Принцесса по приказу
Шрифт:
– Магическая молния? – переспросила я.
– Да, заряд магии, который настроен на определенного человека и всегда попадает в жертву. Древняя магия.
– В спальне же никого не было, - возразила я.
– Был перстень. Тот самый, который я приготовил для вас. Я вплавил туда прядь волос принцессы: она подарила ее в медальоне своему жениху.
– И он отдал ее вам? – усомнилась вдруг я. Рой ухмыльнулся:
– Подарок передавал я, а толщину пряди никто не замерял.
– Мне следовало бы догадаться, - пробормотала я. Он с какой-то грустной насмешкой посмотрел
– Полагаете, от меня следует ожидать какую-нибудь подлость?
– Подлость? Нет, вы не способны на то, что сами считаете подлостью, но опасаться вас определенно стоит, - неуверенно поднявшись, я подошла к окнам. Рой остался стоять на месте. Если бы я не наблюдала за ним, то и не заметила бы мимолетного шага в мою сторону: он явно намеревался мне помочь, но решил не делать этого.
Ноги все еще подкашивались от слабости, и я прислонилась к одной из колонн. Она была теплой, нагрелась за день от солнца.
Дом стоял на вершине холма, сад вокруг представлял собой несколько террас, на которых были разбиты причудливой формы пестрые клумбы, за верхушками тщательно подстриженных садовых деревьев пестрым ковром лежали холмы, между которыми петляла дорога. За ними виднелись серые купола собора и крыши города, а дальше простиралось море. Бирюзово-голубое, переливавшееся на солнце, оно уходило к высокому горизонту, где темно-синяя полоса воды сливалась с голубым небом.
– Лагомбардия… город мечты и любви… - раздалось у меня над ухом, - Мне жаль, что вы так и не увидели его…
Что-то было в голосе графа такое, что я обернулась. Он стоял, прислонившись к соседней колонне, и с грустью смотрел на виднеющиеся впереди красные крыши. Я вдруг заметила, что у него классический профиль, таким обычно древние скульпторы награждали богов. Было что-то такое… интимное в том, чтобы стоять вот так, друг напротив друга, до боли в глазах всматриваясь в синеющую даль моря над терракотовыми крышами и белоснежными куполами.
– Почему - не увижу? – тихо спросила я.
– Потому что игра зашла слишком далеко, и я не буду рисковать вами, - он даже не повернул головы, - Вы отправитесь обратно, в свой мир.
– Что? – я даже подпрыгнула на месте, не поверив его словам, - Вы откажетесь от всего? Ради чего?
Он повернулся, его глаза зло сверкнули:
– Я не убийца, что бы вы там обо мне не думали. Негодяй, мерзавец, но не убийца, а оставлять вас здесь равносильно тому, чтобы подписать вам приговор! Уж если они выследили вас здесь, в моем доме…
– Ну, положим, выследили они не меня, - пробормотала я, чувствуя себя как ребенок, у которого вдруг отобрали конфету. Сама мысль о том, что придется покинуть этот яркий мир и вновь отправиться на прополку, вызывала уныние.
– Какая разница? – отозвался Рой, - Все равно вам лучше выйти из игры, пока это не зашло слишком далеко. В этой комнате есть шкаф, пятый справа, на нем изображена змея, кусающая свой хвост, как вы знаете, это символ бесконечности. Бесконечности миров.
Он замолчал, давая понять, что сказал мне все. Я еще постояла, наслаждаясь видом, затем подошла к стене, где находились книжные шкафы. Считать не пришлось, мозаика была
– Ну что же вы, - приободрил меня Рой, все еще стоя спиной ко мне и смотря на горизонт, - Смелее!
Я задумалась. Там, за дверью, был родной Питер, контора, дача, огурцы, скоро их надо будет закрывать в банки, опостылевший Макс, нормальная жизнь… Но, если быть честной с самой собой, в глубине души я всегда жаждала приключений, часто жалея, что родилась слишком поздно для безумных скачек и схваток под луной. Именно поэтому я пошла в пятиборье. И, стыдно сказать, именно поэтому согласилась работать на Литейном, надеясь, что в один прекрасный день случится чудо. И вот оно случилось, и при первой же опасности я должна сбежать обратно, в свою совершенно обыкновенную жизнь. С другой стороны, я – единственный ребенок у мамы, она и бабушка прожили свою жизнь и теперь пытались руководить моей. Они настояли, чтобы я поступила на экономический, они все время ворчали по поводу моей работы в ведомстве, хотя именно зарплата с этой работы позволяла нам жить нормально, да и сейчас, узнав обо всем, они наверняка не одобрят всю эту эскападу.
А ведь еще был сам Рой… И если я сейчас уйду, то никогда больше с ним не встречусь. Я развернулась и решительно отошла от шкафа:
– Знаете, я, пожалуй, останусь!
– Вы с ума сошли! – он обернулся и с изумлением посмотрел на меня, - Вы понимаете, что это опасно?
– Понимаю, - кивнула я, - И остаюсь.
– Извольте объясниться, - потребовал граф.
– Нет. Я приняла решение, - я вновь села на диванчик и демонстративно скрестила руки на груди, - и поскольку с вами я больше пить не буду, то единственный способ попытаться привести меня в состояние беспамятства - это стукнуть по голове чем-нибудь тяжелым!
– Не искушайте меня! – фыркнул он, с удивлением рассматривая меня, словно взвешивая все «за» и «против», - Скажите, зачем вам это?
– Если я отвечу, что из альтруистических соображений хочу помочь вам, вы поверите?
– Нет.
– Я так и думала. Тогда считайте, что я меркантильна и хочу обещанную вами премию.
– Вам нужны деньги? – напрямик спросил он. Я покачала головой:
– Деньги нужны всем. Они помогают нам стать независимыми.
Граф задумался, затем нерешительно кивнул головой:
– Хорошо, только потом не говорите, что я не предупреждал… С этого момента вся ответственность на вас. Последствия вы видели.
– Видела. Хотя… не могу понять, почему молния ударила в спальню, а не в меня?
– Маяком служило кольцо. Вернее, вплавленная туда прядь волос. Судя по всему, наши противники знали, что я использую амулет. Предполагалось, что двойник принцессы его не снимет. Никто же не мог подумать, что вы ослушаетесь приказа!
При словах «наши противники» я улыбнулась, понимая, что эта партия осталась за мной, а затем призналась: