Прикосновение (Пьесы)
Шрифт:
Т е в а т р о с (очень громко). Почему «не обращай внимания»? (Возвращается к Мансуру.) Как тебя зовут?
М а н с у р (неохотно, с плохо скрытым раздражением). Мансур.
Т е в а т р о с. Что же ты сразу не сказал, что у тебя беда? А я чуть не обиделся на тебя. Ну, скажи, что у тебя случилось?
М а н с у р. Дядя Нури, кто этот человек и что ему от меня надо?
Т е в а т р о с. Чудак ты, парень. Кто я такой? Теватрос я, земляк твой, из Шемахи.
М а н с у р (не выдержав, улыбается). Ну,
Т е в а т р о с. Помочь тебе хочу. Он мне все сказал. (Показывает на Нури.) У тебя беда, я хочу тебе помочь…
Мансур, продолжая улыбаться, разглядывает Теватроса. Он понимает, что этот странный человек мало чем может помочь ему, но слушает терпеливо.
(Обращаясь попеременно то к Мансуру, то к Фариде.) Хорошо, что он сказал мне о твоем деле. Теперь ты даже не думай о нем, выбрось из головы и будь спокоен: раз ты не виноват, никто тебе ничего сделать не сможет. Это тебе я говорю, Теватрос. Шутка, что ли? Чтобы такого красавца в тюрьму упекли?! Да быть этого не может! Умер, что ли, я, чтобы моего земляка ни за что ни про что в тюрьму посадили? Никогда этого не допущу. И ты, девушка, не беспокойся и не плачь: если закон не нарушен, никто не понесет наказания, я законы хорошо знаю.
С улицы доносятся звуки музыки, голоса, сигналы автомашины.
М а н с у р. А вот и свадьба!
Ф а р и д а (как в забытьи). Я никуда тебя не отпущу!
Во дворе появляются м у з ы к а н т ы, потом — ж е н и х и н е в е с т а, окруженные р о д с т в е н н и к а м и и д р у з ь я м и. Навстречу им выскакивают г о с т и, З е й н а б. Впереди всех т а м а д а с бокалом в руке.
М а н с у р (Фариде). Отойдем-ка в сторону, не будем мешать веселью нормальных людей!
Т а м а д а (стараясь перекричать шум и музыку). Дорогие друзья! Гости, минуту внимания… Прошу внимания! (Задерживает жениха и невесту и всю процессию посреди двора. Постепенно шум и музыка затихают.) Прежде чем сесть за стол, я хочу сказать пару слов. Я не могу не сказать, сердце меня заставляет… Я хочу выпить за здоровье жениха и невесты именно в тот момент, когда они вошли в свой будущий дом, в этот, я бы сказал, замечательный двор, прекрасные хозяева которого так любят праздники и веселье. Я пью за здоровье жениха и невесты, за здоровье новой семьи. Пусть они будут счастливы и живут тысячу лет… А теперь танец жениха и невесты. Музыка, прошу!!!
Подбадриваемые криками гостей, жених и невеста начинают свой свадебный танец.
З а н а в е с.
ПОХОЖИЙ НА ЛЬВА
Мелодрама в трех эпизодах
М у р а д — научный работник, 32 лет.
Л е н а — акробатка «каучук», 26 лет.
Р а м и з — ее муж, тренер по фехтованию, 31 года.
С о л м а з — жена Мурада, 32 лет.
Л я л я — «знакомая» Рамиза, 19 лет.
М а х м у д, он же м а с т е р — слесарь-водопроводчик, 48 лет.
Е г о с ы н — 14 лет.
В е р з и л а — муж Ляли.
С а ш а А б р а м я н — 32 лет.
ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ
Любовь
Двухкомнатная квартира с полированными шкафами, двумя кроватями, креслами, диваном, журнальным столиком. Диван и кресла застланы газетами; грудой сложенные на столе вещи тоже накрыты бумагой; шторы задернуты, телевизор стоит на полу, на голых стенах висит единственное украшение — большая африканская маска, под ней две скрещенные рапиры. Слышны голоса, шум открываемой двери. Входит Л е н а, за ней М у р а д. Он несет чемодан и сумку, она — цветок в горшке.
Л е н а. Проходи, проходи… Я так и знала, что здесь беспорядок… Не пугайся… Цветок я поставлю пока сюда… (Ставит горшок с цветком на журнальный столик, обходит Мурада, остановившегося посреди комнаты, и поднимает шторы.) Сдерни с кресел газеты и садись. Ты же устал, наверное…
М у р а д (оглядываясь на кресла). Нет… Спасибо… Я лучше на стул. (Садится.)
Л е н а. Интересно, идет ли вода? (Уходит в кухню.)
М у р а д. В этой части города она, по-моему, весь день идет.
Л е н а. Журчит. (Возвращается в комнату.) Можно ополоснуться. Не желаешь?
М у р а д. Спасибо. Я… Неудобно как-то.
Л е н а. А почему неудобно? Кроме меня, здесь никого нет. А меня стесняться незачем. (Улыбается.) Ты же весь мокрый.
М у р а д (оглядывая себя). Да, жарко… Ничего. Я всегда летом потею. (Умолкает, решив, что сказал бестактность.)
Л е н а (продолжает улыбаться). Даже когда не приходится таскать тяжелый чемодан?
М у р а д. Да… Это от малоподвижного образа жизни… И я пью много жидкости… воду, чай…
Л е н а. А спиртное?
М у р а д. Так… иногда.
Л е н а. А мы ни разу с тобой не выпили за эти три дня. А почему ты мало двигаешься?
М у р а д. Работаю много… Однажды я столько работал — месяца три подряд по двенадцать — четырнадцать часов в сутки, — что потом, когда шнурки на туфлях завязывал, испариной покрывался…
Л е н а (показывает на чемодан и сумку). В таком случае задала я тебе работку.
М у р а д. Нет, нет… тяжести я легко таскаю… И потом… (Запинается.) Мне приятно… что я могу хоть чем-то быть тебе полезным… Я бы хотел еще что-нибудь для тебя сделать… Пойми меня правильно: тебе, наверное, это и не нужно, но мне приятно…
Л е н а. Я понимаю… Я хорошо понимаю тебя. У меня тоже бывает такое чувство… Может быть, ты все-таки примешь душ? Очень влажная жара в Баку. Я вся липкая.