука нетерпеливо раздвинула занавески, и из лектики выглянула молодая женщина. Клеон уставился на нее с откровенным изумлением: ни у одной женщины не видел он таких черных, взлетающих к вискам бровей, таких огромных и блестящих глаз, таких красных губ, таких золотистых волос и такого множества сверкающих камней в прическе, в ушах и на шее. Мальчик был восхищен.
Не слушая витиеватых приветствий Аполлодора, молодая женщина пристально смотрела на рыжеволосую девушку и трех заклейменных рабов, потом скользнула рассеянным взглядом по лицам остальных невольников и, заметив восхищенный взгляд мальчика, ласково ему улыбнулась. Клеон ответил улыбкой и умоляюще посмотрел ей в глаза. «Купи меня… Купи!» — мысленно умолял он. Женщина, казалось, поняла немую просьбу и, наклонившись к Аполлодору, спросила:
— Что ты хочешь за этого пастуха?
«Вот счастливый случай, о котором говорил Галл! — Клеон тревожно взглянул на Аполлодора: — Только бы не запросил слишком много!»