Про что щебетала ласточка Проба "Б"
Шрифт:
Готтгольдъ едва могъ узнать мсто, гд случилось несчастіе. Достигнувъ подошвы холма, онъ вспомнилъ, что внизу, если держаться плотно къ краю, есть проходъ между холмомъ и болотомъ; и вотъ онъ пошелъ по этому направленію, держась длинной цпи холмовъ, подымавшейся надъ нимъ по лвую руку.
Но, между тмъ какъ онъ такимъ образомъ спускался все ниже да ниже, его все плотне окутывалъ туманъ, лежавшій надъ болотомъ на подобіе моря съ сдыми волнами -- и клубами подымавшійся по крутымъ откосамъ, точно волны, гонимыя втромъ на береговые утесы.
Слва онъ ничего не могъ видть за холмомъ, справа туманъ едва позволялъ разглядть куда ему ступить, а между тмъ мучительный страхъ его усиливался съ каждымъ шагомъ. Ему казалось, что вотъ-вотъ туманный занавсъ поднимется и откроетъ страшную картину, которая пока скрывается за нимъ; а гора, къ которой онъ прижимается, только для
Готтгольдъ стоялъ, дрожа всмъ тломъ, устремивъ вышедшіе изъ орбитъ глаза на туманъ. Это могло быть только порожденіе его до безумія возбужденной фантазіи, потому-что онъ ужъ ничего больше не видлъ, ровно ничего,-- а вдь не сію ли минуту представились ему четверо или пятеро человкъ, стоявшихъ кружкомъ и шарившихъ длинными шестами въ болот?-- миражъ!
Нтъ, нтъ, не миражъ! разв призраки могутъ говорить человческими голосами? а онъ очень ясно различалъ, хотя и не разбиралъ словъ; но вотъ онъ услышалъ и слова: "Пожалуй, не тутъ-ли!".
Нтъ, не пожалуй... наврное; теперь онъ зналъ, чего онъ такъ боялся.
Одинъ прыжокъ -- и онъ былъ уже по ту сторону высокой осоки, широкой лентой опоясавшей въ этомъ мст болото; мшистая почва подымалась и опускалась подъ его ногами; не разъ изъ подъ торопившихся ногъ выскакивала вода -- онъ ничего не замчалъ; взглядъ его упорно устремлялся въ туман къ тому мсту, откуда онъ слышалъ голоса. Нотъ опять они слышатся ему, совсмъ ужъ близко; снова выглянули изъ тумана т же фигуры, которыя показались было ему передъ этимъ, когда туманъ на мигъ разорвался,-- и вотъ ужъ онъ подл нихъ: "Кузенъ Бослафъ!"
– - Отойди дальше, и вы вс тоже! Насъ тутъ слишкомъ много; оно насъ не сдержитъ; я ужъ и одинъ справлюсь.
Вс отступили назадъ; старикъ нсколько разъ осторожно провелъ длиннымъ багромъ въ вод, образовавшей тутъ между тростниками и поникшими травами маленькое темное озерцо. Потомъ вынулъ багоръ и отдалъ его одному изъ людей.-- Ничего нтъ, это послднее мсто; пойдемте назадъ; не отставайте отъ меня, и ты тоже, Готтгольдъ! вс или но моимъ слдамъ.
Старикъ шелъ впереди всхъ, съ ружьемъ на плеч, ровнымъ широкимъ охотничьимъ шагомъ, такъ что вс остальные, въ томъ числ и Класъ Пребровъ, братъ Іохена, съ трудомъ поспвали за нимъ. Раза два онъ останавливался; онъ невидимому разсматривалъ почву, но всякій разъ это продолжалось не больше минуты. Потомъ онъ снова продолжалъ шагать въ туман. Вс шли за нимъ, не колеблясь; всякій зналъ, что можно идти спокойно, когда впереди идетъ кузенъ Бослафъ. По вотъ почва стала длаться все тверже и тверже, они пришли какъ разъ къ тому мсту, откуда часъ тому назадъ вышли. Кузенъ Бослафъ подозвалъ къ себ Готтгольда.
– - Когда? спросилъ Готтгольдъ.
– - Еще сегодня ночью, повторомъ часу; собаки лаяли, я узналъ объ этомъ всего три часа тому назадъ.
– - И у васъ еще есть надежда?
Старикъ уставилъ глаза въ туманъ.
– - Мы не нашли ее, сказалъ онъ,-- такъ стало быть и другіе могли ее не найти; поэтому еще есть надежда, хотя весьма сомнительно, чтобы въ такую темную ночь она могла далеко уйдти съ ребенкомъ.
– - Съ ребенкомъ! воскликнулъ Готтгольдъ,-- съ Гретхенъ! тогда все хорошо; она никогда не покусится на жизнь ребенка!
– - На жизнь! сказалъ старикъ,-- на жизнь! есть зло, страшне смерти.
Готтгольдъ содрогнулся. Она не хотла разстаться съ ребенкомъ; она все переносила ради ребенка, думала, что въ силахъ все перенести. Но страданія перешли мру -- она должна была сбросить эту тяжесть. Что же будетъ съ Гретхенъ? есть зло хуже смерти.
XXVII.
Они быстро приближались къ дому. Старикъ Бослафъ шелъ впереди всхъ -- широкими, ровными шагами; глаза его то потуплялись, то пристально вглядывались въ сумерки. Онъ не говорилъ ни слова, а Готтгольдъ не спрашивалъ. Но онъ зналъ, прежде чмъ они дошли до дому,-- изъ разныхъ отрывочныхъ замчаній шедшихъ съ ними людей,-- что, какъ только передъ полуднемъ распространился въ дворн слухъ, будто барыня съ ребенкомъ пропала -- съ утра, а то пожалуй еще и со вчерашняго вечера,-- тотчасъ же стали говорить, что она что нибудь надъ собой сдлала. Нельзя было сказать, кто первый высказалъ эту мысль: она явилась какъ-то у всхъ вдругъ. Побжали за кузеномъ Бослафомъ. Кузенъ Бослафъ немедленно явился -- съ своимъ старымъ служакой, ружьемъ, на плеч -- и распредлилъ людей: управляющій Мёллеръ долженъ былъ идти полями въ лсъ, что у морскаго берега; кузнецъ Пребровъ, за которымъ также послали, пойдетъ съ другими людьми вверхъ по пустоши къ горнымъ укрпленіямъ; самъ же кузенъ Бослафъ спустится съ остальными людьми по пустоши къ болоту; по окончаніи розысковъ, вс должны опять сойтись на двор. Два часа тому назадъ -- когда они были еще тамъ внизу на болот, только тогда еще не было такого сильнаго тумана,-- они видли, какъ господинъ Брандовъ халъ домой, а потомъ опять ухалъ куда-то. Да и хорошо, что онъ такъ сдлалъ, ибо вс они поршили, что убійц не выйти живому изъ дому; еще объ Генрих Шел нечего тужить -- онъ былъ такой же дурной человкъ какъ и Брандовъ, но барыню-то съ ребенкомъ -- это уже изъ рукъ вонъ; впрочемъ, вдь всегда вс и говорили, что рано ли поздно ли, а ужь непремнно кончится этимъ.
Вс они говорили такъ, а между тмъ допустили до этого! Но разв они могли помшать?! а онъ? Готтгольду казалось, что сердце его разорвется- отъ гнва и горя.
Они вошли на дворъ, почти въ одно время съ обими другими партіями. И т тщательно обыскали условленныя мста, но ничего не нашли, ни малйшаго слда. Что же еще оставалось длать?
Многаго, во всякомъ случа, предпринять было нельзя. Хотя туманъ и разсялся, но на дворъ быстро темнло; черезъ полчаса, самое большое черезъ часъ, должна была наступить тьма. Притомъ же видно было, что люди устали до изнеможенія, пробывъ цлыя день на ногахъ, лазая по колючимъ кустарникамъ и но оврагамъ въ лсу и завязая въ болот; но несмотря на это, они готовы были обыскать еще лсъ но далицкой дорог, какъ только по полдничаютъ,-- кузенъ Босланъ распорядился, чтобы полдникъ былъ на двор. Кузенъ Бослафъ ничего не лъ; скрестивъ р.уки, стоялъ онъ, прислонясь къ одной изъ двухъ старыхъ липъ,-- и терпливо ждалъ, когда люди надятся, и снова будутъ готовы помочь ему отыскивать его правнучку, послднюю отрасль его рода, на дн рухляковой копи, въ глубин лсныхъ овраговъ, везд куда бы она ни скрылась, чтобы умереть съ своимъ ребенкомъ.
Готтгольдъ вошелъ въ домъ, ему хотлось отыскать Мину, добрую, совсмъ еще молоденькую двушку; онъ видалъ иногда, какъ она играла съ Гретхенъ,-- нему казалось, что она была предана Цециліи. Нельзя ли отъ нея узнать что нибудь, что бы навело на какую нибудь мысль? Онъ отыскалъ двочку въ кухн, гд она, съ заплаканными глазами, помогала приготовлять людямъ бутерброты. Завидвъ Готтгольда, она съ радостнымъ крикомъ выронила изъ рукъ ножикъ и побжала къ нему на встрчу. Готтгольдъ попросилъ ее выйти съ нимъ на минуту.
Сначала бдная двочка не могла говорить отъ слезъ. Барыня была все такая скучная въ послднее время, скучне обыкновеннаго; она почти-что ничего не говорила, разв только съ Гретхенъ -- да и то самое необходимое. Вчера еще до поздняго вечера ея не было дома,-- она ушла одна, безъ Гретхенъ,-- какъ вернулась домой, такъ была такая блдная и измученная, и такъ все пристально смотрла впередъ; но не хотла лечь въ постель, а уговаривала ее идти въ Нейенгофъ къ матери, которую опять схватила падучая, да еще сказала, чтобъ не приходить раньше обда,-- а тогда барыня была ужь Богъ всть гд. Ужь наврное Гика давно про это знала, да только молчала, потому-что боялась людей, а забралась наверхъ, да и сидла тамъ, пока не пріхалъ баринъ. Тотъ-то сначала ее выругалъ и прибилъ хлыстомъ; посл этого Вика начала выть и кричать, что ужь она отплатитъ ему за это, и такія говорила слова, просто бда, а напослдокъ баринъ увезъ ее съ собой въ карет. А добрая-то паша барыня пшкомъ, голубушка, ушла изъ дому, въ глухую, темную ночь,-- и Гретхенъ, бдненькая, милая крошечка, не могла даже надть новыхъ сапожекъ, потому-то они заперты въ шкапу, а ключь-то она унесла съ собой въ карман, какъ уходила въ Нейенгофъ.
Двочка опять принялась плакать. Готтгольдъ попытался сказать ей въ утшеніе нсколько ласковыхъ словъ, но принужденъ былъ отвернуться отъ нея; собственное горе одолвало его. Плачущая двушка такъ живо напомнила ему т солнечные дни, когда онъ приходилъ въ садъ къ Цециліи, а Гретхенъ играла между цвточными клумбами.
Когда онъ вернулся на дворъ, люди уже закусили и снова готовы были къ походу. Кузнецъ Пребровъ долженъ обыскивать лсъ влво отъ далицкой дороги, управляющій -- вправо; кузенъ Бослафъ хотлъ идти по самой дорог. Уже выходили изъ воротъ, какъ на дворъ, ковыляя, ввалился экипажъ Готтгольда; рессора окончательно сломалась, а съ одного колеса соскочилъ обручъ. Кузенъ Бослафъ спросилъ управляющаго, цлъ ли еще у нихъ старый экипажъ господина Венгофа, можетъ ли онъ пойти въ дло. Ршили, что Класъ Пребровъ починитъ что нужно, заложитъ пару Свжихъ лошадей и подетъ вслдъ за ними. Готтгольдъ вопросительно посмотрлъ на старика.