Призрак бродит по Техасу
Шрифт:
Я опустил электронокль и дал глазам отдохнуть. Вокруг царила тьма: веенвеп опустился ниже последних отблесков солнца.
Внезапно Амарильо-Кучильо стал фокусом скрещения тонких, как нити, прямых, как стрелы, лучей. Некоторые (красные) поднимались вертикально, уносясь в бесконечность вселенной или шарили по тундре.
Другие (зеленые) возникали в небе или били откуда-то из глубин тундры, обрываясь вокруг городка раскаленными точками, из которых били вверх фонтаны искр.
Веенвеп качнуло, и слепяще зеленая вспышка пронизала толстый пластик в футе над моей головой.
Я уже не сомневался,
К тому времени, когда я вновь обрел способность видеть, Гучу уже сажал веенвеп позади одного из восточных выходов породы -
расположенного чуть южнее. Вблизи крутой каменный бугор выглядел достаточно внушительно - обтесанный ледниками конгломерат гранитных глыб десятиметровой высоты.
Я увидел бурую борозду, которую зеленый лазерный луч пропахал в пластике, хотя и не прожег его насквозь. Борозда не достигала в ширину и трех дециметров, что указывало на фантастическую "стяжку" фотонного оружия на расстоянии свыше десяти миль.
Легкий толчок, и мои запястья вдруг задергались. Я сообразил, что мы приземлились и что Мендоса старается забрать у меня электронокль.
Я увидел, как Рейчел легкомысленно соскочила из люка на снежный ковер внизу. Меня тоже охватило желание выяснить, что происходит. Вырвав электронокль у Мендосы и собрав все свои силы (хотя их оказалось меньше, чем потребовалось бы для дуэли), я последовал за ней.
Вне сцены Революционная бродячая труппа дисциплиной не блещет!
Снег не достигал до лодыжек. Ветер, поднятый моими движениями, точно оледенил мне лицо и руки, но я не задержался, чтобы надеть маску и перчатки - и даже нагревательные элементы включил, только когда скорчился рядом с Рейчел на неровном уступе и осторожно выглянул из-за верхней глыбы.
Вспышки красных лазерных лучиков у подножья вышки перед огромной дверью прекратились.
Изгиб земной поверхности скрывал от взгляда Амарильо-Кучильо, но красные и зеленые лазеры продолжали там свою битву. Раскаленных точек, знаменовавших попадание в цель, я теперь тоже не видел, хотя над краем горизонта вдруг вспыхивали и тут же гасли белые призрачные вспышки, или разгоралось темнооранжевое зарево - от пожаров, решил я. Кроме того, несколько раз взметывались ослепительные полотнища света, а затем доносился отдаленный грохот взрыва, но в целом битва велась настолько бесшумно, что создавалось впечатление, будто мы наблюдаем какое-то природное явление - северное сияние жуткой геометричности - а не бой.
Постепенно я пришел к выводу, что пляска лазерных лучей к нам отношения не имеет, что нас, меня и моих коллег-актеров, - по совместительству революционеров - задели совершенно случайно, и мы просто свидетели какого-то значительного конфликта. Тем не менее, когда зеленый луч скользнул в полукилометре над нами, я поежился.
Переключив нагревание на следующую ступень, я надел перчатки, маску и огляделся. Моим электроноклем завладела Рейчел. Мендоса нашел для себя другой и теперь прижимал его к глазам. Роза, отец Франциск
И тут я вспомнил, что битва-то не одна, что их две, и выхватил электронокль у Рейчел, буркнув только "дай-ка!" в ответ на ее возмущенное "прошу прощения?!".
Я тщательно настроил электронокль на западную вышку в километре от нас, довел резкость и увеличение до максимума и мало-помалу начал различать детали и постепенно осмысливать зрелище, которое, не сомневаюсь, будет вновь и вновь являться мне в кошмарах.
Массивная вышка угрюмо чернела на фоне гаснущего неба. Прямо напротив меня две двери - высотой в тридцать метров, а шириной в десять - были полностью раздвинуты.
Внутри вкднелось обширное помещение, центр которого за одним исключением был пуст. Справа и слева в лиловом свечении можно было различить части огромных высоких машин. Одна напомнила мне подъемник, которыми иногда оснащают ракеты на спутниках с заметной силой тяжести.
Сравнение это пришло мне в голову потому, что в центре помещения стояла сверкающая фиолетовая ракета заметно выше дверей. Мне почудилось, что ее освещают невидимые огни рампы. Казалось, она содрогается, нетерпеливо ожидая, чтобы купол раздвинулся и ей можно было бы взлететь.
"Диана меня побери! Техас готовится к новому завоеванию космоса! Необходимо предупредить Циркумлуну!" - мелькнуло у меня в голове.
– Готовьтесь убраться отсюда, детки, - раздался позади нас голос Гучу.
– Гейгер фиксирует некоторую активность в направлении лиловой вышки. Ничего опасного. Пока.
Тут я сквозь ракету смутно различил еще машины и понял - сначала с облегчением, - что это всего лишь пучок фиолетовых лучей, бьющих, точно гигантский лазер, из отверстия в полу (или земле) и лиловым свечением отражающихся от потолка.
Это же лиловое свечение позволило различить лежащие на снегу тела - маленькие тела мексов. Их было много и возле некоторых по снегу вроде расплывались темные пятна. Но в любом случае они все были неподвижны.
Однако вокруг мельтешило множество черных силуэтов живых мексов. Одни собирались в группы, другие двигались поодиночке. Не берусь утверждать, что они вызывали ассоциации с ордами разнузданных солдат, или со стаями хищников, или еще с чем-то таким. Знаю только, что это напряженное судорожное рысканье мне не понравилось.
Сбоку от двери виднелся штабель бревен.
Будь с нами Эль Торо, он, наверное, повел бы нас к вышке. Однако Карлос Мендоса этого не сделал, и у меня не было ни малейшего желания идти туда, да и отец Франциск, как я заметил, дважды тайком перекрестился.
Мой бинокль, будто завороженный, опять и опять фокусировался на столпе фиолетового света. Мне казалось, что столп пульсирует и вибрирует, словно какое-то живое существо. Я содрогался, глядя, с какой беззаботностью мексы движутся в его сиянии, - полукружия их словно вырезанных из черной бумаги голов были обведены полоской туманного свечения, какое возникает у анодированного алюминия и у ртутных паров, бомбардируемых электронами.