Призраки прошлого
Шрифт:
— Бран — славный воин, мой дерр. После побега, он снова встал в строй и мужественно продолжил начатое. Он не из тех, кто собирается греть задницу у камина и без раздумий отдаст за благополучие империи свою жизнь…
Советник откинулся на спинку кресла и снова пригубил из кубка. Похвала? Я не ослышался? Какая смелость. Палач определенно на вершине могущества, как иначе объяснить подобный отчаянный шаг — заступиться за скромную особу опального блудного сына. А может, это игра в «плохого — хорошего», лишь очередной спектакль у которого лишь один возможный постановщик и режиссер? Поиграть на расшалившихся нервишках обреченного на казнь, но еще не отчаявшегося, насладиться ускользающей, и безвозвратно тающей надеждой в моих чуть расширившихся от его вымораживающей интонации зрачках.
— Закон
— Его участь будет решать Архарр Истерроса, — все тот же тон хладнокровного Темного бога.
Чего он ждал? Что я упаду на колени, обливаясь потом, опасаясь позорной смерти предателя, захочу избежать наказания, раскаюсь, разразившись слезами, срывая на себе волосы буду вымаливать шанс искупить вину и выпросить новое назначение? Это действительно то, зачем меня сюда пригласили? Да, отец всегда был мастер на такие штуки, как и всякие судебные процессы, рожденные в его извращенной, мертвой и одинокой вселенной. Дела, приговор по которым заранее предрешен и даже, возможно, подписан. Увы, за все годы общения с ним у меня уже выработался иммунитет. Чего греха таить, я действительно виновен в том, что не отразил один неосторожный удар и, потеряв сознание, угодил в плен, виновен, что находясь в полубредовом состоянии слишком близко подпустил ту, которой я чем — то имел неосторожность понравиться. В том, что она нашла отклик в моей душе поверженного, почти отчаявшегося, униженного воина, самозабвенно выхаживала доступными ей способами, и я поддавшись пробудившимся чувствам отпустил на волю порочные, низменные, животные инстинкты. Мне ли конкурировать с твоими аппетитами и твоей масштабной жестокостью, отец? Мне ли не знать на что способна твоя изощренная фантазия? Нет, я готов был и не к такому. Даже не удивлен. Стоило ли всех усилий лучших лекарей столицы вытаскивать меня с того света, чтобы потом с позором публично умертвить? Будешь ли ты наблюдать самолично за моим уничтожением или воздержишься от этого непередаваемого по сладости зрелища?
— Как Вам будет угодно, мой повелитель, — низкий голос даже не дрогнул, по крайней мере я постарался не выдать слабость, придерживаясь до конца заранее определенной линии поведения.
— На этом все.
Действительно все? Несколько фраз и конец разговора? Реальность слишком банальна и до нелепости очевидна. Разгульные празднования по случаю вхождения Валлии в состав империи в качестве еще одной провинции давно прошли. И начался откат, раздача по заслугам. Подобных мне провинившихся давно казнили, моя же расплата ввиду ранения была отсрочена. Теперь же игры кончились. Военный трибунал создаст видимость правосудия, но не оставит и шанса. Исход предрешен.
Только свихнувшийся психопат способен каждый день уничтожать своих сограждан — воинов, аристократов, ремесленников, крестьян, последователей культа Многоликого, женщин, детей тысячами и видеть во всем этом больном безумии божественное чудо. Могли ли я полагать, что для родного сына уготовлено нечто иное? И чем я отличаюсь от тех иных, кроме доли общей крови, пульсирующей в моих жилах и личной аудиенции стального дерра? Ровным счетом НИ — ЧЕМ.
Ушел ли я сразу или на миг замешкался? Как развернулся и взял себя в руки, пытаясь устоять на слабых, еще не до конца окрепших ногах? Как шел обратно и как снова очутился в отцовской приемной. В пелене сознания промелькнул лик младшего брата, ожидающего на диване своей очереди. Сегодня что, воспитательный день? Забавно. Аарон таал ри Грей выкроил время из напряженного графика раздать пинки провинившимся сыновьям?
Седрик ссутулившись уперся локтями в колени. Светлые волосы всклокочены, лицо одутловатое, отекшее, с темными мешками под глазами. Ясно. После очередной попойки и разгульной, бессонной ночи. Заметив движение, он резко встал и рванул ко мне. Нервный, порывистый всплеск дрожащих от напряжения рук. Кончики пальцев едва коснулись кожаных доспехов на груди. Тихий выдох с тошнотворной мутью убийственного перегара.
— Что?
— Архарр Истерроса…
Седрик не являлся военным, но толковать о смысле слова «Архарр» не было необходимости. В
— Удачи, брат.
— Тебе того же, Седрик..
Нет, сегодня все оказалось даже проще и быстрее, чем я предполагал. Единственный вопрос, который не давал покоя: с чем связан этот выпад Палача, его попытка моей защиты? Что он хотел этим добиться? С какой целью сидел в кабинете отца, присутствовал при разговоре? Возьмут ли сразу под стражу или отпустят домой? И сколько ждать суда? Впрочем, после всего пережитого, это уже были сущие мелочи.
Глава 2. Бранндон о'Майли
Под стражу не взяли, преспокойно выпустили из дворца и даже вернули оружие — меч и кинжал. Прекрасный меч из валлийской стали, с крестообразной рукоятью, состоящей из пяти отдельно отлитых из бронзы частей, с рельефным орнаментом в виде перевитых чудовищ с надгробных рунических камней и ромбоидальным навершием. На левой стороне лезвия читалось «Оруал», имя мастера из Кемвуда — мой трофей из самого первого похода, который я немного усовершенствовал. Я назвал его «Коготь дракона», имея ввиду мифологическое существо с двумя лапами, огромными крыльями и длинным хвостом, о которых читала мне еще Нория. Конюх подвел моего жеребца по кличке Торах, что значит «Ястреб» шайр — полукровка, черный, как вороново крыло, здоровый и выносливый, удивительно маневренный, способный не сойти с заданного курса даже в случае опасности. У него все задатки воина — крепкие мышцы, гибкие мягкие связки, готовность срываться с места в галоп. Агрессивный боец, отчасти хищник незаменимый в атаке. Жаль расставаться с ним, за те три года что провели вместе у нас сложилось полное взаимопонимание.
Полагаю, слежка не приставлена, ибо в этом нет необходимости, знают, что не сбегу. Явиться на суд для воина армии Аарона — вопрос чести. Да и куда бежать, все равно вернут… подобный выпад лишь усугубит мое итак не простое дело. Нет, я не настолько глуп, чтобы менять местонахождение, скрываться, пусть уж лучше все решится побыстрее.
Остановился у большого трактира на площади Радости, в где местные меня отлично знали. С ходу привычно пахнуло смесью вина, лука и человеческого пота. Оглядевшись по сторонам, решил сесть за пустой стол у самого входа. Пространство, заполненное кишащими вокруг людьми, стремительно опустело и постепенно практически рассосалось. С опальным, находящимся под подозрением, никто не станет говорить, это что — то сродни чумы, или иной стремительно распространяющейся заразы, от которой следует бежать, не оглядываясь. Не то, чтобы я желал сейчас иметь собеседника, но оставаться одному почему — то особенно не хотелось.
Находящаяся за стойкой Дора уловила мой взгляд и медленно кивнула, чуть позже принесла, как обычно, глиняный кувшин с кружкой и пару ржаных лепешек с сыром. О моих предпочтениях она великолепно знала. Сделал глоток горячего напитка. М — м — м, — глинтвейн? Редко бывает. Своеобразный знак внимания, то ли приветствия, но определенно расположения. Спасибо! В ответ соорудил на лице нечто вроде улыбки, от чего подавальщица тут же расцвела.
Развернул и пролистал сводку ведомостей «Вестник Истерроса». Статьи наперебой повествовали об успехах Инквизиции: «Роан раскрыл очередной заговор группы вредителей, отравивших воду местных колодцах деревни «Вятицы», ими оказались ловко маскировавшиеся под вольных землепашцев последователи культа Многоликого. Казнь шести преступников состоится путем сожжения на костре на площади Таласса завтра в шесть часов вечера».
Припоминаю, месяцем раньше произошел массовый падеж скота в одной из деревень и тоже обвинили уверовавших, а когда несчастных казнили, в злодеянии призналась местная жительница, которая мстила за родственника и позже исчезла при загадочных обстоятельствах.
«В пригороде Луэйра задержана целительница, практиковавшая без должного на то разрешения. Свидетели указывают что, по итогам ее лечения трое из двадцати человек померли, а у одной случился выкидыш. Решением Роана указанная женщина будет оштрафована в размере десяти тысяч флоринов в пользу казны с отбыванием наказания сроком десять лет на прииске «Ледяные сопки» во благо империи».