Приют одинокого слона, или Чешские каникулы
Шрифт:
– Что-то расхотелось, - пробормотала Оксана и вышла.
Вадим относился к людям, которых очень непросто вывести из себя. Обычно он складывал все неприятное в защечный мешок, чтобы потом детально рассмотреть и разложить по полочкам. По прошествии времени многое из этого мешка уже не казалось столь неприятным. Конечно, были совсем неудачные дни, когда содержимое мешка перло через край. Но это означало только
– что-то такое происходило. Не любовная связь, нет, что-то другое. Тайное от него, и от этого еще более неприятное.
Подходя к кухне, он услышал обрывок разговора. «Кто без греха, пусть бросит в меня камень», - сказал Генка. О чем это?
Вадим попытался натянуть на лицо улыбку, но удержать ее там не смог. Он достал из навесного шкафчика чашку, налил остатки кофе из джезвы, сел на мягкий табурет у столика со стеклянной крышкой.
– Тебе не кажется, что нам пора поговорить?
Он посмотрел Генке прямо в глаза, и тот выдержал его взгляд. Они смотрели друг на друга, не отводя глаза, как будто проверяли на прочность: кто не выдержит первый. Генкин взгляд вдруг растекся, он смотрел на Вадима, но словно не видел его. О чем он думает, спрашивал себя Вадим. Что все это значит?
Вдруг Генка сморгнул и отвернулся. Он сидел, сгорбившись, какой-то жалкий, и снова Вадим поймал себя на том, что готов его пожалеть.
Но он повернулся, и Вадим понял, что опять лопухнулся. Генка посмотрел на него недобро, с усмешечкой.
– Говоришь, поговорить надо? Ну давай поговорим.
– Я не спрашиваю, зачем ты нас здесь собрал. Мне просто интересно, зачем ты нас всех так подставил.
– Скажи, Вадик, - вопросом на вопрос ответил Генка, - ты никогда не делал зло просто ради... зла?
– Ты что, решил в демонизм поиграть?
– не поверил Вадим.
– Пошло-то как. И на тебя не похоже.
– А что на меня похоже? Ты уверен, что хорошо меня знаешь?
Вадим задумался.
– Теперь уже не уверен. Уверен только, что-то с тобой произошло. Почему ты начал колоться?
– Почему? Потому же, что и все. Попробовать. Узнать, как это бывает.
Значит, правда, подумал Вадим. Значит, Лора была права. И Макс.
– И как? Как это бывает?
Генка встал и... захохотал. Так, что у Вадима мурашки по спине побежали. Глаза у него были пустые и страшные, как два черных бездонных колодца, два давно пересохших колодца.
– А что? Очень даже ничего. Даже можно сказать, захватывающе.
Генка продолжал хохотать, и в смехе его начали проскальзывать истерические нотки. Вадим встал и пошел к двери.
– А я-то, дурак, чуть тебя не пожалел, - бросил он, не оборачиваясь.
– Ты? Ты меня чуть не пожалел?
– с веселым цинизмом переспросил Генка.
– Это ятебя чуть не пожалел. Начал было сомневаться, то ли я делаю. Да нет, все то. То самое.
– Да пошел ты! Хуже, чем есть, уже не будет.
Выходя, Вадим хотел от души хлопнуть дверью, но так и застыл, услышав:
– Ну почему же не будет? Еще как будет. Я знаю про Валитова и Горобца...
А в гостиной, в кресле у окна сидела Лора и насмешливо улыбалась.
* * *
«...Был момент, когда я его чуть не пожалел. Когда мы сидели и смотрели друг другу в глаза. Я тогда видел не его, а того парня, с которым мы учились в университете. С которым столько говорили. С которым у нас было столько общего. Он любил то же, что и я. Он слушал меня, как пророка, как оракула. Я доверял ему, как брату.
В тот момент я вообще засомневался, стоит ли. Имею ли я право делать это. Раскольников, твою мать!
Если бы он сказал хоть слово! Всего одно слово! Но он молчал. О чем он думал? О своих обидах? О том, какой я мудак?
Да, возможно, он прав. Но мне теперь все равно.
Я узнал о них все. Это было так просто. Смог бы я сделать это, если бы у меня не было денег? Не знаю. Все дело в том, что многое я узнал совершенно случайно. Как будто кто-то подсказывал мне, открывал мои глаза: смотри!