Призрак музыки
Шрифт:
– Что за бред?
Голос по-прежнему спокойный, только очень удивленный.
– О чем она с тобой говорила?
– О тебе.
– Не понял.
– Она рассказывала мне о том, как ты ее любишь, и просила дать тебе развод. Ты будешь это как-то комментировать?
– Ася, что за розыгрыши? Или вы там с Дюжиным выпили сверх меры?
– Никаких розыгрышей, Чистяков, я совершенно серьезна. Юля только что была здесь и говорила о вашей взаимной страстной любви. Ты же понимаешь, что мне с этим нужно что-то делать.
– Господи, Ася, я ушам своим не верю! Неужели эта дурочка всерьез решила, что я к ней что-то
– Это ты у нее спроси, а не у меня. Ты давал ей повод так думать?
– Асенька, я со всеми женщинами веду себя так же, как с ней, но у всех хватает ума не принимать это за проявление любви. Ну как я мог знать, что она такая наивная! Да, я называю ее Юленькой, но у меня там все Анечки, Манечки и Танечки, все к этому давно привыкли. Да, я пару раз приглашал ее обедать в нашу столовую, но я всегда зову кого-нибудь с собой и предпочитаю, чтобы это были женщины, а не мужчины, потому что терпеть не могу во время обеда говорить с умным видом о науке. А с женщинами можно потрепаться о чем угодно, кроме работы. Ася, я не верю, что она всерьез…
– Лешенька, – устало сказала Настя, – разберись с ней сам, пожалуйста, ладно? Еще одного ее визита я просто не вынесу. Ты вернешься в субботу?
– Нет уж, дорогая моя, я приеду немедленно.
– Не стоит… – вяло возразила она. – Тебе утром придется рано вставать, а приедешь ты уже за полночь.
– Я сам знаю, что мне делать. И я не допущу, чтобы ты ложилась спать, набрав в голову черт знает каких глупостей. Дюжин еще у тебя?
– Пока да. У нас работы еще примерно на час осталось.
– Попроси его меня дождаться.
– Зачем?
– Затем. Человек, набравший в голову таких глупостей, не должен оставаться в одиночестве, это опасно для здоровья и для имеющейся в доме посуды. Все, Асенька, целую, я поехал.
Настя положила трубку и уставилась невидящими глазами на разложенные на полу листы с колонками цифр. Из оцепенения ее вывел голос Дюжина:
– Настасья, это правда?
– Ты о чем?
– О том, что ты говорила мужу.
– Паша, подслушивать нехорошо, а проявлять свою осведомленность о подслушанном и вовсе дурно. Где тебя воспитывали?
– Во дворе и в советской школе. Кончай мораль читать, тоже мне Песталоцци. Эта девица действительно требовала, чтобы ты дала мужу развод?
– Действительно.
– Она что, его любовница?
– Надеюсь, что нет. Просто она еще очень юная и не устояла перед Лешкиными чарами. Я допускаю, что она сильно влюблена и немножко потеряла голову. Я верю своему мужу, и, если он говорит, что между ними ничего нет, значит, так оно и есть. Хватит об этом, Паша. Давай делом заниматься.
– Да какое тут может быть дело! – возмущенно воскликнул Павел. – Разве можно работать, когда тут такое…
– Какое «такое», Паша? Не устраивай трагедию на ровном месте. Скоро приедет Чистяков, он просил, чтобы ты его дождался. Хочешь еще чаю?
– Хочу. А бутерброд у тебя найдется?
– Поищем. – Настя слабо улыбнулась. – Я тоже есть захотела. Наверное, это на нервной почве.
В холодильнике оказалось достаточно продуктов, предусмотрительный Чистяков, оставляя Настю на несколько дней, сделал необходимые запасы. Они приготовили бутерброды с сыром, ветчиной и копченой лососиной, помыли и порезали огурцы. Аппетит у Дюжина был отменный, и он с удовольствием прикончил
– Слушай, а ты не боялась, когда звонила мужу, что он все подтвердит?
– Боялась, – призналась Настя.
– Тогда зачем звонила?
– Чтобы узнать сразу.
– А вдруг он врет? Ты же все равно ничего не узнала. Мало ли что он сказал.
– Паша, когда-то я имела дело с одним человеком… Знаешь, смешно, но его тоже звали Павлом. Правда, он был не сотрудником нашего министерства, а уголовником. Так вот, у меня с ним зашел разговор о том, как отличить правду от лжи. Неважно, правду говорит человек или нет, важно, какие именно слова он считает нужным сказать в каждый данный момент. Его решение сказать то или иное продиктовано определенными побуждениями, так вот эти самые побуждения и есть правда. Понимаешь?
– Больно заумно, – недовольно пробормотал Дюжин с набитым ртом.
– Да нет, если вдуматься, то все предельно просто. Я спрашиваю у мужа, кто такая Юля. И даю ему возможность начать тот разговор, который он сам начать не может в силу слабости характера. Если, конечно, допустить, что между ними действительно серьезные отношения и он действительно хочет уйти от меня. Если же отношения какие-то есть, но разводиться со мной он не хочет, он поведет себя так, как и повел, то есть будет меня уверять, что все это ерунда и яйца выеденного не стоит. Выяснить, каковы на самом деле его отношения с Юлей, я не смогу никогда, но я и не уверена, что стремлюсь к этому. Но одно я выяснила точно: он не ухватился за возможность признаться во всем и заявить о своем намерении развестись со мной, значит, он дорожит нашим браком и нашими отношениями. Вот это я теперь знаю совершенно точно. Вот это и есть правда. Понял теперь?
– Понял. Я бы так не смог.
– Ты просто не пробовал. Разве ты никогда никого не ревновал?
– Не-а! – почему-то радостно сообщил Павел. – Меня девушки пока еще ни разу не бросали.
– А что, ты всегда первым успевал?
– Ага. Я вообще жутко непостоянный, быстро влюбляюсь и еще быстрее развлюбляюсь обратно. Поэтому и не женат до сих пор. Не успеваю до загса добежать.
Настя расхохоталась, тяжесть внезапно спала с души, и ей стало легко и тепло. Все-таки Дюжин – удивительный человек, рядом с ним просто невозможно долго находиться в плохом настроении. Может быть, у него и в самом деле какое-то особенное поле? Надо же, бесцеремонно влез с разговорами на такую деликатную тему, не постеснялся, теребил Настю, тормошил, и вот результат – она смеется, и не вымученно, а звонко, от души.
– Паша, дожевывай еду, и пошли к станку, – скомандовала она. – Когда приедет мой грозный муж, нам придется сворачиваться, ему завтра вставать ни свет ни заря.
Когда в замке лязгнул ключ, они почти закончили. Настя почувствовала, как болезненно сжалось сердце. А вдруг?..
Но когда Чистяков вихрем ворвался в комнату, она увидела его глаза и поняла, что боялась напрасно.
Глава 9
Ольга смотрела на Георгия и не понимала, как могла так безоглядно влюбиться в него. Сейчас она видела его совсем по-другому, но вернуть прошлое и переделать его уже нельзя. Она зашла настолько далеко, что теперь не остается ничего, кроме как платить по счетам.