Призрачная Америка
Шрифт:
— Чему я тебя учил? – сокрушенно покачал головой Ричмонд.
— Что, вы считаете, что нам нужна эта бывшая французская колония, немного побывшая японской колонией и немного поигравшая в независимость? Нам нужны стычки с Советским Союзом в этих проклятых местах, один климат которых способен убить нормального человека? При этом СССР ничего или почти ничего не будет там терять, а мы будем иметь конвейер трупов мальчишек и называть их героями, чтобы хоть как-то оправдать их смерть перед их родителями…
— Ты знаешь, что я считаю, как и ты. Вопрос в том, что
— Но зачем? – удивился и Вернер.
— Вселить в людей животный страх бывает полезно для тех, кто хочет выбить из них все высшие ценности. Мне кажется, что война затеяна для этого. Но как они тебя так просто отпустили? – обратился Ричмонд к генералу.
— Не просто, конечно. И уговаривали, и угрожали. Но у меня безупречный послужной список, и я уже год назад имел право выйти в отставку. Если бы я ушел без комментариев, то никто мне ничего бы даже не сказал.
— И какие у тебя планы на будущее?
— Хочу спрятаться куда-то от этой цивилизации хотя бы на время. Почему-то подумал, что и вам это может быть интересно.
— А что? – оживился Ричмонд. – Слушай, Вернер, а зачем нам сидеть и в скуке ждать смерти, когда мы имеем шанс до этого прожить еще одну жизнь, даже если она и не будет длинной?
— Я, в сущности, не против, — как-то сразу согласился и второй профессор. – Но куда предполагается ехать?
— В Америке много заброшенных городов. Я предложил бы поехать в один из них, попробовать возродить в нем жизнь. Идея такая: возрождая этот город, мы возрождаем Америку.
— Что же, звучит неплохо, хотя и пафосно. Но, учитывая, что нам нечего терять, вполне приемлемо. Ты решил уже в какой именно из этих заброшенных городков поедем возрождать его жизнь?
— Решил. Он называется Моуди.
Выстрел в пустыне
Ричарду Беркли, наконец, объявили его судьбу: его расстреляют в пустыне неподалеку от Моуди, где он совершил свое преступление. «Хорошо хоть это будет не ритуальное жертвоприношение», — вслух сказал он, а про себя подумал: «Видимо, сон мне приснился не вещий». Но бывший следователь уже морально был готов к смерти, поэтому принял решение спокойно.
Тюрьма, где он находился, была тайная; проверить отсутствие или наличие арестанта было невозможно. За неделю до планируемого расстрела Ричарду принесли газету с заметкой о том, что маньяк Беркли скоропостижно умер в своей камере от сердечной недостаточности. Его тело кремировано. «Тебя больше нет, ты стерт», — с улыбкой сообщил ему агент Энд, которому поручили привести приговор в исполнение.
Энд решил сделать это один. Он засунул связанного Ричарда в багажник своей машины и без сопровождающих отправился по направлению к Моуди. В нескольких километрах от города–призрака агент вытащил Беркли из багажника. Тот был едва жив. «Сейчас закончится твоя бессмысленная жизнь», — театрально сказал Энд, приставив свой большой пистолет к затылку осужденного. Прогремел выстрел.
Ричард удивился, что
… Генерал Бэрримор в сопровождении профессоров Ричмонда и Вернера уже подъезжал к Моуди, когда его внимание привлекла остановившаяся машина. Один мужчина вытащил из багажника другого. Направив в их сторону бинокль, Фред увидел, что второй — калека. Энд, увлеченный тем, что ему предстояло сделать и не ожидавший никого увидеть в этих пустынных местах, по сторонам не смотрел. А зря. Генерал был снайпером. Увидев, как бандит в пустыне хочет застрелить похищенного им калеку, он, не раздумывая, достал винтовку и сделал один выстрел.
Этим выстрелом он оборвал жизнь агента и одновременно дал Ричарду шанс начать новую жизнь, надежду на которую внушил ему сон.
Новый спутник
Генерал Бэрримор наклонился над Ричардом:
— Вы живы, сэр? – спросил он.
— Жив. А вы кто? – с удивлением спросил Беркли.
— Я бывший офицер, а это мои друзья профессора. Кто преступник, похитивший вас и желавший убить?
— Вы заслуживаете знать правду, — сказал бывший следователь. – Этот человек – не преступник, вернее сказать, он имеет лицензию от государства на свои преступления, чтобы безнаказанно их совершать.
И он рассказал своим спасителям все, что с ним случилось, не упоминая название города Моуди.
— Вы знаете, — сказал Фред, — если бы все это было мне известно до того, как я нажал на курок, то я скорее всего на него не нажал бы. Но случилось то, что случилось. Давайте похороним этого человека, он был офицером.
Генерал достал из багажника машины лопату и начал копать. Иногда ему помогал профессор Ричмонд. Через несколько часов на месте погребения мистера Энда возвышался холмик земли.
— Что вы сделаете со мной? – спросил их Ричард. — Если просто бросите здесь, без воды и пищи безногого, то тот, кого вы сейчас похоронили, хотел быть гуманнее.
— Господь дал вам шанс, — сказал Ричмонд, — потому что вы покаялись. И не нам его отбирать. Думаю, что мои спутники согласятся, что вас можно взять с нами. Мы направляемся в город Моуди.
— Но ведь это и есть то проклятое место, про которое я вам рассказывал! – воскликнул Беркли.
Его новые знакомые нахмурились.
— Против таких сил зла мы ничего не сможем сделать, — резюмировал профессор Ричмонд, как более опытный. – Но мне кажется, что если сейчас с разных концов Америки в силу разных обстоятельств к этому городу стягиваются разные люди, то, возможно, пришло время для каких-то перемен в судьбе этих мест. Но мы пока давайте на месяц отъедем за полсотни миль отсюда – там живет мой друг, очень хороший врач. У меня есть кое–какие сбережения, их третьей части хватит, чтобы сделать тебе протезы.
— Но почему? – изумленно посмотрел на него Беркли.