Принцесса из рода Борджиа
Шрифт:
— Определенно Моревер грезил наяву, — проворчал он, постукивая по столу эфесом шпаги.
На его зов явилась краснолицая женщина и с удивленным видом спросила, что угодно господину.
— Здравствуй, крошка! — приветствовал Пардальян дородную служанку (он знал, сколь многого можно добиться искусной лестью!) — Я хотел бы поговорить с твоим хозяином об одном дельце, связанном с мукой, истинно золотом дельце…
— А! — произнес мельник, который вошел в этот момент в комнату. — О золотом дельце, говорите вы, добрый господин?
Он внимательно смотрел на Пардальяна.
— Что за дело? — спросил он.
— Просто я хочу купить у вас несколько мешков зерна, но по цене в десять раз выше, чем обычно.
— В десять раз?
— Да, — холодно подтвердил шевалье. — И учтите, что мне нужно тридцать мешков. Сами видите, для вас это выгодно…
— Тридцать мешков? — удивился мельник. Его взгляд стал подозрительным.
— Да. Но при одном условии: я выберу эти мешки сам.
— Что ж, это справедливо, — проговорил мельник, захлопывая входную дверь.
— Вы можете даже закрыть ее на задвижку, милейший! — сказал Пардальян насмешливо. — Особенно когда узнаете, что мешки, которые я желаю приобрести, были недавно доставлены на вашу мельницу тридцатью мулами.
Вместо ответа мельник свистнул, и из соседней комнаты вышли погонщики, вооруженные кинжалами и пистолетами. Пардальян выхватил шпагу из ножен и приготовился к бою. Но вдруг раздался властный голос:
— Прочь оружие!
Погонщики словно окаменели. Пардальян, в свою очередь, опустил шпагу. Он увидел высокого старика, который испытующе смотрел на него несколько секунд. Потом он повелительным жестом выслал погонщиков за дверь и произнес:
— Сударь, я — хозяин этой мельницы. Если вы хотите предложить какое-то дело, то должны обращаться ко мне.
— Значит, — сказал Пардальян, — настоящий мельник с холма Сен-Рок — это вы?
— Да, я.
— Охотно этому верю, сударь, — почтительно сказал Пардальян, поклонившись, ибо весь облик мельника говорил о его высоком и благородном происхождении.
— Сударь, — повторил он, — я думаю, бесполезно играть с вами в молчанку. Волею случая мне известна ваша тайна: тридцать мулов, которые привезли сюда золото.
— Совершенно верно, сударь. Целых три миллиона…
Пардальян пренебрежительно махнул рукой, словно сумма не произвела на него ровным счетом никакого впечатления. Странный хозяин мельницы взглянул на шевалье с еще большим интересом.
— Так это вы час назад представились королевским офицером и открыли наш мешок? — спросил хозяин.
— Нет, сударь. Я никогда не утруждаю себя ложью. Но я слышал тот разговор и таким образом узнал правду.
Хозяин мельницы (или тот, кто выдавал себя за него) изучающе смотрел на Пардальяна, а шевалье в свою очередь — на него. Они не испытывали симпатии друг к другу, но каждый чувствовал внутреннюю силу собеседника.
— Почему, — внезапно спросил шевалье, — вы помешали своим погонщикам броситься на меня?
— Потому что вы заинтересовали меня. Я огорчен, ибо ваше появление принесет нам несчастье. В то мгновение, как я увидел вас на тропе, мне захотелось узнать, кто вы. Не желаете ли назвать свое имя?
— Меня зовут шевалье де Пардальян. А вас?
— Я — господин Перетти, — ответил старик, помедлив, — а теперь скажите мне, с какими намерениями вы пришли на мельницу?
— Знаете ли вы, — спросил Пардальян, — кто эти два человека, что затеяли ссору с вашим погонщиком?
— Мне думается, я узнал издалека одного… того, кто был одет как мельник: это Менвиль, который близок к дому де Гизов.
Говоря это, господин Перетти пристально смотрел в глаза Пардальяну. Шевалье не удивило, что мельник знает людей де Гиза и недоверчиво наблюдает за ним самим.
— А вы, господин де Пардальян, имеете отношение к герцогу? — спросил Перетти.
— Я объясню вам, — спокойно сказал шевалье, — с какими намерениями я пришел на мельницу. Понимаю, что именно это вас интересует. Знайте же, господин Перетти, что мне знаком и Менвиль, и его товарищ.
— Кто же это? — живо поинтересовался мельник.
— Вы узнали Менвиля. Я сказал вам свое имя, потому что вы об этом спросили. Но того, другого, вы не знаете, и имя вам ни к чему. А я знаком с этим человеком и сохраню тайну его имени для себя.
— Вы, должно быть, питаете к нему дружеские чувства. Но продолжайте же, вы все больше меня интересуете.
— Я слышал слова Менвиля. То, что он собирается предпринять, мне очень не нравится, и я пришел сюда, чтобы ему помешать.
— Что же он собирается сделать?
— Он хочет сообщить своему сеньору и хозяину, что миллион, обещанный папой Сикстом, прибыл…
— Проклятие! — прошептал по-итальянски господин Перетти, побледнев.
— Нравится вам это? — спросил Пардальян.
— Нет… Продолжайте свой рассказ. Он очень занимателен.
— Так вот. Кажется, Его Святейшество, дав обещание, не сдержал его. Почему? Я ничего не знаю, кроме того, что Менвиль хочет вернуться сюда с вооруженным отрядом, захватить драгоценные мешки Его Святейшества и отвезти господину де Гизу все зерно, выросшее в Ватикане, а тот уж его обменяет на сладкий королевский пирог. И мне это не по душе.
— Вам нужен кусок этого пирога? — спросил господин Перетти.
Пардальян пожал плечами.
— Если бы мне был нужен кусок, — сказал он, — я! получил бы его. Нет, повторяю вам: мне вообще не нравится, что господин де Гиз собирается съесть этот пирог. И я пришел, чтобы сказать хозяину этого дома: «Добрый человек! Сегодня вечером могут похитить твое сокровище…» Это меньшее, что я могу сделать. Но я также пригласил двух-трех смельчаков-приятелей, чтобы достойно встретить посланцев господина де Гиза.