Принуждение к любви
Шрифт:
Я встал. Бегемот зачем-то тоже. Оказывается, он решил проводить меня до двери.
– Ты сейчас куда?
– Попробую по-быстрому какую-то информацию про этот «Крокет» собрать для начала… А потом непосредственно к господину Литвинову, страшному и, судя по всему, неинтеллигентному.
Уже открыв дверь, я со всей возможной доброжелательностью сказал:
– Бегемот, мы с тобой друзья со школьной скамьи, ты же не будешь пытаться разводить меня втемную?
– Валек!
– отшатнулся он.
– За кого ты меня принимаешь!
– Да за того, кто ты есть, - засмеялся я.
– И ни за кого другого.
И тут вдруг Бегемот хитро улыбнулся и сказал:
– Это я тебя знаю, Валек. А вот ты меня нет.
Лицо у него при этом было вполне вразумительное. А я вдруг подумал, что, вполне возможно, он и прав.
Между тем настал час обеда, и от Бегемота я отправился прямо в небольшой пивной ресторанчик, расположенный поблизости.
Там было тихо и совершенно пусто. Я оказался единственным посетителем.
Веселье тут начиналось где-то к вечеру. Уже после пяти чуть ли не на всех столиках появлялась табличка «Reserved», а сразу после шести набегали стайки менеджеров, референтов, секретарш и прочего бюрократического люда из близлежащих офисов, агентств, турфирм и филиалов банков - снимать напряжение трудового дня. Для хорошей пивнушки баб тут бывало многовато. Иногда по нескольку штук на одного захудалого менеджера. И вели они себя уж слишком радостно и шумно. Как будто доказывали что-то. В общем, по вечерам тут делать было нечего. Хотя иногда появлялся парнишка с электрогитарой и играл вполне приличный блюз.
Мне принесли лазанью к пиву, и тут же раздался звонок мобильника. Голос был уверенный, вежливый, но с каким-то оттенком издевательства и ощущения собственного превосходства.
– Здравствуйте, Валентин Константинович, извините, что беспокою, но мне стало известно, что вы ищете встречи со мной, вот я и решил облегчить вам поиски.
– А кто это?
– по-простецки поинтересовался я.
– Меня зовут Юрий Алексеевич. Фамилия моя - Литвинов. Ну а место работы вам известно, насколько я проинформирован.
В его голосе было столько самоуверенного довольства, что я инстинктивно нахамил ему. Немного. Превентивно. На всякий случай.
– Видите ли, Юрий Алексеевич, я если и думал с вами встретиться, то только после разговора с Леонидом Ильичом Бучмой, а никак не до него.
Литвинов чуть помолчал. И хотя я его никогда не видел, ясно представил, как ядовито он усмехается про себя, предвкушая, как пошлет меня далеко-далеко…
– Леонид Ильич все равно отправит вас ко мне. С вами он говорить не будет. Вы только зря потратите время, добиваясь встречи с ним. Он человек очень занятой. Да и не о чем ему с вами говорить, Валентин Константинович, уж поверьте мне. И вам с ним тоже не о чем…
– А откуда у вас мой телефон?
– спросил я. Спросил, просто чтобы выиграть немного времени. Ясное дело, кто на меня настучал, - мудила Бегемот. Сдал, скотина, едва я вышел за дверь.
– Господи, какие пустяки вас интересуют, - разочарованно вздохнул Литвинов.
– Ну, извольте… У нас с вами масса общих знакомых. Например, господин Макогонов, возглавляющий ваше богоугодное заведение. Школьное прозвище - Мудила.
– Бегемот, - машинально поправил его я.
– Бегемотом он стал потом, насколько мне известно.
Так-так, сообразил я, намекаем на то, что подготовительная работа уже проведена, и проведена основательно.
– У нас есть и другие хорошие знакомые…
– Например?
– Например, Анна Юрьевна Разумовская… Весьма красивая и влиятельная женщина.
Не могу сказать, что тут я подавился лазаньей, которую продолжал вкушать во время разговора, но пауза с моей стороны последовала основательная.
– Валентин Константинович, вы меня слышите?
– озабоченно спросил Литвинов.
– Еще бы!
– наконец выдавил я.
– Если вы еще скажете, что знакомы с моими родителями, что в детстве я сидел у вас на коленях, а вы давали мне конфеты…
– Ну-ну, не надо преувеличений, не такой уж я старикан. Нет, Валентин Константинович, лично с Константином Сергеевичем, вашим батюшкой, не знаком, к сожалению. Но наслышан, конечно, и очень наслышан. А матушка ваша, кажется, сейчас преподает в Братиславском университете? И там же проживает?
– Надеюсь, сведения из моей истории болезни вы зачитывать не собираетесь?
– Мог бы, но не буду.
Литвинов не пытался даже скрыть удовольствие, которое получал от нашего разговора. Он явно любил поиздеваться над людьми, продемонстрировать свое превосходство, но делать это тонко, с изяществом. Не обещая сразу переломать руки-ноги.
– Хорошо, - сказал я.
– Давайте встретимся. Может, и мне удастся вас чем-нибудь удивить.
– А я не люблю сюрпризов, Валентин Константинович, - уже серьезно сказал он.
– Говорите адрес, и через полчаса за вами подъедет наша машина. Джип «Тойота», цвет - черный.
Я назвал адрес и заказал еще пива. Как раз успею пропустить кружечку, собраться с мыслями.
Глава 19
Завещательный отказ
Доза самодовольства, которую излучал этот мужичок, превышала все, с чем мне в жизни приходилось сталкиваться до сих пор. Похоже, каждое произнесенное им слово самому ему доставляло искреннее наслаждение. Он любовался собой в любой позиции, в каждом положении.
19
Возложение на наследника по завещанию исполнения каких-либо обязательств в пользу одного или нескольких лиц - отказополучателей. Отказополучателем могут быть лица как входящие, так и не входящие в круг наследников по закону.
Выглядел господин Литвинов так, словно прямо перед моим появлением его вынули из целлофанового пакета и ни одна пылинка еще не успела опуститься на него. Он сиял, благоухал и походил не на живого человека, а на какого-то свежеиспеченного гомункулуса. Пожалуй, он был лет на десять старше меня. А может, и больше, но слишком хорошо уж он сохранился и слишком много сил на это сохранение потратил.
Литвинов не стал вставать из-за стола, когда я вошел к нему. Я устроился за столиком для просителей и подчиненных, и какое-то время мы изучали друг друга. В принципе симпатичный мужичок, вот только, судя по всему, небольшого росточка. То есть с какими-то тайными страстями, подумал я, и непомерным самолюбием. А взгляд уверенный до наглости.