Призрак музыки
Шрифт:
– Анастасия Павловна, пожалуйста, не надо так со мной… Я действительно люблю вашего мужа и точно знаю, что он меня тоже любит. Он не говорит об этом, но я чувствую, я не могу ошибаться, женщины всегда это чувствуют. Я прошу вас, – глаза Юли налились слезами, губы задрожали, – начните этот разговор сами, помогите ему сказать вам, что он хочет уйти. Вы благородный человек, вы умный человек, вы же не станете удерживать около себя Алексея Михайловича, зная, что он больше вас не любит, правда же?
– Правда, – согласилась Настя. – Не стану ни за что.
– Вот видите. Так вы обещаете мне?
– С чего это вы так решили? – удивилась Настя. – Я вам ничего не обещала.
– Как же так… вы же сами только что сказали, – растерянно проговорила девушка.
– Милая Юля, у меня нет привычки вмешиваться в личную жизнь людей, и на моего мужа это правило тоже распространяется. Я уважаю его свободу и не хочу заставлять говорить со мной о том, о чем он говорить не хочет. Это его право решать, говорить мне о своей любви к вам или нет, просить развода или нет. Вам понятна моя позиция? Я, разумеется, учту то, что вы мне тут рассказали, но не надейтесь, что, вернувшись в Жуковский, вы обнаружите моего мужа готовым к употреблению. Вы еще что-то хотите добавить?
– Вы… вы ужасный человек, – выпалила Юля.
– Неужели? – Настя приподняла брови.
Ситуация начала ее тяготить. Ну чего от нее хочет это очаровательное существо? Чтобы она выгнала Чистякова? Чтобы устроила ему скандал? Глупенькая молоденькая девушка, насмотревшаяся фильмов и начитавшаяся книжек про благородных мужей, которые любят своих юных возлюбленных, но не могут бросить своих старых нелюбимых жен по вполне уважительным причинам (маленькие дети, тяжелая болезнь жены, какие-то давние обязательства и так далее, набор был широким, ибо фантазия у кинематографистов и писателей богатейшая).
– Вы холодная, черствая… Вы не любите его. Да-да, вы не любите его, вы просто держитесь за него, потому что никто другой на вас никогда не женится! Вы вцепились в него…
– Настя, все в порядке? – раздался у Насти за спиной голос Дюжина. – Или нужна помощь?
– Не нужно, Паша, все в порядке. Я уже иду.
Дюжин слегка отстранил Настю, окинул оценивающим взглядом молодую красавицу и вернулся в комнату.
– Ах вот, значит, как! – Девушка прищурилась. – У вас самой есть любовник, и вы с ним встречаетесь, когда Алексей Михайлович уезжает. Как же вам не стыдно!
– Но ведь моему мужу не стыдно крутить с вами роман. Почему же я должна этого стыдиться? – возразила Настя.
– Я не встречаюсь с ним!
– Да? А вы что, переписываетесь? Или перезваниваетесь?
– Я не в том смысле… Я не встречаюсь с ним ТАК.
– Как это «так»? Вы уж сделайте одолжение, формулируйте свои мысли точнее, а то мне трудно их понимать.
– Я не встречаюсь с ним в пустой квартире, когда вы уезжаете. И вообще я нигде не встречаюсь с ним, кроме института.
– Ну так встречайтесь, кто ж вам запрещает?
– Так в том-то и дело, что Алексей Михайлович не хочет этого делать, пока он состоит в браке. Вы что, не понимаете? Он не бабник, он не хочет изменять вам, он хочет, чтобы все было по закону.
– Юля, вам не кажется, что вы слишком много знаете о моем муже? Вы совершенно уверены, что точно знаете, чего он хочет, а чего не хочет. Откуда? Он вам это говорил?
– Нет, но я знаю.
– Это не аргумент. Юлечка, дорогая, я – юрист, более того, я – милиционер, вам это, вероятно, известно, и разговоры на кухонном уровне меня не устраивают. Мне нужны твердые доказательства и четкие аргументы.
– Вы действительно милиционер, а не женщина! Я не понимаю, как он может с вами жить!..
Юля разрыдалась, но Настя не испытывала к ней ни жалости, ни даже элементарного сочувствия. Каждый должен сам платить за свою глупость, иначе он никогда не поумнеет.
– А вы спросите у него, – хладнокровно посоветовала Настя. – Думаю, он вам расскажет много интересного.
Она отступила назад и закрыла дверь. Чушь какая-то! Надо же, явиться сюда и требовать отдать ей мужа. Совсем с ума сошла. Неужели Чистяков дал ей повод думать, что такой визит может принести плоды? Что у них за отношения? Серьезные? Или так, легкий флирт, который девушка по неопытности приняла за проявление настоящего чувства? Сколько раз Настя говорила Чистякову, чтобы он вел себя с женщинами аккуратнее, чтобы не давал им повода… Лешка всегда был любимцем женщин, он умел, когда хотел, изумительно говорить комплименты, он мог так смотреть в глаза, что собеседница таяла и теряла голову. И еще у него была опасная привычка касаться руки человека, с которым он в данный момент разговаривал. Мужики-то внимания не обращали, а вот дамы частенько принимали этот дежурный жест за намек на интимность. Леша каждый раз со смехом рассказывал Насте о связанных с этим недоразумениях, а Настя каждый раз предупреждала его, что это может плохо кончиться. Вот и приехали.
Она вернулась в комнату, понимая, что Юле все-таки удалось выбить ее из колеи. На душе кошки скребли. А вдруг… Вдруг все не так, как она думает? Вдруг Юля права? Черт, как неприятно!
Увидев ее, Дюжин моментально вскочил с пола.
– Что случилось? На тебе лица нет. Плохие новости?
– Пока не знаю. Паша, ты согласен с тем, что плохие новости нужно узнавать как можно быстрее?
– Не знаю. Когда как. Зависит от ситуации. Ты можешь мне объяснить, что случилось? Настя, от тебя такая волна идет, что мне в прямом смысле слова плохо, я же очень чувствую это, ты сама знаешь.
– Сейчас, Паша, сейчас, подожди две минуты и помолчи, ладно?
Она села в кресло и сжала виски пальцами. Мгновенно разболелась голова, стало подташнивать. Пока разговаривала с этой нахальной девчонкой, еще держалась, а теперь ее развозило прямо на глазах. Нет, так нельзя, надо позвонить и все выяснить. В конце концов, если девочка права, то лучше дать Чистякову возможность сказать все и больше не возвращаться сюда. Может быть, он мучается и терзается, а Настя вовсе не хотела, чтобы ему было плохо. С другой стороны, если Юля ошибается, то лучше прояснить ситуацию сразу же и не мучиться тягостными подозрениями.
Настя потянулась к телефону. Чистяков снял трубку сразу же, после первого гудка.
– Леша, кто такая Юля? – начала Настя с места в карьер.
– Юля? – переспросил Алексей. – Какая Юля?
Голос его был спокойным, без малейших признаков тревоги или волнения.
– Она работает у тебя лаборантом-исследователем.
– Ах Юлька? Да, есть такая. И что?
– Она только что была здесь.
– Зачем? Она же знает, что я в Жуковском, мы с ней сегодня виделись.
– Вот именно, Лешик. Она знала, что тебя здесь нет, и приехала поговорить со мной в твое отсутствие.