Примула. Виктория

Гримберг Фаина Ионтелевна

Но не стоит думать, будто Вики росла, совершенно не зная жизни. Напротив! Английская, пуританская, англиканская, протестантская добродетель основывалась именно на твёрдом знании того, что в жизни случается смерть, случаются тяжёлые болезни, совершаются преступления и, соответственно, производятся наказания. Это полезное знание Вики постигала, к примеру, по книге Мэри Марты Шервуд «История семейства Фэрчайлд». Первый том этого замечательного сочинения вышел из печати за год до рождения будущей королевы. А по второму и третьему томам учились уже дети Виктории!..

«Труба на доме упала, проломив в одном или двух местах крышу; с той стороны, где обвалилась садовая ограда, стёкла в окнах были разбиты. Между этим местом и лесом стояла виселица, на которой висел в цепях труп; скелет ещё не обнажился, хоть труп провисел здесь уже несколько лет. На повешенном был синий камзол, чулки, туфли; вокруг шеи был повязан шёлковый платок; вся одежда была ещё цела; но лицо его было так страшно, что дети не могли на него смотреть.

— Батюшка, батюшка, что это? — вскричали они.

— Это виселица, — сказал мистер Фэрчайлд, — а повешенный — убийца, который сперва возненавидел, а потом убил своего брата! Когда люди воруют, их вешают, но потом снимают, убедившись, что они мертвы; если же человек совершил убийство, его вешают в железных цепях и оставляют на виселице до тех пор, пока не обнажится скелет, чтобы все, кто проходит мимо, поостереглись подобного примера.

— Ах, батюшка, уйдёмте! — вскричали дети, цепляясь за отцовский камзол.

— Прежде, — сказал мистер Фэрчайлд, — я должен рассказать вам историю этого несчастного».

И, естественно, рассказал. Впрочем, он также рассказал и показал своим детям, что смерть может произойти не только от повешения, но и от естественных причин:

«...Подойдя к двери, они ощутили какой-то неприятный запах, им совсем не знакомый: то был запах трупа, который, пролежав уже два дня, начал разлагаться... Весь вид его был ещё ужаснее и страшнее, чем ожидали дети... Наконец, мистер Фэрчайлд сказал:

— Мои дорогие дети, теперь вы знаете, что такое смерть; это бедное тело быстро разлагается. Душа, я надеюсь, почиет в Бозе; но тленное тело должно, из-за грехов своих, пройти через могилу и рассыпаться в прах... Помните об этом, дети мои, и молитесь Богу, чтобы Он спас вас от греха.

— Ах, сэр! — воскликнула миссис Робертс, — как меня утешают ваши речи».

Надо всем этим, конечно же, так легко посмеяться! Но я полагаю женщину, написавшую это, в тысячу раз более честной, нравственной и гениальной, нежели, к примеру, писатель Достоевский, её, между прочим, современник! В отличие от него, эта английская дама не предлагала читателям полюбить преступника; а в её описаниях трупов мы видим лишь спокойное приятие неизбежного, но не болезненное смакование чего-то такого, что всё-таки не следует смаковать!

И воспитанная подобным образом Виктория оставила нам в своих многочисленных письмах и дневниках прелестные образцы спокойного, правдивого и небрезгливого отношения к человеческой, а, следовательно, и к своей собственной жизни. И за это многие, подобные в своём лицемерии Достоевскому, называли королеву «лицемерной», «бездушной», и прочие в таком роде «комплименты», которые совсем и не комплименты, а упрёки!

А покамест она училась и читала...

«Потерянный рай», «Возвращённый рай» и «Самсон-борец» Джона Мильтона. Поэмы Длсона Драйдена. «Векфильдский священник» Оливера Голдсмита. «Путь паломника» Джона Бэньяна [44] ...

44

...Мильтона... Драйдена... Голдсмита... Бэньяна... — Джон Мильтон (1608—1674) — английский поэт и политический деятель; Джон Драйден (1631—1700) — поэт, основоположник английского классицизма; Оливер Голдсмит (1728—1774) — английский писатель-сентименталист; Джон Бэньян (1628—1688) — английский писатель и проповедник.

И уже юной девушкой она увидела на сценах Ковент-Гардена и Друри-Лейн спектакли, поставленные по трагедиям Шекспира и комедиям Шеридана...

И вдруг она, ещё не достигшая отрочества, воздвигала в постели шатры из одеял и простынь, и повязывала голову фуляровым платком наподобие тюрбана. И Луиза фон Литцен вдруг делала вид, будто не замечает этих вольностей, этих порывов, то есть порывов к свободе...

В парке Вики играла в волан, перебрасывая деревянный мячик через сетку.

Она наслаждалась вишнёвым пирогом с кремом, дольками ананаса, жареной рождественской индейкой, сливочными помадками и горячими гренками с маслом. И все эти лакомства сливались в единый нектар, преображавший девочку из дома Ганноверов в истинную англичанку, что бы там ни перетолковывали недоброжелатели!..

И снова она углублялась в простоту и честность «Векфилдского священника». И джонбэньяновская «ярмарка тщеславия» заставляла грустить в предчувствии человеческих развращённости и продажности. Она любовалась описанием Титании и огорчалась, когда королева фей влюбилась вследствие козней в ткача Основу, наделённого ослиной головой [45] ...

Луиза фон Литцен ознакомила свою воспитанницу с католической религией. Но, разумеется, для того, чтобы Виктория стала истинной протестантской королевой, истинной английской королевой! Девочку отвращали болезненный экстаз и монашеская жизнь. Нравственное мученичество, навязываемое католической церковью, представлялось отвратительным, равно как и ужасающее хвастовство, которым пронизывались рассказы житий святых об унижении высокородных дам, графинь и принцесс, превращённых в самых истерзанных рабынь на свете! А история Елизаветы Венгерской и её духовника Конрада Марбургского [46] ! Сколько ужасающего разврата, отвратительного тиранства и гнусной нечестивости!..

45

...Основу, наделённого ослиной головой... — ткач Основа — персонаж комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь». Поссорившись с женой Титанией, король эльфов Оберон насылает на неё чары, и она влюбляется в ткача Основу, которого Оберон нарочно наделил ослиной головой.

46

...Елизаветы Венгерской и её духовника Конрада Марбургского...— Елизавета Венгерская, ландграфиня Тюрингекская (1207—1231); была канонизирована католической церковью в 1235 году.

* * *

Дядюшка Леопольд, король Бельгии [47] , настоятельно советовал своей сестре, вдовствующей герцогине, не посвящать девочку в тот прекрасный, но в чём-то и не такой уж весёлый факт того, что её ожидает престол Альбиона!

«Следует подождать, покамест ей исполнится хотя бы двенадцать лет!» — писал Леопольд своей сестре, Виктории Кентской, урождённой Лейнингенской.

И девочке исполнилось двенадцать лет.

47

...король Бельгии... — Леопольд I (1790—1865).

За два года до того, в 1830 году, восстали сельские наёмные рабочие. Девочка не знала. Впрочем, ещё совсем и не известно, что бы она предприняла, если бы знала! То время, когда её прямой потомок, отрасль её дома, новая королева Елизавета, пригласит во дворец простых парней из Ливерпуля, «жуков», уличных музыкантов, патлатых и отвязных, и посвятит их в рыцари, то время было ещё ой! как далеко...

Батраки жгли сено в стогах и ломали веялки и жатки, первые механизмы, машины, лишавшие их работы. Лорд Мельбурн побудил короля издать указ о созыве местных судебных коллегий. Эти коллегии скорым судом приговаривали зачинщиков восстания к смертной казни, длительному тюремному заключению или ссылке в Ботани-Бэй. В эту австралийскую бухту осуждённых везли закованными в цепи. Их было много. А рабочих из Толпаддла в Дорсетшире было всего лишь только шестеро. Они потребовали у хозяина увеличения платы за свой труд. Они захотели, чтобы вместо семи шиллингов он платил бы им целых девять шиллингов! За это своё требование они были осуждены и также сосланы на всю оставшуюся жизнь в страшно далёкую Австралию. И если осуждение множества людей Мельбурну ещё худо-бедно простили его соотечественники, то осуждение этих шестерых словно бы переполнило чашу народного терпения. Мельбурна возненавидели.