Призрак Кудеяра
Шрифт:
Кремлёвская клика, служащая интересам нерусской компрадорской буржуазии, повела жесточайшую борьбу с коренными народами, прежде всего, с Русским. На защиту Родины в октябре 1993 г. плечом к плечу встали русские коммунисты и русские националисты. Народное восстание было подавлено танками по приказу ЕБНа: в мясорубке погибли тысячи невоспетых ещё героев. Но пролитая кровь породила десятки тысяч новых бойцов Русского Освободительного Движения. Их девиз — РОДИНА И РЕВОЛЮЦИЯ!
Они знают, КТО виноват, и знают, ЧТО делать. Они — партизаны на оккупированной врагами Родной Земле. Они — вне закона, ибо криминальный режим объявил их преступниками. Да, следуя пути сопротивления Злу, они подвергают себя смертельной опасности; но они знают, что отказавшись от борьбы, погибнут наверняка и бесславно, ибо Добро не терпит предательства. Вглядитесь в лицо Дмитрия Боровикова: в его глазах нет гнева, но такая непреклонность, что страшнее всякого гнева^
В обществе предельно жёстко происходит нравственная поляризация «элиты» отъявленных мерзавцев, их холуёв-шабесгоев [23] , и — не смирившихся с произволом людей, сохраняющих достоинство и не потерявших совесть.
Пусть достижимость идеального общественного устройства — несбыточная утопия, наивная мечта; пусть вокруг — сборище
23
Такие шабесгои вызывают подчас ещё большее омерзение, чем сами их хозяева:
Люди холопского звания Сущие псы иногда; Чем тяжелей наказанье, Тем им милей господа!ГЛАВА ШЕСТАЯ
Искусство богатеть — есть искусство делать ближнего бедным.
В чём угодно можно обвинять вождей Русской Революции, но только не в сребролюбии. Древнерусские общинно-вечевые традиции и социалистические идеи объединяло именно нестяжательство, отрицание культа частной собственности и главенствующей роли денег в человеческих отношениях, порицание стремления к личному обогащению за счёт обнищания сородичей. Богатство — это кража у ближнего, у дальнего, у Природы, и потому Языческая Русь всегда была жадна до жизни, а не до наживы. Материальное богатство не служило предметом восхищения, уважения, почтения и, тем более, одобрения.
В основании мирской нравственности лежал принцип самодостаточности, или жизни по совести, то есть сведение личностных потребностей до такого разумного минимума, чтобы с гордостью довольствоваться своей честностью и считать её неоценимым преимуществом и подлинной свободой.
Русь — не Запад и не Восток. Русь обладает великой самобытной культурой. И потому на Руси свои воззрения на социальную справедливость, понимаемую как ПРАВДА [24] .
Этимология указывает, что существительное ПРАВДА в древнерусском языке употреблялось, в основном, в значении СПРАВЕДЛИВОСТИ, а Русское понятие Справедливости есть понятие сверхценное, сакральное, выходящее за пределы обыденного земного сознания.
24
Правда — понятие религиозное. Правда не рождается в спорах. Только нечто сомнительное, недостоверное, неполноценное располагает к спору. Неправда — это больше, чем ложь, нечестность. Неправда — это кривда, т. е. нечестивость.
Русский язык, пожалуй, единственный язык в мире, который наделил слово «правда» двумя, на первый взгляд противоположными, смыслами: «правда» — это то, что есть, действительность, реальность; и «правда» — то, чего нет, чего ещё нет, но что непременно должно быть.
Правда свидетельского показания о суровом настоящем и правда обетованного, желанного, чаемого будущего — сливаются в одно слово и почти в одно понятие. И Русский Народ-правдолюб, веками лелея мечту, жил и живёт для такого слияния: для превращения ВЫСШЕЙ ПРАВДЫ в правду земной действительности:
Если к правде святой Люди путь найти не сумеют, Честь безумцу, который навеет Человечеству сон золотой…Справедливость нельзя ни купить, ни измерить; она выше всех человеческих законов. Совесть — это врождённое чувство Справедливости. И в любом расхождении между Справедливостью и пользой, предпочтение отдавалось Справедливости. Распад, гибель начинались там, где кончалась Справедливость.
Один неглупый американец как-то заметил: «Для западного человека свобода выражается в деньгах. Для русского свобода — это независимость от денег».
Да, на Руси никогда жизнь и честь на деньги не мерялись. Где деньги, там нет места Подвигу [25] . В наших пословицах и поговорках как нельзя лучше отразились мирочувствование и мировосприятие народа, его нравственные понятия: «Деньги, что каменья — тяжело на душу ложатся», «Деньгами душу не выкупишь», «Не хвались серебром, хвались Добром».
25
Это понимали все древние народы (кроме иудеев) и не унижали золото до разменной монеты, «купли-продажи».
Знаем ли мы, какова была истинная, сакральная ценность, значимость золота в древнем обществе? Соответствовала ли она нашим представлениям о богатстве или же жёлтый металл служил лишь каким-то символом какого-то Божества, возможно, Солнца?
Иудейская религия чужда всякого идеализма. Она выработала особый психологический «жидовский» тип (шекспировский Шейлок), ищущий опору, утверждение в своей родной стихии — в грубой материальности, в деньгах.
И в этом смысле наше базарное, деляческое, вульгарное время — самое жидовское. Современная ожидовевшая цивилизация провозгласила бизнес краеугольным камнем человеческого бытия и вообще смысла жизни. Она возвела коммерческий эгоизм, своекорыстие, мздоимство, голый прагматизм и утилитаризм — в этические понятия, а ростовщичество — в моральную норму. Это признают и сами евреи; так, проф. Калифорнийского университета в Беркли Ю. Слёзкин в своём исследовании «Эра Меркурия. Евреи в современном мире» (М., 2005, стр. 544) прямо называет наше торгашеское время, когда всё продаётся и всё покупается, — «еврейской эрой», в которой «все и так становятся евреями».
Древние историки сообщают, что после Фермопильской битвы к персам пробралось несколько перебежчиков. Когда Ксеркс стал расспрашивать их, чем сейчас занимаются греки, они отвечали, что те проводят очередные всеэллинские Олимпийские игры, любуясь конными и атлетическими состязаниями. На вопрос о том, что служит наградой победителю, перебежчики ответили: он получает оливковый венок и право сражаться в первом ряду, рядом с царём. Тогда один из придворных Ксеркса воскликнул: «Горе нам! Против какого народа мы воюем! Они состязаются не ради денег, а из-за доблести!»
Как известно, царственный социалист-революционер Ликург, желая, чтобы в Спарте торжествовали Добро и Справедливость и не было бы разделения среди граждан на нищих и богачей, убедил спартанцев поделить основное богатство — землю — на всех поровну. Он запретил также хождение денег, золотых изделий и прочих предметов роскоши, как источников всех пороков, внутри страны. Плутарх (Избранные жизнеописания, том I) и другие античные историки свидетельствуют, что с исчезновением денег в Спарте исчезли: бедность, преступность, корысть, зависть и прочие язвы несправедливости.
Древние авторы пишут о Спарте тех времён, как о подлинно социалистическом обществе (не употребляя, конечно, этого термина). Законодательство Ликурга превратило страну в образцовое с социальной точки зрения государство. То был спартанский социализм, социальное равенство, заключающееся, по словам Плутарха, в том, чтобы «жить всем на равных условиях, так, чтобы никто не был выше других, отдавая пальму первенства одним нравственным качествам». Этот социальный переворот и справедливое распределение собственности позволило объединить граждан в одно стройное сплочённое целое, подобное несокрушимой фаланге спартанского войска, и обеспечило Спарте пять веков благоденствия и процветания.
Но славные, героические времена Ликурга проходят, его законы претерпевают искажение, опять возникает имущественное неравенство и, в конце концов, земельная собственность до такой степени сосредоточивается в руках какой-нибудь сотни семейств, что в государстве устанавливается чисто олигархическое правление (а этот термин был уже в ходу у греков).
Последствия были таковы: Геродот пишет, что Кир сказал о спартанцах: «Никогда не боялся я таких людей, которые имеют посередине своего города определённое место, собираются туда и под клятвою обманывают друг друга». Далее Геродот поясняет, что речь идёт о рынках-базарах, которых нет совсем у персов.
В русском фольклоре (в бывальщинах, сказках, поверьях) нередко повествуется о найдённых в Купальскую ночь заклятых кладах- оборотнях. Принесут такой клад домой, а там вместо золота, самоцветов и жемчуга оказываются либо глиняные черепки от разбитого горшка, либо угли-головешки, либо вообще куча конского навоза. Обычно в таких случаях говорят, что, дескать, Чёрт попутал, подшутил да обманул.
Но ведь это не обман: это намёк и даже урок! — Не гонись за сомнительным нетрудовым обогащением. Да и вообще уразумей: блага мира сего тленны и недолговечны: на том свете толку в них ника- кого… [26] Не зря волшебные сказки учат наживать ДОБРО, а не барахло.
26
Рассказывают, что Рама-Кришна нередко сидел на берегу Ганга, держа в одной руке горсть монет, а в другой — мелкие камешки. Словно взвешивая то и другое, он постепенно убеждал себя, что ценность их одинакова, и бросал в воды реки.
Золото — пусть и драгоценный, но «презренный» металл, вечный источник зависти, вражды и распрей. Идеалы Русского Национального Социализма созвучны древнерусским традициям и удалены как от безмерного скопидомства и безудержной, безумной погони за прибылью, так и от псевдосоциалистической уравниловки во всём [27] .
Испокон века народное мнение не против частной собственности, но нажитой честным трудом, без паразитизма и подневольной эксплуатации. Мыслимо ли представить себе древнего Русича, дающего сородичу деньги «в рост»? Или заставляющего сородича на себя батрачить?
27
Великая идея СОЦИАЛЬНОГО РАВЕНСТВА, т. е. правовой равноценности всех граждан государства перед законом, — это не усе- реднённая единообразная уравниловка, а отсутствие каких бы то ни было привилегий.
Равенство надо понимать не как обезличенную шаблонную одинаковость, ибо все люди по сути своей разные от рождения и обладают различными задатками. Истинное равенство граждан подразумевает не равенство их личных способностей и возможностей, а должно заключаться всего лишь в равенстве всех перед законом: равные права и равные обязанности для всех.
Русские НС также не являются сторонниками отмены собственности вообще как таковой, а лишь сторонниками уничтожения частной собственности на средства производства, а вместе с тем и эксплуатации человека человеком.
Язычник считал свещенным правом собственности каждого распоряжаться плодами своего труда. Всё, что добыто своим трудом, неотчуждаемо и принадлежит только труженику. Но право собственности на природные богатства — отрицалось. Земля, её недра, леса, воды, полезные ископаемые и все другие дары Природы не созданы человеком, следовательно, они не могут быть частной собственностью, а только общенародным достоянием. Вообще, в вещем русском языке частная собственность — это часть от чего-то общего, общинного, всенародного; например, участок земли. И такое воззрение на собственность имеет очень злободневный смысл, ибо грядёт новый «чёрный передел».
В мировой социологии принято измерять степень социального неравенства так: вычисляется жизненный уровень 10 % самых богатых и 10 % самых бедных, и результаты сопоставляются. В СССР отношение высших 10 % к уровню 10 % низших было 4 к 1, а сейчас? 100 к 1? Или 1000 к 1? Комментарии, как говорится, излишни^
Всё шире разверзается пропасть между сверхбогачами и постоянно возрастающими в численности и озлобленности бедняками. Налицо парадоксальная ситуация, когда богатейшая природными запасами страна имеет нищающее, вырождающееся, катастрофически вымирающее коренное население при самом стремительном в мире росте численности миллиардеров. Они стали миллиардерами лишь потому, что мы — нищие. И наоборот, мы — нищие потому, что они чудовищно обогащаются за наш, народный счёт.
Властям плевать на всё обостряющийся классовый и расово- национальный антагонизм: закусившая удила кремлёвская мафия полагает, что ей уже нечего бояться из-за деморализованности Русского Народа, пусть и доведённого до белого каления. Ну что же; чем хуже — тем лучше:
Народ лишь хмурится… Но это до поры. И вспоминаются истории изгибы: Сначала — инквизиторские дыбы, А после — и ножи, и топоры!