Про что щебетала ласточка Проба "Б"
Шрифт:
Готтгольдъ снова спряталъ письмо, и такъ пристально глядлъ вдаль на безотрадный дождевой ландшафтъ, что почти и не слыхалъ какъ мимо него, но другой сторон дороги, промчался хавшій изъ Проры экипажъ. До Проры оставалось еще полчаса; но нетерпливому путнику они казались вчностью. Наконецъ экипажъ остановился передъ домомъ Вольнофа.
XXVI.
– - А такъ неохотно отпускаю васъ, говорила Оттилія,-- мужъ вернется къ вечеру. Онъ будетъ сердиться, что я васъ отпустила. И потомъ, милый другъ, подумайте: вы отправляетесь
Оттилія взяла Готтгольда за об руки, какъ будто хотла увлечь его отъ дверей опять въ комнату. Готтгольдъ покачалъ головой.
– - Вы, конечно, правы, сказалъ онъ;-- но бываютъ случаи, что человкъ, который не правъ, или хоть только не можетъ доказать своей правоты, все-таки долженъ поступать по своему усмотрнію. Я именно въ такомъ положеніи. Я не могу послать Брандова въ смирительный домъ или на эшафотъ; не могу...
– - Еслибъ даже онъ и остался вслдствіе этого мужемъ Цециліи? Конечно, вы этого не можете хотть...
– - Конечно, нтъ; поэтому-то и долженъ быть отысканъ третій исходъ.
– - Который никогда не отыщется. Послушайте, милый, дорогой Готтгольдъ, позвольте мн сказать вамъ то, что сказалъ бы вамъ мой мужъ, будь онъ теперь здсь: Никогда! Если вы придете къ нему такъ, одни, не имя за собой сыщиковъ и суда,-- онъ никогда не подастся; вы должны ему доказать, что онъ вполн въ вашихъ рукахъ, а между тмъ на дл-то этого нтъ. Мужъ еще вчера вечеромъ говорилъ: "Еслибы только возможно было дать ему очную ставку съ Шеелемъ! Безъ Шееля, въ сущности, ничего нельзя сдлать; но гд Шеель? Можетъ быть на дн какого нибудь изъ долланскихъ болотъ". Ахъ! другъ мой, бгите дальше отъ этого разбойничьяго гнзда.
– - А се я долженъ оставить тамъ! воскликнулъ Готтгольдъ.-- Горе мн, что я до сихъ поръ допускалъ это, что я не пожертвовалъ всмъ, чтобы вырвать ее оттуда вмст съ ея ребенкомъ! вдь только ребенокъ и удерживалъ ее, а онъ бы продалъ и ребенка, еслибы у меня достало мозгу и сердца предложить ему надлежащую цну. Теперь я ничего уже не могу ему предложить, кром борьбы на жизнь и смерть; но я увренъ въ себ -- и онъ отлично знаетъ, что на этотъ разъ ему не побдить меня. Простите, мой другъ, что я такъ разглагольствую передъ вами, когда гораздо бы полезне было дйствовать, и... прощайте!
Оттилія залилась слезами.-- Да, воскликнула она,-- милый, любезный другъ! да, вы должны хать, вы должны всмъ пожертвовать, если любите Цецилію; а что вы ее любите -- я вдь ужь давно это знаю, и мой добрый Эмиль зналъ это, и... и... Эмиль на вашемъ мст поступилъ б_ы точно такъ же, поврьте мн, что бы онъ тамъ прежде ни говорилъ и что бы онъ ни сталъ говорить потомъ. Онъ знаетъ, что значитъ страстная любовь; да, онъ ничего бы не сказалъ противъ вашего поступка, будь ему теперь опять двадцать восемь лтъ и будь онъ на вашемъ мст. Но что же мн длать, что я не такая красавица и не такъ умна какъ ваша милая покойная матушка! и вообще, чмъ же я виновата, что тридцать лтъ тому назадъ меня еще не было на свт! а вдь въ конц то концовъ, есть супружества гораздо несчастне, чмъ его и мое, и..", и... дай Богъ чтобы вы и ваша Цецилія были когда нибудь хоть такъ счастливы какъ мы!
Она обняла Готтгольда и горячо поцловала. Минуту спустя, она стояла у открытаго окна, и, не обращая вниманія на дождь, сявшійся ей въ заплаканное лицо, махала носовымъ платэомъ вслдъ трясшемуся по нерои ной мостовой экипажу.
Не смотря на вс остановки, когда Готтгольдъ вызжалъ изъ Проры, то до заката солнца оставался еще почти цлый часъ; лошади бжали бодро; такимъ образомъ, онъ долженъ былъ пріхать въ Долланъ еще до наступленія полной темноты. Онъ повторялъ себ это нсколько разъ въ теченіе этого часа; потомъ опять, будто очнувшись, спрашивалъ себя: зачмъ же въ сущности онъ такъ разчитываетъ на это, и чтожъ изъ того, что онъ прідетъ въ Долланъ прежде или посл наступленія темноты? На это у него не находилось отвта въ ум -- и пока онъ искалъ этого отвта, ему уже снова думалось: "слава Богу, я буду тамъ еще до потемокъ!" Ужь не начинаютъ ли у него путаться мысли? это никуда не годится; сегодня его голов придется еще многое вынести. И безпокойный взоръ его опять слдилъ за мрачными облаками, за влажными жнивьями и черными пашнями; онъ подумалъ: "однако темнетъ скоре, чмъ я предполагалъ" и, словно одна упорная идея вызываетъ другую, соотвтствующую, хотя бы даже и самую безразсудную, у него мелькнуло въ ум: "я ужь не увижу ее"
Онъ никакъ не могъ отдлаться отъ этой новой идеи: онъ не увидитъ ее, точно она спрячется при его появленіи, и ему надо будетъ ее отыскивать, а отыскать нельзя, потому что слишкомъ темно!
Или все это ничто иное какъ безсмыслица, которая лзетъ въ голову человку, когда онъ нсколько часовъ кряду трясется по избитой дорог въ наполненной дождевыми парами коляск и пристально смотритъ въ срую даль, что каждую минуту становится сре и непроницаеме? Или это страшное представленіе ужасной дйствительности?
Генрихъ Шеель принялъ отъ нею лошадь, когда онъ вернулся домой, а черезъ два часа Генрихъ Шеель исчезъ.
Теперь по крайней мр четыре часа какъ онъ дома; слдовательно у него было вдвое больше времени.
Готтгольдъ сдернулъ, еще растегнутый съ одной стороны, кожаный фартукъ экипажа; онъ задыхался. Наконецъ-то! Вотъ кузница; онъ сію минуту увидится, поговоритъ съ честными Нребровыми. Они живутъ такъ близко отъ господскаго дома; наврно они скажутъ ему, что вотъ они только что видли се, разговаривали съ ней.
Кузница стояла пустая; тамъ не было ни души. Должно быть прошло ужъ часа два какъ пересталъ дйствовать мхъ: на потухшихъ угодьяхъ лежалъ толстый слой золы. Повидимому, отецъ и сынъ, единственные обитатели этого древняго домика, только-что бросили второпяхъ работу. На наковальн лежалъ кусокъ желза, который они начали ковать; тутъ же на полу лежали щипцы и молота, словно ихъ только-что выпустили изъ рукъ, чтобы со всхъ ногъ выбжать въ растворенную настежь дверь. Конюхъ былъ очень недоволенъ этимъ: одна рессора въ экипаж едва держалась; онъ разсчитывалъ, что здсь ее починятъ, а то и хать совсмъ нельзя. Готтгольдъ веллъ ему потихоньку хать за нимъ; онъ пойдетъ впереди пшкомъ.
Онъ не въ состояніи былъ ждать ни одной минуты; при вид оставленной кузницы, адскій страхъ, мучившій его всю дорогу, дошелъ до послднихъ предловъ. Онъ поспшно шелъ по спускающейся подъ гору дорог черезъ пустошь, не замчая, какъ, при быстрой ходьб, втеръ съ удвоенной силой билъ ему въ лицо дождемъ,-- не спуская глазъ съ ближайшей цпи холмовъ, лежавшей передъ нимъ и казавшейся ему недостижимой. Наконецъ онъ задыхаясь поднялся на верхъ, но вправ все таки ничего не было видно: съ болота все ближе и ближе надвигался срый туманъ; онъ подступилъ такъ близко, что крутой обрывъ слдующей вершины чуть-чуть обрисовывался сквозь окружавшіе его пары.