Принцесса для психолога
Шрифт:
— Что вам ответили?
— Стандартно, — кесара криво улыбнулась, — посвященные другим богам и силам не могут ступать на священную землю Каванараги. Это возможно лишь в одном случае. У подножья горы имеется монастырь — и если мы изъявим желание принять Путь Небесной Тропы, мы можем присоединиться к жрецам. Но, в таком случае, назад мы уже не вернемся. Путь к Каванагари для гисинов — это всегда путь в одну сторону. Либо в монастырь, либо в колодки каторжников и на галеры Энгури.
— Гисинов? — переспросил Змей.
— Всех, кто не является подданным любого из княжеств Полуночи, — со вздохом пояснил Марк, — чужаков.
— Тогда как вот это, — император слегка качнул шкатулку, — попало в ваши нежные руки, леди Росомаха?
Наверное, стоило оскорбиться и напомнить Змею, что он, вообще-то, разговаривает не со своей подданной, а с соправительницей огромной державы, с равной. Девушка вскинула голову. Но успела сообразить — именно так Его Величество с ней и разговаривал. Как с равной. С подданной он бы никогда не позволил себе таких рискованных пассажей.
— Мой супруг ходил туда. Один. Следующей же ночью. Недалеко, иначе он бы просто не успел вернуться до рассвета. Но уже то, что он смог собрать образцы, практически, на границе священной земли…
Кесара в смятении поглядела на Императора.
— Каким же был разлет? — растерянно спросила она. — Минимум, полторы лиги… Это, вообще, возможно? И, если возможно — то что значит?
Темные брови недоверчиво сошлись к переносице:
— Пошел и собрал образцы? Прямо вот так вышел из дворца, который является последней линией обороны, и который охраняют лучшие воины Энгури? А потом спокойно вернулся — и этого никто не заметил?
— Это же Янг, — хмуро отозвалась она, — Если вас не убеждает, что во время нашего выпуска он бродил по резиденции Вашего Императорского Величества, как у себя дома… Так он еще дважды, без ведома хозяина, посещал Монтрез.
Император крякнул.
— Он бестелесный дух или демон, попустительством Святых Древних обретший плоть?
— Да нет, — насмешливо оскалилась Росомаха, — всего-навсего жрец Рауши.
— Белый ассасин, — сообразил Марк, — не удивляйся, Рам. Эти ребята и не такое могут. И, что же было дальше, госпожа моя?
Кесара благодарно кивнула.
— А дальше — нам быстро отказали, практически, по всем пунктам договора, свернули визит и почти вытолкали в портал. Со всеми положенными реверансами и дипломатическими плясками, конечно.
— У вас создалось ощущение…
— Они боялись, что мы что-то увидим. Не предназначенное для глаз гисинов — и это не ощущение. Это уверенность.
Повелитель встал. Легкими, пружинистыми шагами пересек кабинет из конца в конец, несколько раз. Гости не решились ему мешать. Наконец, он остановился.
— Я вас услышал, госпожа моя. Что я могу сделать для рода Валендорских или для вас лично?
Услышь Росомаха такой пассаж два года назад, она бы смертельно оскорбилась. Ей, дворянке, предлагают награду за преданность трону? За то, что в ней пестовали с сопливого детства… Но два года при дворе Священного Кесара изменили ее. Исподволь, незаметно, но необратимо.
Она выбралась из мягких объятий диванчика, сделала изящный реверанс. И тихо произнесла, глядя прямо в лицо Змея:
— Ваше Величество разрешит мне подумать?
— Благоразумие говорит мне, что этого лучше не делать, — на губах императора мелькнула тень улыбки. — Но я не всегда слушаю этот голос, леди Росомаха. Да. За мной долг, я его признаю. При свидетеле. Нужна клятва?
— Благоразумие требует взять ее с вас. Но я тоже не всегда слушаю этот голос. Да пребудет с вами благословение Святых Древних.
Еще один реверанс, и кесара направилась к дверям.
Бросив предупреждающий взгляд на Императора, Марк в два шага нагнал девушку и легонько придержал за плечо.
— Алессин… Я спрошу у вас одну вещь. Не от себя. Но — я скоро увижусь с Эшери. Он бы обязательно спросил. И не простит мне, если я этого не сделаю. Вы позволите?
— Спрашивайте, — через мгновение ответила она.
— Как вы, Алессин?
Она усмехнулась:
— Срочная эвакуация не нужна.
Марк мотнул головой:
— Я не об этом.
Кесара подняла голову и Винкер поразился, насколько яростным огнем полыхнуло ее, обычно, невозмутимое лицо.
— Передайте маршалу, что он сделал отличную ставку. И она сыграла. Я ни о чем не жалею, господин Винкер. И не пожалею, даже поднимаясь на эшафот. Этого достаточно для вашего спокойствия?
— Да, моя госпожа, — Марк поклонился и учтиво открыл перед девушкой двери.
В кабинете слова повисла тишина. И на этот раз она не прерывалась долго. Братьям было о чем подумать.
— Каванараги… Его Святость, Треми, в своем трактате "О явлениях земных и потусторонних" писал, что в этом месте демоны пытаются пробить ход в мир людей.
Марк непочтительно фыркнул:
— Я бы посоветовал тебе сей трактат закинуть в этот демонов портал, пусть почитают… Но, поразмыслив, скажу так: проще в ближайшем болоте утопить.
Змей фыркнул в ответ:
— А ведь он — светоч веры. Не стыдно?
— Какая вера — такой и светоч. Стыдно должно быть тому, кто на такую глупость хорошую бумагу перевел.
— А если серьезно? — Император взглянул пристально, — сам знаешь, я военку заканчивал, нам если что и рассказывали про землю подробно, так о том, как в ней окопы рыть или валом поднимать. А про вулканы… очень ознакомительно. Каванараги — один из "неспящих", но всерьез он бушевал в последний раз еще при Рамере Третьем. Тогда, говорили, волна была под сто сорок футов. Конечно, у страха глаза велики…