Притворная дама его величества
Шрифт:
А дальше завертелась работа.
Королева и Теодора — она была не только сутулой, но и очень плохо ходила, что-то у нее было со спиной, возможно, какая-то травма, и пределы покоев королевы она не покидала — с энтузиазмом расспросили меня, правда ли, что в моих комнатах было светло и тепло. О да, правда! Насчет света — здесь его больше, так что давайте начнем с тепла?
И — потому что кто бы мог помешать ее величеству — нам немедленно принесли роскошные ткани, которыми в ближайшие дни слуги по моему указанию покрыли все стены. Уже знакомый мне каменщик получил огромный заказ, прислуга озаботилась прокаливанием одежды, я долго гоняла по кругу измученных слуг, пытаясь расставить мебель так, чтобы нам было тепло спать,
В покоях ее величества я едва не разбила себе рукой лоб: королева спала на нормальной кровати, вместо стенок ее ложе украшал балдахин, но камин — и, внутренне содрогаясь от нахлынувшего живого воображения, подкидывавшего мне картины неизбежной беды, я велела кровать переставить от огня как можно дальше. Еще дальше. И подобрать по максимуму с пола болтающиеся тряпки, а чтобы ее величество не мерзла, принесите еще пару одеял, ироды безголовые.
За пределами дворца расцветала весна, с каждым днем было все больше шума и вони, а наши дни проходили одинаково.
Подъем, зарядка. Наконец-то я занялась своим здоровьем. И, как ни странно, София и Теодора — насколько она могла — охотно присоединились ко мне. В Клейдарии испокон веков красоте тела уделялось немало внимания, именно там зародилось то, что у нас называется Олимпийскими играми. Разумеется, себе я пощады не давала, а ее величество и Теодора ограничивались простыми растяжками, но я не настаивала.
Я полностью покончила с комнатами, которые занимали София и мы трое, и занялась остальными помещениями. Гардеробная — каменщик выложил нечто, что я назвала «печью»: подобие колодца, в нем горит огонь, над колодцем — плита, на этот раз из камня, и одежда отлично прокаливается от вшей. Лишней такая мера не будет. Ванная, в которой я применила все знания, что когда-то почерпнула об эргономике. И опять: колодец с огнем, теперь покрытый листом металла, это же плита, на которой можно греть воду и которая превосходно отапливает помещение. А вот тут — ряд кувшинов с уже прокипяченной водой, и все под рукой и расставлено таким образом, что даже намеренно ошпарить ее величество не получится.
Комнаты прочих слуг: обогрев и свет, комната, в которой ее величество занималась рукоделием: столики и освещение, комната, в которой мы читали священные истории: обогрев, свет, удобные кресла. Рутина, и изменений на первый взгляд немного, но — тут вынести какое-то кресло, тут поставить столик, тут слегка изменить расположение свечей, и вот уже просторнее и светлее. Завесить стены тканью, расставить жаровни в безопасных местах, и вот уже можно ненадолго открыть окно и проветрить комнату, не опасаясь, что ее выстудит окончательно.
У королевы было достаточно много слуг, но только трое, включая меня, спали в ее спальне по очереди. Третьей была Антуана, молчаливая строгая дама, первое время мы держались с ней взаимно прохладно, а потом вдруг нашли точки соприкосновения в любви к музыке. Святая Анна, если уж любить музыку, то явно не тот музыкальный продукт, который в мое время не издавали только что микроволновки! Антуана умела играть на арфе. Мне под эту музыку отлично было балдеть.
Пьеров мужского пола имелось штук десять, все они были вышколенные и молчаливые, спали они на подобии полатей не в покоях ее величества, а в тех помещениях, двери из которых вели уже непосредственно во дворец. С одной стороны, охрана, с другой: если подкупят кого-то из них? Король меня напугал подозрениями, и я не могла выкинуть из головы мысль, что маленькой королеве что-то угрожает физически, а я не смогу это предотвратить. И чем больше видела я людей вокруг Софии, тем больше боялась покушения на нее. Прямо мне никто не сказал, что королеву могут убить,
Ежедневно мы ходили молиться. Я поняла, почему София чувствовала себя одинокой, несмотря на то, что и Теодора, и Антуана относились к ней очень тепло: они держались на расстоянии, чрезмерно почтительно, я же эту дистанцию стерла с самой первой с ней встречи. До дружбы дело у нас не доходило, но и не было чувства, что общение вынуждено и фальшиво. София и улыбалась мне чаще, и обсуждать Книгу больше любила со мной, и с большим интересом расспрашивала, что я делаю с ее покоями и зачем. Я отвечала охотно, но о том, что боюсь покушения на нее, конечно, молчала.
В церкви я старалась не отвлекаться и наблюдала, что творится вокруг. Ничего, ни единой души, это правило соблюдалось, но спокойнее мне не становилось.
Как может быть так, что кто-то попытается убить королеву? Ни господь, ни святые не могли дать мне ответ.
Я стала учить клейдарский язык, занималась со мной Теодора. И я чуть не заорала от догадки, когда услышала его: вот оно что, вот почему его вдалбливали в Маризу! В расчете, что ей повезет и она будет не любовницей короля, а займет место возле его супруги. Ну, так или иначе, планы семьи де Аллеран реализовались. Лже-Адриана стала близка ее величеству. Граф де Аллеран немного набрал очки: все же он позаботился о дочери как умел. И вышло, как он хотел, и это было уже что-то. Было немного странно, почему меня проверяла герцогиня де Бри: может, она хотела убедиться, что я ни слова не понимаю и это соответствует ее собственным планам?
В таком случае сельские родственники ее обошли, и неважно, что вместе с телом мне не досталось памяти.
Занялась я и «латынью». Сложнее, чем клейдарский язык, не такой звучный и мелодичный, зато было много знакомых слов. Вечера, как и дни, были наполнены приятной и привычной мне суетой: шитьем, изучением книг, молитвами. Ночью я вырубалась — либо на мягкой постели в спальне ее величества, либо в шкафу в своей комнате, рядом с Этель.
Все и даже больше. Уют, кипяченая вода, обувь, одежда, отсутствие вшей, ежедневная ванна — у меня была теперь и своя ванная, в Клейдарии мытье было почти ритуалом. С помощью Теодоры я начала собирать аптечку. Маловато, но что-то. Бинты, жгуты, давящие повязки. Историю со стеклом в туфле я не забывала ни на секунду.
И еще — у королевы оказался свой повар. Клейдарская кухня была на высоте.
Король не соврал. Я получила награду.
Или же передышку перед тем, как все же отправлюсь на эшафот. Стоит только ее величеству пролить хоть одну слезу по моей вине.
Глава двадцать восьмая
И даже от руководства моим бизнесом меня не полностью отстранили.
Этого я никак не могла ожидать, но однажды, когда миновала уже пара недель, явилась мадам Ассо, и дальше два-три раза в неделю, после завтрака, она неизменно приходила с коротким и исчерпывающим докладом. Эта смуглая грудастая дама была вдовой какого-то купца и бывшей белошвейкой. Друг на друга мы с мадам Ассо смотрели с завистью. В очередной раз я сделала вывод, что всегда найдется тот, кто посчитает, что тебе повезло в разы больше, чем ему.
Белье приносило королевской казне огромные деньги, а мне все-таки процент. Запечатанным мешочком дело не ограничилось. Жадность играла с обеих сторон, и постепенно мы дошли до того, что запустили производство обуви. Результатов пока еще не было, но я надеялась на лучшее. Тем более что не имевшие поначалу успеха штаны уроженки Клейдарии заказали себе, а что провоцирует массовый спрос, как не интерес инфлюэнсеров? Мадам Ассо выла от потока заказов и слезно умоляла меня расширить цех. Я одобрила. А затем, потому что мадам Ассо была опытной и многим могла помочь, я, доведенная до отчаяния корсетом, показала ей чертежи бюстгальтера.