Приключения Петра Макарыча, корреспондента Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "свобода"
Шрифт:
Для пущей убедительности народный мститель добавил, что три дня назад, будучи, как всегда, под мухой, самолично кастрировал пса. Вообще-то он не хотел этого делать, но "эта тварь" уж больно активно (и небезуспешно) домогалась до жены.
Дама, прижимавшая к левому соску рулон туалетной бумаги, из отверстия которой кокетливо выглядывала головка "Гжелки", выразила, напротив, полную солидарность с молодостью.
Развелось этого старичья до черта, житья от них нет! Правильную задачу поставил перед Новой Великой Россией на ближайшее десятилетие мудрый Верховный Энергетик: решительно освободиться от пенсионеров и близких
Передислоцировав рулон с "Гжелкой" к правому соску, она похвасталась троллейбусу, что не далее как сегодня утром приготовила свекрови клюквенный пирог на основе собачьего дерьма.
Вот будет потеха, когда "эта похотливая старая сучка запихает деликатес в свою мусорную хавку, и ее кишки свернутся калачиком!"
– Вместо того, чтобы жаловаться на невестку, - преподнесла она дельный совет ветерану, - ты бы лучше сдох поскорее и освободил жилплощадь от своей дряхлой никчемной плоти. А вот пенсию продолжал бы переводить деткам, нечего крысятничать, на том свете она тебе ни к чему.
Слово взяла чинная старушка, прилипшая к "Московскому ...издобольцу". Издание, славящееся своей заказной непредвзятостью и щедро проплаченной храбростью, разродилось на шестой странице душераздирающей статьей Макруши Гонораровича Дойче-Цайтунга о бывшем генерале Рыцарства Плаща и Кинжала Калеке Двухагентовиче Калужском, которого коварные и мстительные российские спесьслужбы мечтают упрятать за решетку.
– Вот мой свекр, - пропела бабулька с солнечной улыбкой, - до сих пор жив. Ему девяносто четыре годика, он бегает трусцой и преподает в Московском Государственном Университете историю русской поэзии.
Прямо из Ясенево семенит по кольцевой автодороге на работу и читает автомобилям стихи. Три года назад еврей-дальнобойщик, заслушавшись Иосифа Бродского, переехал дедулечку "Камазом", так он окрепчал пуще прежнего.
А еще был случай, - лучезарилась добрая бабушка-невестка, - выкинули мы его ненароком зимой на балкон и заперли дверь, а на дворе - минус двадцать пять. Так дедка с четвертого этажа в одних семейных трусах битый час развлекал прохожих Есениным, Блоком и Кольцовым!
Мы вспомнили про него, когда моему внучку потребовались деньжата на пиво. Чемодан, в котором его прадед хранит сбережения, заперт на кодовый замок, а шифр знает только он, так как вскрывает "кошелек" исключительно в уборной. Пришлось нашу "Зою Космодемьянскую" силой вытащить с балкона!
А народ внизу собрался интеллигентный, все больше бомжи да менты. Они гневно требовали продолжения литературного банкета и закидали наши окна снежками.
Один из них, с вложенным внутрь булыжником, - сложенной газетой старушка припечатала муху, неосторожно залипшую на окне троллейбуса, - влетел-таки в форточку и попал уникуму по макушке.
Так он и здесь схитрил. Память, дескать, отшибло, а с ней и код вылетел из башки. Пришлось добить его растаявшим камешком и реквизировать чемоданчик.
Прыщавый блондин в жеваных ботинках привстал и обрушил на сиденье с высоконравственной татуировкой: "Все мужики - вонючие козлы!" газовую атаку. В левой руке он держал французский хот-дог, а большим пальцем правой, предвкушая процесс поглощения, ковырял в носу.
– А мы с Маткой (кто такая Матка, осталось за кадром.
– Авт.) отправили нашу каргу на панель попрошайничать.
– Прыщавый засунул хот-дог в беззубый рот и попытался откусить. Осознав тщетность данного намерения, он извлек мизинцем здоровенную козявку, осмотрел ее со всех сторон, смочил продукт переработки органов дыхания в горчице и отправил в пищеварительный тракт вместо хот-дога.
– Так бабенция за полтора года почти скопила нам на хату, - прочавкал угревидный паренек.
– Еще немного, и справим новоселье. Нищенство - доходнейшее дело, скажу я Вам! Конкуренция, правда, будь здоров. Старая сучка голоштанствует у Киевского вокзала, а это серьезное место. Курирует родную падаль мент Шмон Крышевакович Бешеный, благочестивый и набожный малый. Замочил в Пасху железным прутом алчного настоятеля, сокрывшего от него часть пожертвований.
Пару раз и нашу кормилицу отправляли в "Склиф". Перед самым Новым Годом попрошайка Неженка нанизала ее за ребра на шампур, окунула в мангал и выжгла горящим углем левый глаз, да еще вырвала и схавала печень, а этим летом бомж Ярыш проломил убогой череп пачкой томатного сока, в которой плавал кирпич.
Так пошло на пользу! Побирушка стала такой настырной, что я и сам пару раз отстегнул ей десятку из ее дневной выручки.
– И прыщаво-беззубый щедролюб, отчаявшись расправиться с хот-догом, мстительно высморкался на него.
Лицо старичка, из-за которого разгорелась жаркая дискуссия, покрылось бурыми пятнами, а шишка на лысине (фирменный знак крутой невестки) приобрела лиловый оттенок.
Холерик, восторженно конспектируя на лбу старца истории из жизни замечательных людей, вдруг вспомнил о Макарыче, но с некоторым опозданием. Журналист соскочил с подножки, и Контакт Пневмоколесов свирепо вдавил кнопку закрытия дверей.
Психиатр был, как всегда, неудержим. Он забарабанил огромным кулачищем по стеклу и завопил.
– Макарыч!!! А если я Глюкерика вслед за ее бабкой, тобой и сынулей сдам в психушку, то буду ли я иметь право на алименты по беременности и родам как брошенный муж, внук, друг и отец?!!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
На свете есть две категории людей - везучие и невезучие.
У одних все получается, потому что они гадят, смердят, воруют, то есть наслаждаются жизнью, а у других ни хрена не выходит, потому что они предпочитают быть обманутыми и страдать.
Корреспондент Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "Свобода" Петр Макарыч, вне всякого сомнения, принадлежал ко второму сорту.
Только избавился от параноичного Холерика, вырвался из пут дьявольского семинара "О пользе стариков в современном мире и путях их наиболее рациональной утилизации" и направился к метро "Ясенево", угостив полтинником слепую старушку, примостившуюся в ногах длиннющей очереди у знаменитой палатки "Обсчитаем и отравим", как тут его "взял в коробочку" милицейский наряд.
"Кулак Народа" тщательно изучил документы, основательно порылся в командировочной сумке, допросил с пристрастием, не сокрыт ли в содержимом желудка и заднем проходе склад с героином, взыскательно просветил железнодорожным семафором ушные раковины на предмет наличия в них незадекларированных царских золотых червонцев, скрупулезно обработал металлоискателем "пояс шахида" и прочие укромные места, расположенные чуть пониже.