Пришельцы. Выпуск 2
Шрифт:
Ярко-желтый штакетник невысокого забора хорошо выделялся на фоне разнообразной зелени, которая властвовала вокруг; близость воды спасала местную растительность от сумасшедшего солнца. За забором худая женщина в линялом сарафане и белой панаме поливала из большой железной лейки кустики клубники. Кирилл некоторое время стоял у забора, наблюдая, как тугие струи воды вырывались из дырочек лейки и шуршали в клубничных листьях.
— Здравствуйте! — наконец произнес он.
Женщина подняла голову, поставила лейку на грядку и выпрямилась:
— Здравствуйте!
Она внимательно смотрела на пришельца, слегка щуря глаза. На вид ей было за пятьдесят. Лицо худощавое, сильно загорелое, без морщин. Из-под панамы, больше похожей на чепчик, выбивались русые волосы.
— Я разыскиваю Александру Владимировну, — сказал Кирилл.
— Вы ее нашли. Это — я.
Обратив внимание, что женщина смотрит не прямо в глаза, а куда-то выше, Кирилл сообразил, что выглядит, наверное, несколько нелепо с рубахой на голове.
— Через озеро шли? — спросила женщина.
— Мне сказали — так короче.
— Гораздо короче, — она кивнула. — У вас левая рука на солнце обгорела.
Кирилл поднял левую руку. Кожа на ней от локтя до запястья сильно покраснела.
— А что вы хотели?
— Видите ли, Александра Владимировна, — Кирилл стянул с головы рубашку. — Я слышал, вы сдаете комнаты. Хотел бы пожить у вас несколько дней, если можно.
— Можно, — сказала хозяйка. — Но это будет дорого. Это будет пятьсот рублей. — И, помолчав, добавила: — В день.
— Хорошо, я согласен. Мне нужно дней семь — до десятого.
— Значит, три пятьсот. Но комнаты у меня уже заняты. Могу предложить только флигель в саду.
— Замечательно! — обрадовался Кирилл. Он мял в руках рубашку и широко улыбался.
— Завтрак в восемь, обед в два, ужин в семь.
А тут, оказывается, еще и кормят?! И это хорошо!
— Здесь в поселке есть магазин, — продолжала хозяйка. — Но спиртного не приносить и никого не приводить.
— Я приехал работать, — попытался успокоить Кирилл.
— Огня не разводить, других постояльцев желательно не беспокоить, — продолжала меж тем женщина, и он понял, что лучше ее не перебивать.
Инструктаж был полный, состоящий из бесчисленных «не». Кирилл почувствовал себя студентом, которого перед поселением в общежитие привели на беседу к коменданту.
— Вы курите?
— Нет.
— Хорошо, входите. Калитка справа от вас.
А если бы курил, то калитка была бы слева?
Женщина внимательно следила, как новый жилец делает несколько шагов вдоль забора, открывает калитку, заходит в сад.
— Накиньте крючок!
Кирилл послушно затолкал острый носик крючка в железную петельку.
— Пойдемте, — женщина повернулась, легко подхватила лейку и пошла, не оборачиваясь, по узкой дорожке, мощенной каменными плитками.
Они прошли мимо клубничных грядок, сквозь яблоневый сад, мимо клумб с разнообразными цветами, в которых Кирилл тоже совершенно не разбирался. Теперь можно было хорошо рассмотреть добротный двухэтажный дом. Он был построен из серого камня, крыт волнистым шифером. Окна с деревянными рамами обрамлялись резными ставнями; дерево, скорее всего, пропитанное специальным лаком или олифой, чтобы сохранить естественный цвет, поблескивало на солнце.
Хорошее место. Так вот оно какое — лукоморье! Здесь, наверное, даже избушка есть на курьих ножках.
— Александра Владимировна, а кот у вас живет? — неожиданно для себя спросил Кирилл.
— Какой кот? — хозяйка обернулась, замедляя шаг.
— Да просто кот, — слегка смутился Кирилл. — Обыкновенный, домашний.
— У меня пес живет, — сказала хозяйка и махнула рукой вправо. — Вон будка.
Потемневшая от времени и непогоды будка имела солидные размеры. Из вырезанной в ее стенке овальной дыры торчали наружу полхвоста и когтистая лапа, покрытые мохнатой серой шерстью.
— Собаку не кормить! — добавила Александра Владимировна в перечисленный список очередное правило.
Покормишь такую: сама сожрет и не поморщится.
Обойдя дом, они приостановились у колодца — хозяйка оставила у сруба лейку, — затем пошли в глубь сада, где стоял небольшой, словно игрушечный, домик. Он был построен из досок, выкрашенных, как и забор, желтой краской. Над шиферной крышей возвышалась печная труба из темно-красного кирпича. Единственное окно занимало почти всю стену; получалось нечто похожее на витрину. Хозяйка поднялась по скрипнувшим ступенькам крыльца и отворила дверь.
— Входите.
Обстановка внутри была более чем скромной. Возле стены-окна стоял широкий стол, у стены напротив — старая кровать с никелированными шариками на железной спинке; на панцирной сетке лежал свернутым валиком полосатый матрац. У небольшой беленой печки в дальнем углу ютилось старое плетеное кресло. Там же на стене висела деревянная полка. Под столом Кирилл разглядел табуретку. В углу, слева от входа, располагался обшарпанный шкаф с двумя узкими дверцами, а справа от входа, тоже в углу, стояла оцинкованная мойка с рукомойником.
— Вот ваше жилище, — хозяйка обвела комнату рукой. — Устраивает?
— Вполне, — сказал Кирилл. Он снял рюкзак и аккуратно поставил его на дощатый пол. Потом накинул на плечи изрядно помятую рубашку: — Мне здесь очень нравится.
— Вот и замечательно! Сейчас белье принесу.
Пока Александра Владимировна ходила за постельным бельем, Кирилл осмотрел шкаф. В шкафу имелась полка на самом верху для хранения головных уборов, но там сейчас хранился большой алюминиевый ковшик с длинной кривой ручкой. Под полкой от стены до стены тянулась круглая деревянная палка; на ней, зацепившись проволочными крюками, висела пара плечиков. И в самом низу, на днище шкафа, рядом со стопкой старых газет, стояло большое оцинкованное ведро. Надо будет воды принести, решил Кирилл, пить хочется страшно!