Про что щебетала ласточка Проба "Б"
Шрифт:
– - Вотъ разв только, что вмст съ другими могъ по- летть и ты! сказалъ Готтгольдъ.
– - Это какъ? еслибъ я не усплъ сойти во время съ козелъ? Э, господинъ! это такъ же легко сдлать, какъ и соскочить съ лошади, когда она понесетъ; стоитъ только замтить, что онъ сбирается упасть. Я спустился во время, а тамъ и пошло писать: все рухнуло, все покатилось внизъ, такой-то пошелъ кругомъ громъ и трескъ, а потомъ все стихло; сорвался еще, правда, обломокъ-другой и покатился туда же, да разв еще тамъ надъ болотомъ гудла и выла буря,-- но вдь мн-то это вовсе не въ диковинку. Все было тихо.
Я стоялъ на верху и спрашивалъ себя, какъ далеко эти господа могли скатиться. Если рухляковая масса не разсыпалась
Не легкое это было дло; въ темнот я не могъ разглядть подходящихъ мстъ и чуть было не свалился самъ; наконецъ я спустился внизъ.
– - Ну?
– - Ну, тутъ я принялся бродить ощупью; мсяцъ чуточку выглянулъ -- и я скоро нашелъ экипажъ или то, что осталось еще отъ экипажа; весь онъ какъ есть разлетлся въ дребезги. Тутъ же лежала и одна изъ лошадей, она сломала себ шею и была совершенно мертва. Какъ разъ подл нея лежалъ господинъ асессоръ; онъ, однакоже, еще дышалъ, а когда я переворотилъ его на спину, онъ застоналъ и потомъ раза два вздрогнулъ. Умретъ-то онъ, подумалъ я, и безъ меня, но деньги-то я у него изъ кармана вынулъ и застегнулъ опять сюртукъ, такъ чтобъ было похоже на то, что онъ какъ упалъ, такъ и остался въ томъ же самомъ вид.
– - А меня ты не искалъ?
– - Искалъ, да ужь не нашелъ; онъ говорилъ мн посл, что вы остались на половин дороги. Притомъ мн надоло толочься въ потемкахъ тамъ на болот, да и въ тростник шумло; а потомъ другая кляча, что вырвалась съ половиною дышла и побжала по болоту -- она, глупая, принялась ржать... Жалость беретъ, когда этакъ какое нибудь животное, почуявъ, что ему приходитъ конецъ, ржетъ въ смертной тоск! вотъ я и навострилъ лыжи и выбрался по добру по здорову на сушу.
– - А тмъ временемъ туда подосплъ и господинъ Брандовъ?
– - Откуда вы это знаете? спросилъ съ удивленіемъ Генрихъ.
– - Это мое собственное предположеніе.
– - Нтъ, его еще тамъ не было, но онъ скоро пріхалъ -- и я такъ и обмеръ, какъ увидалъ, что онъ на гндомъ,-- да и чего ему тутъ было нужно? Я и ему это говорилъ, и чтобъ онъ сейчасъ же изволилъ вернуться назадъ; но онъ стоялъ на своемъ: "вс, говоритъ, видли, что я ухалъ; что я скажу насчетъ того, гд я былъ, когда все это выйдетъ наружу?" Я хотлъ было передать ему пакетъ, но онъ вышибъ его у меня изъ рукъ; такъ онъ и лежалъ между нами -- и я сказалъ ему, что пусть же, когда такъ, онъ тутъ и остается. "Но мн пожалуй", отвчалъ онъ, "я хлопоталъ не изъ-за денегъ". Тутъ онъ спросилъ меня, что съ вами сталось. Я коротко отвчалъ ему, потому-что меня брало зло. Онъ прогонялъ было меня назадъ и... и... "длайте это одни, баринъ," сказалъ я, а я не хочу больше мшаться въ это дло. Онъ принялся улещать меня, но я отказался, чисто со злости. А потомъ онъ опять сталъ трусить: что-то онъ скажетъ насчетъ того, гд онъ былъ все это время? пока наконецъ я сказалъ ему: "да вдь подъ вами гндой, отчего-же бы и вамъ, баринъ, не прохать по болоту? стоитъ только вамъ сдлать это, и вы прідете въ Нейенгофъ такъ же скоро, какъ еслибъ вы отправились изъ Доллана тотчасъ же посл вашихъ послднихъ гостей, разумется по настоящей дорог." Это смекалъ и онъ, да духу-то у него не хватало,-- хотя у него и довольно смлости для подобныхъ вещей, да къ тому же еще я самъ, съ недлю тому назадъ, прохалъ у него на глазахъ по болоту. Вотъ я и сказалъ ему: "въ такомъ случа длайте, что хотите; но мн надобно идти и вызвать Пребровыхъ, иначе меня во всемъ обвинятъ." Тутъ онъ наконецъ похалъ; любо было и смотрть-то какъ онъ халъ -- я могъ хорошо видть, потому-что мсяцъ совсмъ вышелъ,-- вода такъ и брызгала изъ-подъ копытъ!-- да, весело было и смотрть-то какъ онъ халъ!
Генрихъ сдлалъ нсколько шаговъ молча; вдругъ онъ остановился.
– - А все-таки стыдно и гршно ему поступать такъ со мною! Пусть Богъ накажетъ меня, если я не отплачу ему! Онъ общалъ мн десять процентовъ со всего, что выиграетъ ему гндой, и у него уже записано въ счетной книг десять тысячь; легко можетъ статься что онъ выиграетъ еще столько же. А онъ знаетъ, что я готовъ отдать руку, чтобы только посмотрть, какъ будетъ отличаться на скачкахъ гндой и какъ они будутъ показывать на меня и говорить: "это Генрихъ Шеель выдрессировалъ его, онъ смыслитъ въ этомъ больше чмъ вс англичане." Господи, Господи! и мн простить ему, что онъ держитъ меня тутъ, въ этой лачуг у Ранковъ вотъ уже восемь дней? а когда я пріхалъ въ Горицъ ночью, чтобы ссть на яхту, которая отправлялась въ Мекленбургъ, и долженъ былъ, по уговору, встртиться съ нимъ въ горицкой еловой рощиц,-- онъ и не заглянулъ туда. Зачмъ? вдь съ деньгами ли, безъ денегъ ли, а все же я, думалъ онъ, долженъ былъ ухать на другой день; но я ему отплачу, клянусь Богомъ, отплачу!
– - Это обойдется теб по крайней мр такъ-же дорого, какъ и ему, возразилъ Готтгольдъ.-- или ужь не воображаешь ли ты, что судъ оправдаетъ тебя потому, что ты все это длалъ для твоего господина?
– - Судъ! Неужели же вы отдадите меня подъ судъ? воскликнулъ Генрихъ.
– - А еслибъ я такъ и сдлалъ, можешь ли ты упрекать меня за это?
Генрихъ остановился, но бжать не было никакой возможности. Тяжелая рука Іохена Преброва лежала на его плеч, а другой онъ еще передъ этимъ взвелъ курокъ пистолета; длинный стволъ этого оружія такъ и блестлъ, освщенный огнемъ перваго маяка, отъ котораго они были ужь очень недалеко. Если онъ доведетъ дло до крайности, то стоитъ только крикнуть, чтобы тотчасъ же вызвать сторожей.
– - Я въ вашей власти, сударь, сказалъ онъ,-- да и не совсмъ-то въ вашей. Ни вы, ни другой не можете заставить меня повторить на суд то, что я сейчасъ разсказалъ вамъ. Вдь я могъ наплести вамъ небылицы!
– - Увертки мало помогутъ теб, Генрихъ; у насъ есть доказательства, что деньги были не потеряны, а ограблены и очутились въ рукахъ вашего господина.
Онъ разсказалъ вкратц содержаніе вольнофовскаго письма, присовокупивъ, что онъ только передъ этимъ узналъ отъ старика Бослафа, какъ при поискахъ на болот -- къ величайшему изумленію людей -- они видли на нсколько сотенъ шаговъ слды лошади, несшейся во весь опоръ; отпирательства Генриха отъ этого и другихъ уже доказанныхъ фактовъ никого не собьетъ съ толку.
Генрихъ внимательно слушалъ.
– - Мн все сдается, сударь, что вы оставите судъ въ сторон, сказалъ онъ,-- это скверная исторія, и чмъ меньше будутъ объ ней говорить, тмъ лучше для... всхъ, кого она касается; но ужь если на то пошло, сударь, такъ наше-то горемычное житье и всегда было не много чмъ лучше собачьяго, а послдніе дни пришлись мн и того хуже,-- мн посидть годъ-другой въ смирительномъ дом, или потерпть что иное въ род этого, куда ни шло, лишь бы и онъ попался туда же.
За темнотой Готтгольдъ не могъ видть жестокой усмшки, которая при послднихъ словахъ искривила широкій ротъ говорившаго.
– - Я могу избавить тебя отъ смирительнаго дома, если ты дашь мн слово не длать никакихъ попытокъ къ бгству и безпрекословно слушаться всхъ моихъ приказаній. Я не внушу теб ничего несправедливаго.
– - Знаю, сударь, сказалъ Генрихъ,-- вотъ вамъ моя рука!
Это была желзная рука; но но нервному ея пожатію Готтгольдъ чувствовалъ, что человкъ этотъ сдержитъ общанное.
– - Такъ пойдемъ-же, сказалъ онъ,-- а ты, Іохенъ, провели насъ къ твоему дому такой дорогой, гд бы насъ но возможности никто не могъ видть.