Притворщик-2, или Сага о «болванах»
Шрифт:
— С этим все более или менее понятно, — заявил Грек, полностью проигнорировав мои стенания по поводу грядущих трудностей. — Заберем изделие, что потом?
— Потом ты отвозишь его в укромное место, а я возвращаюсь в гостиницу.
— Это обязательно?
— Меня там будут ждать. Напоследок придется еще кое-что сделать.
— А, может, ну его?
— Рад бы, но иначе никак.
— Жалко.
— Мне тоже. Кстати, что у нас нового по гостинице?
— Ты знаешь, создается впечатление, что куча народу ждет, когда же ты разыщешь изделие.
— С этого момента поподробнее.
— Изволь. За последние двое суток в «Комфорт» вселилось несколько интересных персонажей. Во-первых, штатники, трое мужиков и одна дамочка. Очень специфическая публика. На людях между собой стараются не общаться, однако, пару раз собирались в одном из номеров.
— Еще одни «Охотники»?
— Очень даже может быть.
— Это все?
— Еще азиаты, два туриста из Японии, один вьетнамец и молодая парочка из Южной Кореи.
— Интересно, что ты усмотрел в них такого странного?
— Ничего особенного, кроме того, что все они — этнические китайцы.
— А?..
— Маленького и тщедушного старикашки я не заметил. Ты всерьез полагаешь, что твой друг Лю до сих пор жив?
— Начинаю понимать, что все может быть. Значит, так, сейчас ты позвонишь этому Баширу и назначишь встречу на вечер где-нибудь в центре. Встретимся, постараемся уговорить его отойти в сторонку. Сам понимаешь, нет ничего хуже, когда посреди серьезной работы под ногами вертится всякая шушера. Сколько операций из-за этого срывалось, не счесть.
— А если не получится?
— Поедем, якобы к нашему шефу, за город, а там уже по обстановке. Завтра с утра подберем пару квартир в городе, а вечером выдвигаемся на кладбище.
— Вдвоем?
— Думаю, справимся.
Глава 22
Проверки на дорогах
— Дядя, звонят! — ликующий Расу ворвался в кебабную с трубкой в руках и, расталкивая посетителей, бросился к угловому столику.
— Ну, кто еще? — Башир с видимым неудовольствием поднял голову от тарелки — Не видишь, что ли, я кушаю.
— Это Женя, — растерянно пробормотал племянник.
— Ладно, давай сюда, — Башир протянул руку за трубкой. Приложил ее к уху, сделал паузу. На другом конце тоже молчали, — Алло, — наконец молвил «авторитетный бизнесмен» — Это ты, Женя?
— Ты ждал кого-то другого? — поинтересовались в ответ.
— Мне многие звонят, — важно молвил Башир и, конечно же, соврал.
На самом деле его не так уж и часто отвлекали от дел звонками, да и, собственно, дел было немного, но наглому лоху Жене совершенно необязательно было это знать. Два дня назад на него вышел один человек, передал привет от знакомых из России и предложил «тему». Баширу и его команде предлагалось несколько дней последить за одним человеком, который должен денег.
— Плотно и нагло, — уточнил гость, здоровенный блондинистый мужик. — Если будет дергаться, можно слегка попрессовать, — слегка поморщился от идущих из кухни ароматов. — Но не увлекайтесь.
— Могут возникнуть проблемы.
— Не возникнут, в полицию он не обратится.
— Отвечаешь?
— Да.
— Тогда не вопрос, — довольно молвил Башир. — Сколько?
— Пятьдесят тысяч, — ответил гость и уточнил. — Крон.
— Мало.
— Это аванс и еще столько же по окончании работы.
— Все равно мало.
— Не хочешь, не берись, — равнодушно бросил тот, и Башир понял, что он действительно сейчас развернется и уйдет.
— Ладно, — поспешил согласиться тот. — Из уважения к хорошим людям.
— Вот и договорились, — гость положил на стол конверт и ушел.
Не успел он выйти на улицу, как в светлой голове «видного представителя диаспоры» сложился план будущих действий во всех подробностях. Диспозиция (если бы он знал, что означает это слово) представлялась ему в следующем виде: мужика из гостиницы надо прихватить, запрессовать, перевести на полнейший ужас и как следует поставить на бабки. В полицию он не побежит, значит, и бояться нечего. Просто, как все гениальное.
— Я тебя слушаю, Женя, — вкрадчиво проговорил он.
— Это я тебя внимательно слушаю, Башар.
— Меня зовут Башир.
— Тем более. Чего тебе надо, Башар?
— Поговорить. Сейчас ты подъедешь…
— Говорить надо тебе, а потому подруливай через два часа в старую гавань, там есть кабак под названием «Якорь». Знаешь такой?
— Там слишком много народу, — недовольно заметил Башир.
— Боишься? — ехидно спросил собеседник.
— Скоро узнаешь, — настроение стремительно улучшалось, этот лох совсем не следил за базаром, значит, можно будет при встрече как следует прихватить его «за язык». — Увидимся.
Выехали, как и подобает уважаемым людям, на двух машинах. В длинной, темно-синей «Тойоте Камри» середины девяностых годов выпуска — видный представитель и авторитетный бизнесмен и сопровождающие его лица в количестве четырех единиц — в громадном, размером с автобус, джипе «Чероки», ровеснике горбачевской перестройки. С полным багажником спортивного инвентаря в виде бейсбольных бит и клюшек для гольфа. Иметь при себе более серьезное оружие здесь было небезопасно.
Эта страна, когда он только приехал три года назад, поначалу показалась ему настоящим заповедником. На тучных нивах во множестве блеяли и паслись жирные лохи, до предела цивилизованные, а, потому, безобидные. Оставалось только засучить рукава и начать заготовку мяса и шерсти. Потом выяснилось, что не все так просто. Первым погорел Бехо, с ходу поставивший живших по соседству единоверцев на бабки. Просто обошел всех и приказал собрать через неделю деньги «на джихад». Никто и не подумал спорить, собрали и без звука лишнего заплатили, вот, только, в процесс передачи дензнаков вмешалась полиция. Бехо взяли «на кошельке» как последнего трамвайного карманника и просто-напросто депортировали в Россию, где его ожидал срок за некорректное ведение конкурентной борьбы, выразившееся в обстреле из гранатомета придорожной закусочной.
С Имраном поступили вообще по беспределу. Мальчик всего-навсего хотел покататься на машине. Зашел к одному местному и вежливо попросил тачку на денек-другой. А, чтобы тот не подумал чего дурного, достал из кармана ножик и предъявил. Мужик все понял правильно и без звука отдал ключи. Вечером Имранчик собрался с друзьями на дискотеку, но оказался в каталажке. В итоге схлопотал четыре года тюрьмы за вооруженный грабеж. Башира и еще кое-кого из числа недавно приехавших «узников совести» и «жертв тоталитарного режима», вызвали куда надо и доходчиво объяснили, что граждане страны чувствуют себя в безопасности вовсе не из-за того, что их некому обидеть, а потому, что есть кому защитить. Заодно уведомили, что не имеют ничего против обычаев и религиозных убеждений приехавших, но категорически не одобряют такой элемент их национальной одежды, как огнестрельное и холодное оружие. Предупредили, что за это полагается статья уголовного кодекса и даже зачитали ее. Вскоре выяснилось, что здесь вообще ничего нельзя, ни держать дома рабов, ни ставить на бабки лохов, ни просто немного пострелять из станкового пулемета по случаю праздника или в соседа. Кое-кто из соплеменников Башира плюнул и съехал из этой душной страны. Оставшиеся принялись каждый по-своему выживать, кто-то принялся понемногу торговать наркотой, кто-то буквально тырить по карманам мелочь. Некоторые вообще опустились настолько, что даже стали работать. Башир назначил себя главным над вновь приехавшими, на правах главнюка объявил угловой столик в кебабной своей штаб-квартирой и принялся жить бедно, но нечестно. Дорога назад в Россию была заказана, там его ожидал серьезный срок. О переезде куда-нибудь по соседству, тоже не стоило мечтать, выехавшие раньше соплеменники уже успели обжиться, так что свободных вакансий не ожидалось. Как говорится, пиво кончилось, ресторан закрыт.