Про Кешу, рядового Князя
Шрифт:
– Киселев, вернитесь! Я помогу вам.
Кеша стреляет в сержанта разрывным взглядом и возвращается. Артачиться он теперь остерегается.
– Надо подтянуться, откинуть голову назад и одновременно поднять ноги,– поясняет сержант.– Потом переместить центр тяжести на корпус и... Не отвлекайтесь! Кому вы там язык показываете?.. И забросить тело на перекладину. Ясно?
– Просто, как шиш с маслом.
– Действуйте.
Судороги и хохот возобновляются. Сержант хочет подтолкнуть Кешу вверх, но получает сапогом по макушке и оставляет эту пустую затею.
– Вы бы разозлились, что ли!– в сердцах говорит Шевцов.– Может, тогда получится.
Кеша рычит по львиному, пытается перекусить перекладину, но и это не помогает. Ему и вправду легче было бы перегрызть железку, чем перекинуть через перекладину свое деревянное тело.
– Ничего, не пройдет и недели, как я вас научу делать переворот,– обещает Шевцов.– Становитесь в строй.
Самоуверенности у этого сержанта на гарнизон хватит.
А за всей этой картиной наблюдает какой-то невысокий, аккуратно сложенный майор. Он стоит на крыльце казармы, сразу его и не заметить. Похоже, майора тоже потешают Кешины судороги. Увидев офицера, парни смиреют, выравниваются в шеренге. Вот и Шевцов его замечает. Он моментально вытягивается во фрунт и зычно командует:
– Взвод, смирно!
Делать нечего, майор направляется к строю. Навстречу ему режет строевым сержант.
– Товарищ майор, взвод проводит занятие согласно плану! Докладывает сержант Шевцов!
– Здравствуйте, товарищи курсанты!
– Здра жла тващ майор!
– Вольно!
– Вольно!– повторяет Шевцов.
Замполит разглядывает стриженых. Стриженые изучают замполита. Так на нем все отутюжено, словно этот мундир он надевает только по праздникам и для свиданий с новобранцами. Однако Кеше кажется, что для майора у него слишком простецкое лицо. Такие лица бывают у рабочих горячего цеха, а не у начальства.
Землянский останавливает смеющийся взгляд на Кеше :
– Это вы упражнение сейчас выполняли?
– Так точно!
– Да, ловкости вам не хватает. Ну, ничего, Шевцов вас научит. Без турника солдату никак нельзя.
– А офицеру?– спрашивает Кеша , и Шевцов делает ему угрожающую мину.
– Офицеру тоже. Только в строю без разрешения разговаривать не положено. Как ваша фамилия?
– Курсант Киселев.
– Так вот, курсант Киселев, я вам даю задание на весь срок службы, а через два года проверю, как выполните.
Землянский поворачивается к сержанту:
– Шевцов, ремешок есть?
– Так точно!– Сержант отстегивает от стойки турника короткий ремешок и подает замполиту.– Солнце, товарищ майор?
– Попробуем.
– Вас подстраховать?
– А вот товарищ Киселев меня подстрахует,– лукаво улыбается Землянский, снимая китель.– Подержите, пожалуйста.
Шевцов принимает китель, всякую всячину из карманов брюк, держит все это едва ли не с благоговением. Так, по крайней мере, кажется Кеше .
Майор становится под перекладиной, натирает ладони кусочком мела и весело поглядывает на Кешу :
– Что же вы, курсант Киселев? Идите страховать.
Тот покорно становится у стойки турника. Кеша удивлен, как, впрочем, и весь взвод: такой солидный, уважаемый человек, замполит целого батальона, и вдруг будет крутиться на турнике. Может, и генералы тут этим занимаются? Один Шевцов не удивляется, вроде.
Замполит упруго подпрыгивает, хватается за перекладину, затем накидывает на нее ремешок и продевает в него кисть руки. Мощный мах телом, и начинается такое, отчего Кеша забывает не только страховать, он забывает закрыть удивленный рот. В несколько махов тело Землянского становится почти вертикально. Крепления турника стонут. Еще мах, ветер в лицо Князя, и тело замполита делает полный оборот, затем еще, еще... Кеше жутко от мысли: что будет, если замполит нечаянно разожмет руки. Краем глаза он видит, как напружинилась шеренга, с каким восхищением смотрят парни на гимнаста.
Но вот замполит делает последний оборот, и его тело каким-то чудом сразу останавливается, словно на него не действует закон физики. Освободившись от ремня, Землянский спрыгивает на землю и, вытирая руки пригоршней опилок, посматривает на Кешу лукавыми своими глазами.
– Поняли задание, курсант Киселев?
– Так точно, товарищ майор.
– Через два года будем соревноваться, готовьтесь.
Надев китель и фуражку, Землянский снова становится подчеркнуто элегантным, и не верится, что именно он крутил только что «солнце».
12.
День только начался, а Кеша умотался так, словно отработал две смены кряду. С утра отмахали крупной рысью километров десять, потом слушали лекцию о международном положении, крушили сапогами бетон плаца, учили уставы, прыгали через коня, разбирали и собирали автоматы... Шевцов объявил, что после обеда будут стрельбы. Ну, стрельбы – это даже интересно. Не придумали бы еще чего-нибудь вроде марш-броска в соседний военный округ. Но если даже марш-бросок состоится, то перед отбоем «карантину» не миновать обязательной трехкилометровой пробежки. Да, времени здесь даром не теряют. Хоть бы уж подметки жалели.