Про Кешу, рядового Князя
Шрифт:
Больше лейтенанта Савельева никто и никогда не страдал от сознания своей молодости. В гражданском одеянии, которое лейтенант отчаянно презирает, можно принять его за допризывника. Так вот, от сознания этого Савельев постоянно краснеет, а покраснев, старается говорить басом.
– С блоком НАТО мы разобрались,– подводит итог Савельев и, уловив в своем голосе предательские дискантные нотки, басит:– Всем ясен вопрос?
Аудитория согласно гудит. Даже Кеша , почуяв конец занятия, на секунду отрывается от окна.
– Киселев, вам ясно?
– Мне?
– Да, вам. Есть у вас вопросы по блоку НАТО?
– Никак нет!
Действительно, какие могут быть вопросы, да еще по блоку НАТО, если за окном такой пейзаж? Правда, он состоит из спортплощадки, фасада офицерского клуба и десятка сосен, но зато какая там козочка разъезжает на велосипеде!
– У нас еще десять минут,– взглянув на часы, говорит Савельев.– Поговорим о строевом уставе, а то вы в нем плаваете. На каждом шагу вам делают замечания.
– Придираются,– подает голос Калинкин .
– Это кто ж к вам придирается? Расскажите, разберемся.
Калинкин нехотя поднимается. Тянули его за язык...
– Вчера я шел в штаб, обогнал одного капитана, честь ему отдал, как положено, а он остановил меня и говорит, что я устава не знаю. Велел доложить об этом командиру роты.
– И вы доложили?
– Нет, я ж думал, он просто так сказал.
– Все ясно, садитесь. Вы дважды нарушили устав. Во-первых, неправильно обогнали старшего по званию, во-вторых, не выполнили приказание капитана – не доложили командиру роты. Кто скажет, как правильно обгонять старшего по званию?..
Сделав несколько кругов по спортплощадке, козочка подъезжает к офицерскому клубу, кладет велосипед на бок и стоит в раздумье. Кого-то ждет, соображает Кеша .
На девчонке модные джинсы и облегающая кофточка. На вид ей лет семнадцать. Изредка она еле заметно косится на окна казармы. Рисуется, знает, что наблюдатели здесь всегда найдутся.
До Кеши словно издалека долетают слова:
– Поравняюсь, отдам честь и попрошу разрешения обогнать.
– А если он не разрешит?
– Чего это он не разрешит?..
Козочка скучает, а к ней все не идут. Ей это начинает надоедать. Вот она плутовато оглядывается по сторонам и бежит на спортплощадку. С разгона перепрыгивает через коня, не останавливаясь, подбегает к кольцам, раскачивается на них, делает подряд три переворота и еще какой-то головокружительный финт. От удивления Кеша растворяет рот.
«Во дает козочка!– восхищается он.– Мне бы так... Чья ж ты есть такая? Надо же, какие могут расти цветы в этой Гоби! Не иначе, офицерская дочка. Офицерские дочки, они шустрые».
Козочка, видимо, решает сразить своих невидимых зрителей наповал. Оставив кольца, она хватается за свисающий канат и ловко карабкается вверх. Что бы она еще выкинула, неизвестно, потому что в этот момент на крыльцо клуба выходит капитан Максимов с книгами под мышкой. Увидев его, девчонка бежит к велосипеду, поднимает его и идет рядом с капитаном. Они о чем-то весело переговариваются, причем ротный шутливо грозит ей пальцем, кивая на казарму и спортивные снаряды.
«Вон ты чья, козочка,– думает погрустневший Князь.– Ясненько... Собственно, что тебе ясненько, светлейший? Тут, наверно, целый полк да еще два батальона слюнки пускают».
Капитан с дочкой уходят, и Кеше становится невыразимо скучно. До того скучно, что он даже начинает различать голоса в Ленинской комнате. Слышит даже свою фамилию:
– Киселев, вы не заснули?– спрашивает Савельев.
– Никак нет!– вскакивает Князь.
– Все усвоили?
– Так точно!
Савельев сомневается.
– Тогда скажите, что в этом случае нужно делать?
Положеньице... В каком таком случае?
Кеше что-то нашептывают с заднего стола, и он послушно повторяет:
– В этом случае надо приседать.
По тому, как заразительно хохочут парни и даже сам лейтенант, Кеша смекает, что его дешево надули. Он краснеет и показывает подсказчику кулак. Справившись со смехом, Савельев придает своему лицу строгость, а голосу – басовитость:
– Никакой серьезности, рядовой Киселей! Садитесь. Жарков, повторите специально для Киселева.
Жарков встает и шпарит, как по писаному:
– Если я первым замечу вошедшего офицера, то скомандую: встать, смирно!
– Понятно, Киселев? Приседать, как видите, совершенно не обязательно. Занятие окончено. Через десять минут строиться на ужин.
17.
Солдатская курилка – это что-то вроде деревенского колодца, куда сходятся не только, а иные и не столько за водой, сколько за новостями. В особо богатый событиями день Варвара или Настасья и в двух ведрах не унесли бы собранные новости, имей эти новости физический вес. Именно такой «колодец» – солдатская курилка. Новостям тут приделывают всякие завитушки, раскрашивают их всеми мыслимыми цветами и оттенками. Здесь рассказывают старые и кристаллизуют новые анекдоты, здесь обязательно над кем-то подшучивают. Роли расписаны раз и навсегда: остряки изощряются на все лады, нападая на косноязыких или не добравших чувства юмора, а те оттачивают тактику словесной или молчаливой обороны.
Горе тому, кто сразу не усвоит мудрость солдатских курилок и привалов. Мудрость эта насколько проста, настолько и хитра: «Не лезь в бутылку». Единожды разобидевшийся на добрую солдатскую шутку, пусть даже круто посоленную, может считать себя постоянной мишенью для словесных стрел. Еще хуже придется тому, кто попытается противопоставить свое болезненное самолюбие честному солдатскому собранию. Такой не раз посетует, что не родился в мамонтовой шкуре.
Словом, солдатская курилка – это когда много дыма, еще больше смеха и условная бесконечная очередь желающих блеснуть анекдотцем или прокомментировать события дня. В воздухе витают шутки разных мастей. Одни рассчитаны на людей с крепким желудком, другие – преимущественно на гурманов. Есть шутки с салом, к которым полагается горчица – легче переваривать. И, наконец, случаются шутки, после которых следует вопрос: «А в каком месте смеяться-то?». Давным-давно подмечена такая закономерность: чем труднее прожитый день, тем веселее в курилке.