Притворная дама его величества
Шрифт:
— Марселин. Она порезалась.
Я кивнула. Прививок от столбняка тут не знали.
— И? Она порезалась сама? Где и чем?
— Ножом, который ты ей подкинула.
Я сказала себе, что с этим разберемся чуть позже.
— Где она нашла этот нож?
— А то ты не знаешь? Валялся среди других швейных принадлежностей!
Так. Я глубоко вздохнула. Нет, тут копать можно до скончания века, эти корзиночки валялись повсюду. Выяснять, кто мог подкинуть нож… Или нет?
— А кто уже умер?
— Маркиза де Меруж.
Какое счастье, решила я, что Женевьева не блещет умом. Вот она выкрикивает, как она полагает, мне в лицо обвинения, а на самом деле выдает
— Маркизе было столько лет, что дай господь нам дожить до ее-то годков, — непочтительно отмахнулась я. Но — только внешне. Главное: не спугнуть.
— Она тоже вся распухла!
— Кто?
— Марселин!
Я так никогда и не узнала, выучили ли слуги и дамы те несколько слов, которые я выкрикнула в сердцах, вылетая из комнатушки. Русский язык мне здесь не требовался, но я его не забыла. А крепкое словцо — именно то, что было самым подходящим в данной ситуации.
Ладно, не одно словцо, а неплохая такая тирада.
— Доктора, быстро! Лучше не одного!
И полицию. Откуда здесь полиция? Хоть маркиза найдите, не съели же его?
Марселин было хуже, чем вчера, и дышала она с присвистом.
— Где этот нож? — с порога спросила я, и она слабой рукой указала на свою шкатулку с шитьем.
Вот я бы сказала, что случайный человек просто так не сунет отравленный нож именно в шкатулочку Марселин. Они были все одинаковые для непосвященного. Значит, человек был отнюдь не случайный.
— Как давно ты порезалась? Покажи.
Марселин выпростала из-под одеяла руку. Порез воспален, но не сильно. И ему уже пара дней.
— Вот как раз после того, как мы сидели и изучали Книгу, — припечатала меня Женевьева. Да, они шили, это так, а потом…
— Найдите его! Где угодно, скорее! Найдите Пьера!
Я запомнила мужчину, который ворвался к нам, как-то смутно. Знала только, что он очередной вельможа, но как придворная дама я имела полное право на него орать. Не то чтобы я была уверена в том, что говорила, но мужик оказался понятливый и моментально исчез. Его сменили доктора — тот, который уже приходил, и, на мое везение, доктор ле Корбье.
— Ничем не могу помочь, — развела я руками и лишь быстро пересказала доктору ле Корбье то, что смогла выяснить. Нож, время, смерть маркизы де Меруж. Да, по всему выходило, что ей помогли встретиться с покойными супругами. — Доктор, ей можно помочь?
Оба врача покивали как-то неопределенно и выгнали нас. Мы вышли, собственно, в спальне Женевьевы и Марселин собралась уже добрая толпа, и я высматривала поверх голов мужчину, которого я отправила на организацию облавы.
Вот если бы я взяла украшения! Наверняка уже тоже лежала с таким же диагнозом. Интересно, как помогли отправиться на тот свет маркизе. Найдут Пьера, спросят?
Потому что герцогиня де Бри расчищала пространство, поняла я. Ее удалили — отлично, остались ее глаза и уши. Ей не было нужды пасти королевский двор самой, главное, чтобы ее племянник или кто он ей там сел на нужное местечко подле короля. А де Меруж, конечно, мешала, потому что все еще была слишком близко к короне, в то время как де Бри — далеко.
Гадюшник. Змеиное гнездо. Пьер выдал мне ту информацию, которую, как он или сама де Бри полагали, я и так уже знаю. Ну и он надеялся на драгоценности.
Пьеру очень повезло, что я выгнала его из покоев. Мне повезло, что никто не пытался убить королеву.
— Возможно, был только вопрос времени, — сказал маркиз де Сото уже поздним вечером, когда суета немного улеглась. Марселин оказали помощь, все-таки молодой организм справился с ядом при помощи снадобий, а я местную медицину недооценила. Они понятия не имели, что при осмотре надо мыть руки, но вот антидоты изобрели, наверное, на все случаи жизни. — Я уверен, что если бы не вы…
— Отдадим должное девице Женевьеве, — хмыкнула я, перебив его крайне бесцеремонно. — Она, пусть и не соображая ничего, можно сказать, раскрыла покушение.
— Смотреть мало, важно видеть, — в тон мне отозвался маркиз. — Да, мое положение могло стать очень шатким. Особенно если бы кто-то и в самом деле добрался до ее величества. И я еще раз скажу — это был только вопрос времени. Король бы мне этого не простил, милая графиня, я был бы следующим после вас в очереди на плаху.
Пьеру не пришлось собственноручно мазать ядом булавки и шпильки маркизы. За него это сделала глупенькая служанка, которой он сказал, что госпоже не повредят уколы молодости. Так как маркиза начала отекать достаточно быстро, еще в процессе переодевания к ужину, служанка оценила эффект, решив, что морщины разглаживаются, и исколола старуху от души. Мне же действительно предстояло повторить судьбу маркизы де Меруж, а что касается Женевьевы, то никто, в том числе и маркиз, так и не понял — случайно ли она, именно ли она, нужна ли была хоть какая-то жертва или ей подкинули нож как улику, потому что нож — этот или другой, похожий — тоже мог послужить дополнительным орудием преступления. По обычаям этого мира тело маркизы сожгли, как только появились первые признаки трупного окоченения, но в любом случае на экспертизу тут можно было не рассчитывать. Был еще вариант, что Пьер просто-напросто перепутал, где чья плетеночка с шитьем, и угробить собирался ту же Марселин.
Я деликатно уточнила, давал ли он показания добровольно. Маркиз с не меньшей деликатностью улыбнулся и ничего не ответил толком.
Но нам приказано было собираться и отправляться в дальний путь.
Половина обитателей покоев королевы затихарилась по углам, вторая половина металась, собирая пожитки. Я бегала и требовала то выкинуть, это положить, как можно скорее отправить вот это мадам Ассо, написать вот этим купцам… купцы, черт, я так навечно застряну в этом экзотариуме, — и между делом думала, что маркиз напрасно меня хвалил. Протупила я знатно, а ведь могла бы вычислить Пьера заранее, еще тогда, когда он пришел ко мне с цацками. Он так следил за всем, что вешала на своих девиц герцогиня, разумеется, это не исключало, что как только ей указали на дверь, он осмелел и часть драгоценностей прикарманил, — но все равно, герцогиня-то точно пересчитывала побрякушки. В то время, когда ее положение при дворе было стабильным, Пьер дико опасался получить плетей за утерянную драгоценность. Нет, эта грымза подняла бы в случае кражи крик, а крика не было, стало быть, Пьер действовал с ее полного ведома. Но я даже не рассмотрела такой вариант. И напрасно.
Как жаль, что здесь нет полиции! Но ведь должно быть что-то, ее заменяющее… или кто-то. Я понятия не имела, когда полиция появилась. И как справлялись до того. Судя по тому, что никто похожий на полицейского не пришел, обходились стражей. А судя по тому, что с Пьером кто-то плотно работал… Не мое это уже дело.
По многим фронтам я потерпела поражение. Доктора ушли, я не успела с ними поговорить. Марселин, к счастью, стало лучше. Купцы растаяли как дым. Средство тоже, скорее всего, мне вычислить не суждено, и монастырь маячит только в очень краткосрочном периоде. И еще там я могу здорово оплошать… Подумав, я сунула в сундук королевы Книгу. Ничего подозрительного.